Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем) - Олег Верещагин

Джек и Карди стояли друг против друга, метрах в трёх, за большим раздвоенным камнем. Они обернулись ко мне разом. Оба.

И на лице Карди не было маски.

Я содрогнулся, и это не оборот речи. Верхняя часть лица принадлежала симпатичному парнишке. А нижняя…

А нижняя — черепу.

Когда-то страшный, хотя и неточный удар начисто снёс Карди губы, обнажив дёсны, и стесал плоть на подбородке. Этот вечный оскал был страшен. И, конечно, Карди Нэддинга на деле звали Нэд Кардиган.

— Привет, — сказал он, меряя меня холодными глазами. — Это тебя зовут Олег?

— Меня, — я спустился за камень и встал там, положив ладони на рукояти клинков. — А это тебя зовут Нэд Кардиган?

— Когда-то я знал этого человека, — ответил он. — Давно. Его убил Джек. Вот он, — он кивнул в сторону Джека. — А что тебе до Нэда Кардигана, Олег?

— Ровным счётом ничего, — покачал я головой. — Я слышал, он был так себе человек. Не слишком-то ценил человеческую жизнь…

— Жизнь — как актёр на сцене.Побегал, пошумел — и был таков.Жизнь — сказка в пересказе дураков.Жизнь — только миф.И ничего не стоит.Ничего,

— прочёл Нэд. И любезно пояснил: — Это Шекспир.

— «Макбет», я знаю, — кивнул я. Нэд ответил таким же кивком:

— Он, кстати, и свою жизнь не слишком высоко ставил… Да и по тебе не похоже, что ты очень озабочен её сохранностью.

— Наши жизни — это наше дело, — заметил я. — Ещё мы можем, хоть это и не очень приятно, распоряжаться жизнями тех, кто нам добровольно подчиняется. Но я не думаю, что мы имеем право вешать тех, чья вина в нежелании подчиняться.

— А как, по-твоему, создаются государства? — спросил Нэд. — Методом всеобщего договора?

— Не знаю, — признался я. — Знаю только, что я не стал бы вешать за отказ присягнуть мне. И ещё я знаю, что у вас ничего не вышло. С государством.

— Мда? — безразлично поинтересовался Нэд. Его жёсткие кожаные пальцы легонько шевелились на рукояти шпаги. — Не знаю. Я этого не видел. Понимаешь ли, Олег — Джек, когда убил ме… Нэда, то приказал похоронить его. В земле. В общем-то, его трудно винить, но он мог бы приказать сжечь своего… старого друга, как было положено. А не заваливать его землёй с червяками. И теперь представь себе, что Нэд испытал, когда пришёл в себя — истекающим кровью и зарытым в могилу? Странно, что он выбрался. Странно, что он не умер. Странно, что его подобрали.

— Тебя подобрали те, за кем ты охотился — подал голос Джек. — Русские. Сергей Красник, так? И не убили. Не повесили, не содрали с тебя кожу. Выходили… Вот что действительно странно, Нэд.

— Странно, — согласился Нэд и достал шпагу.

— Почему ты здесь? — полюбопытствовал я.

— Негров я ненавижу не меньше, чем ненавидел Нэд, — пояснил он. — Тут ничего не изменилось. Но долги остались. Валькнут. Джек?

— Я не могу драться с тем, кого убил один раз, — спокойно сказал Джек, но это было нехорошее спокойствие.

Мне на миг показалось — Нэд крикнет, что Джек трус, но он кивнул, словно услышал ожидаемое:

— Валькнут, — и его шпага уперлась Джеку в горло.

— Чёрта лысого, — сообщил я, обнажая палаш. Короткое движение — и шпага отлетела в сторону.

— Не надо, Олег, — сказал Джек. Губы его прыгали.

— Надо, Джек, — ласково сказал я. — Я князь — или не князь?.. Но у нас с живым трупом ещё есть возможность разойтись мирно, так как я, как ни крути, против тебя лично ничего не имею… Нэд.

— Я ещё прошлой ночью почувствовал — что-то не так, — почти с удовольствием заключил Нэд, доставая из-за голенища высокого сапога дагу, раскрывшуюся со щелчком на три острия. — Но не хотел верить в такую удачу… Ты, Джек, далеко не уходи, я тебя убью потом… Я слышал, что ты хороший фехтовальщик, Олег?

— Настолько, что спрошу: тебя есть кому заместить? Не хотелось бы оставлять твоих без командира…

— Есть, есть, — кивнул Нэд. — Не беспокойся… Ну? — он учтиво и изящно отдал салют. Я, помедлив, ответил тем же. Благородство за благородство.

— Так ты говоришь — валькнут? — уточнил я, обнажая дагу. — Вот и проверим. Узлы, которые нельзя развязать, можно разрубить.

— О? — удивился Нэд, делая лёгкий выпад, который я отбил вверх. — Классическое образование?

— Советская школа, — я сделал выпад в лицо, отдёрнув палаш от даги. — И интерес к истории…

— Знаешь, кто такой Ростан?

Я парировал укол в колено:

— Автор «Сирано де Бержерака»? — он отбил рукоятью рубящий удар палаша в плечо. — Ты имеешь в виду «Балладу о дуэли»? — уточнил я. Легко играя длинным клинком, Нэд продекламировал (странно, что отсутствие губ не ломало его голос, но говорящий оскал черепа пугал!):

— Свой фетр бросая грациозно,На землю плащ спускаю я,Теперь же появляйся грозно,О шпага верная моя!..

— Меня, мой друг, вам не сразить,

— возразил я. —

Зачем вы приняли мой вызов?Так что ж от вас мне отхватить,Прелестнейший из всех маркизов?..

— Бедро? Иль крылышка кусок?

— перебил меня Нэд: —

Что подцепить на кончик вилки?Так, решено: сюда вот, в бокЯ попаду в конце посылки…

— и он попал. И неплохо попал, скользнул длинным клинком над моим палашом и вытянутой рукой, и я, ощутив резкую боль в левом боку, отшагнул назад. Нэд засмеялся: — Вы отступаете? Вот как?.. — и прервал стихи: — Ладно. Ты не так уж хорош. Я, честное слово, не хотел тебя убивать, Олег, но теперь убью. Первый — в плечо! — я попытался защититься, но не успел. Просто не успел, и это было самое ужасное — кончик шпаги ударился в кость, и от обжигающе-парализующей боли я выпустил дагу. — Второй — в колено! — левая нога у меня подломилась, и я с трудом сохранил равновесие, а Нэд с хладнокровным видом ждал, пока я выпрямлюсь. — А третьим — в горло — я тебя убью. Потерпи, это секунда, — любезно сказал Нэд.

«Этого мне начисто не надо,» — подумал я совершенно хладнокровно. Бояться смерти я давно уже отвык. Но это не значило, что мне хочется умирать. Англичанин был быстрее меня. В два. В три раза… Если бы сделать его не таким быстрым…

…И, чутьём бойца угадав выпад за сотую долю секунды до него, я упал на правое колено. Нечего было и надеяться уколоть его снизу — он наверняка перехватил бы мой палаш шпринг-клинге — и всё.