Еще вчера. Часть вторая. В черной шинели - Николай Мельниченко

Садоводство ЛОТОС-1 (были еще 2 и 3) с первого взгляда казалось весьма живописным, то есть – беспорядочным и безалаберным, с косыми и кривыми улочками и участками среди таких же канав, болот и водоемов, носящих гордое наименование «противопожарных». Большинство домиков и разномастных сараев при них были такими же кривыми и невзрачными. Казалось, что все творцы этого ландшафта органически не терпели прямых линий. Только история давала ключ к пониманию этого геометрического явления.

Раньше рощицы, поляны и болота этого места с редкими избушками егерей являлись обширными охотничьими угодьями ЛенВО. Изредка сюда приезжали банды высокопоставленных охотников, которые после обильных возлияний кого-то стреляли. Однако вокруг начали возникать гражданские садоводства: «Политехник», несколько «Дружных» и другие. В военной среде число потенциальных «садоводов» значительно превысило число «охотников». Под давлением первых вторые отступили. В «верхах» было принято решение: угодья реорганизовать в садоводство для всего округа.

За дело взялись основательно. Проект садоводства поручили делать Проектному институту. Сначала составили и согласовали предварительную смету. Затем несколько лет делали геодезическую съемку, проект мелиорации, дорог, нарезку участков. Вся эта масса бумаг требовала многочисленных согласований, утрясок и переделок, на что ушло еще несколько лет.

Тем временем нетерпеливые владельцы грядущих участков начали их осваивать полулегально, захватывая ломти получше и посуше, ведя дороги к ним тоже по местам посуше. Бурно строились по такому же принципу егеря, жившие на угодьях раньше.

Когда проект садоводства с красиво расчерченными дорогами и прямоугольниками участков был наконец готов, то возможность его выполнения стала не просто нулевой, – она стала величиной виртуальной, как квадратный корень с минус единицы.

Проект так и остался голубой мечтой на бумаге; участки стали раздавать «по факту» и статусу просителей. Хлынувшие очередники второй очереди тоже действовали по принципу: кто раньше встал – того и тапки. Мы уже были совсем внеплановыми – выбирали то, что осталось случайно. Следует учесть, что каждый садовод лепил свои строения из имеющихся подручных элементов: списанных фургонов, автобусов, утильных домиков и различного хлама. Большой популярностью пользовались полусгнившие, пропитанные ядовитым креозотом, железнодорожные шпалы. В ход шли даже подвешиваемые к самолетам топливные баки. Болота на подъездных путях изобретательно заполнялись автопокрышками самого разного калибра и дверями со свалок. В ожидании лучших времен на каждом участке «по-быстрому» сооружалась времянка: надо же было где-то жить и хранить лопаты до воздвижения мечты – домика типа «не выше, не шире, не более». Давно известно, что нет более постоянных строений, чем временные, поэтому времянки, похожие на метастазы собачьих будок, оставались навсегда, даже если рядом вырастал домик. Картина будет неполной, если не упомянуть о перекошенных столбах ЛЭП, стоящих с обвисшими проводами в самых неожиданных местах (но и это счастье: в Радофиникове были только керосиновые лампы). И последний штрих – целиком «фантазийные» ограды участков: уж на них-то вообще не полагалось расходовать драгоценные материалы…

Так и создалась «в натуре» неописуемая живописность нашего садоводства.

Исторический экскурс. Кажется, в журнале «Наука и жизнь», весьма популярном в те годы, я прочел о садоводствах вокруг Таллина и Риги (компьютер требует, чтобы я написал «Таллинн», но я принципиально не хочу мычать по-эстонски на русском языке). Так вот, обстоятельные прибалты выдавали желающим участки вокруг городов гораздо больше 6 соток по тщательно разработанному генплану с заранее созданной инфраструктурой: дорогами, энергоснабжением, водопроводом и канализацией. Садовод на участке должен был построить дом согласно общему плану. Дом мог быть любой, но не меньше и не хуже, чем по некоему, довольно высокому, стандарту. В результате спустя несколько лет вокруг столиц был создан красивый зеленый пояс, пригодный для постоянного проживания…

Сейчас мы, шагнув одной ногой в капитализм, проскочили заодно разумную организацию пространства. Нувориши стали лепить подобие средневековых замков на берегах рек и озер, загрязняя их отходами своей жизнедеятельности, перекрывая доступы к местам бывшего массового отдыха. А уж ограды вокруг замков по высоте и стоимости стали приближаться к уровню Кремлевской стены…

Тем временем дороги и леса Карельского перешейка стали напоминать гигантскую свалку. Невзирая на грозные щиты: «Выбрасывать мусор возле дороги категорически запрещается!» После чтения этих предупреждений у меня на языке вертится два вопроса: «А в лес, уже загаженный до предела, – можно?» И еще один: «Когда появятся щиты с надписями: «Пункт сбора и приема мусора – через … метров»? Нет ответа, не тот у нас менталитет. Мы продолжаем бороться за чистоту. Пора бы начать и просто подметать.

Ну, это к слову: наболело. У Олега проблемы. Почуяв, что запахло жареным, теща Ермолаева бросается грудью на амбразуру. За одну ночь она вырубает чудесную сосновую рощу на участке, что должно демонстрировать его бурное освоение. Увидев пустырь, я ахнул: очень эмоциональная Лера Власова может получить инфаркт. Однако она прореагировала удивительно спокойно:

– Вот и хорошо, не надо будет нам корячиться!

(На своем участке я решил сохранить все до единой сосны: очень люблю это дерево. Как показали последующие годы, – сосны благодарно осушили наш участок и даже балуют нас белыми грибами).

В ответ на происки чужой тещи Олег наносит разящий удар – вывозит ее будку на границу садоводства. Попытка удалась только со второго раза с применением гусеничного трактора: будка, оказывается, была наполнена кирпичами.

После оформления участков перед нами во весь рост стали вопросы: как построить дом? из чего? какими силами?

Был уже протоптанный и малозатратный путь, по которому прошли Булкин и Пономаренко. В Горелове ликвидировался военный городок авиаторов. Деревянный щитовой домик по выбору можно было за бесценок выкупить у округа. Затем его надо было разобрать и перевезти. Отрезать сгнившую нижнюю часть и собрать домик вновь на новом фундаменте. Все очень просто. Любезный Анатолий Иванович Пономаренко, друг нашей семьи, бывший подполковник-связист, работавший в УМР, составил для нас подробную технологию всей операции, в которой даже указал количество и тип требующихся гвоздодеров и ломиков. Я зашел к командиру, чтобы узнать тонкости покупки домика в Горелове. Ефим Ефимович поморщился: