Круги в пустоте - Виталий Каплан

Воздуху внезапно не хватило и он мучительно раззявил рот - словно выброшенная на берег рыба. Деревянная, обреченная на сожжение рыба. Аня узнает все. Узнает, кто такой на самом деле Константин Сергеевич... как страшно отомстил он за смерть ученика... отомстил тем, с кем у Ани, по сути дела, одна и та же вера. И тогда... Он еще смог бы вынести ее равнодушие - но острый, презрительный блеск всегда таких теплых, лучащихся лаской глаз... С каким отвращением произнесет она его имя... Аня, с которой стояли они на берегу лунной реки... пускай всего лишь во сне.

Конечно, все это она узнает не сразу. Скорее всего, Тхаран к тому времени уже начнет новую жизнь в Древесном Круге, а сам он вернется сюда, в затянутый кровавым дымом Оллар. Только никуда, ни в какой Круг, ни в какой слой не убежать не то чтобы даже от памяти - от холодного, удушающего знания.

Да что же это такое получается, Высокие? Из-за одной лишь девчонки отказаться от праведного возмездия? Выставить себя, Великого Мага, на посмешище? У тебя убили хаграно, и ты не покарал убийц? Как посмотрят на него старые друзья в Тхаране?

А собственно, какая разница, как они посмотрят? Да, скажи наконец себе правду - чистую как хрусталь, острую как меч правду. Эта самая чужая девчонка дороже ему, чем клятва Высоким, чем месть низким... чем хаграно? Чем хаграно, который не просто ученик... это как сын... нет, больше чем сын... Ну как тут ответишь, разве есть такие весы, чтобы сравнить? Разве измеришь разрывающееся на кровавые куски сердце? Одно лишь ясно - Харт мертв и его не вернуть. А Аня жива. И можно сделать так, чтобы ее взгляд оставался светлым... хотя бы она никогда больше не увидела доброго старика дядю Костю... Пускай будет счастлива со своим Темой... куда уйдешь от судьбы... судьба сильнее и Высоких... Но если счастье ее омрачится ненавистью к старику-соседу, оказавшемуся предателем... слугой, как они выражаются, врага человеческого рода... так по-своему называя Господина мрака... которого, кстати, очень даже порадуют тысячи поджаренных единян... Нет, ну что же делать, что? И спросить не у кого. Высокие не ответят, да и нужен ли ему ответ тех, кто позволил казнить его мальчика? А сам ты, прошедший Высокое Посвящение, знаток древних свитков, страшных тайн естества и человеческих немощей... что можешь ты решить сам, здесь, где бесполезны речения мудрецов, где смешной становится магия, где кровью дышит камень... ждет приказа.

Больше тянуть он уже не мог. Все надо сделать быстро... иначе он не выдержит этой пытки, по сравнению с которой раскаленное железо кажется наивными варварскими забавами...

Хайяар поднял рубин, сжал в кулаке пульсирующий многогранник - и со всей силы, не магической, а обычной человеческой силы швырнул его в стену.

Откуда взялся ослепительный свет, думать не хотелось. Ни о чем вообще не хотелось думать, было грустно и легко, и только покалывало сердце - будто там, внутри у него открылись какие-то огромные, запечатанные ранее пространства, и слабая плоть сейчас привыкает к ним, отвечая болью неведомому.

Отчего-то он знал, что надо идти. И медленно, по-стариковски двинулся между двумя стенами белого огня, сотканного, должно быть, из острых молний. Там, впереди, что-то ждало его. Что-то, наверное, очень важное.

21.

Зал, огромный словно площадь, был наполнен мягким, лимонного оттенка светом, хотя никаких ламп не обнаружилось - ни на мраморных, беловато-розовых стенах, ни на образующем полукруглый свод потолке. Петрушко назвал бы этот свет электрическим, но в Олларе такое невозможно.

Он еще какое-то время растерянно крутил головой, пытаясь понять, куда же делся приведший его сюда туннель. Без толку - гладкие стены, полированный камень, белые разводы на розовом, точно срез ветчины. И никаких окон, никаких дверей. Ловушка?

Он лишился Белого камня... лишился такого верного шанса... но вместе с горечью плескалась внутри спокойная, уверенная ясность: нельзя было иначе. Кто-то другой, наверное, смог бы... а он не смог... Видимо, плохой он все-таки отец... но кто сказал, что Белый камень был единственной возможностью? Надо действовать... надо что-то делать... поначалу отыскать выход... затем связаться с Аламом, пускай поднимает всех своих на ноги... в конце концов, пускай садится на коня и скачет сюда сам... или, что еще лучше, откроет какую-нибудь Темную Дорогу, чтобы не терять времени... пускай применяет молитвы, магию, шаманские пляски при луне... да что угодно, лишь бы вытянуть Лешку из лап... да хоть бы чьих лап... главное - вытянуть. Только все это потом, сперва - выбраться отсюда. А как выбраться из круглого зала, где и намека нет на выход? Зато в центре... О, это уже действительно интересно.

На круглом возвышении располагалось нечто... Более всего это напоминало огромную стеклянную банку, высотой, пожалуй, метров пять, и примерно такую же в диаметре. Почти весь объем банки занимало крутящееся марево. Поначалу ему показалось, что это подсвеченные багровым фонарем клубы дыма, но, подойдя ближе, Петрушко понял - субстанция слишком плотна, скорее она напоминала кипящую жидкость... кирпично-красная, булькающая, надувались и лопались в ней исполинские пузыри, взлетали вверх и звучно шлепались обратно тяжелые брызги. Это не могло быть кровью, слишком уж отличался цвет, но почему-то именно о крови подумалось ему, когда он подошел к банке вплотную. Потрогал пальцами прозрачное стекло - на ощупь оно казалось теплым, точно человеческая кожа, но слегка кололось иголочками слабых разрядов. Неужели все-таки электричество?

Воздух внезапно напрягся и лопнул, точно громыхнула гроза. А может, и громыхнула - во всяком случае, вспышку синевато-белого света Виктор Михайлович принял было за молнию. Резко обернувшись, он увидел вдалеке у стены человека в сером, до пят, плаще. Среднего роста, лысый, с загорелым морщинистым лицом... Очень, очень знакомым лицом...

- Ну вот и встретились, меккос Хайяар, - Петрушко облизнул губы и упругой походкой двинулся в его сторону.

- Хм... Для меня это тоже неожиданно, полковник, - отозвался старый маг. Его голос звучал тускло, а пальцы непроизвольно сплетались и расплетались.

- Вот что, Хайяар, где мой сын, хотел бы я знать? - Виктор Михайлович подошел к нему вплотную и, не церемонясь, сгреб за ворот плаща. - Ты, скотина, его украл, ты и возвращай! Я из тебя всю душу вытрясу.

- Думаете, там что-то еще осталось? - бесцветные глаза Хайяара скользнули по его лицу, и Петрушко непроизвольно разжал пальцы.

- Где мой Лешка? - тихо повторил он.

- Полковник, я действительно не знаю, - усталым тоном ответил Хайяар. - Сам бы очень хотел знать. Да, виноват перед вами. Сильно виноват. Но, по-моему, сейчас не лучшее время ругаться. Думаю, вашего мальчика где-то прячет князь Диу. И думаю, относительно князя у нас с вами намерения совпадают.