Гении разведки - Николай Михайлович Долгополов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вскоре Фукс в Эдинбурге работает под началом уже тогда знаменитого профессора Макса Борна, который в 1950-х получит Нобелевскую премию за достижения в области квантовой механики. Научная карьера Фукса развивается быстро. Клаус становится соавтором Борна по научным исследованиям, одним из любимых его учеников.
Тут опять в его судьбу вмешивается война с Германией, объявленная англичанами еще в 1939 году, но только после падения Франции докатившаяся до Британских островов. В Лондоне боятся засланных из Рейха шпионов и сажают всех немцев без разбора. Не щадят даже политэмигрантов. И в 1940-м Фукс попадает не в лагерь, как пишут некоторые его биографы, а в страшнейшую каторжную тюрьму на острове Мэн. В 1960-х годах здесь будет отбывать двадцатилетний срок и коллега Фукса по работе на СССР, тоже атомный разведчик и, в отличие от Клауса, будущий Герой России американец Моррис Коэн. Он, помотавшийся по многим тюрьмам Ее Величества, рассказывал мне, что режим на острове Мэн был строжайшим, кормежка — ужаснейшей, а климат — невыносимым. За всю историю островной тюрьмы из нее никто и никогда не убежал.
Вскоре Фукса переводят в концентрационный лагерь, нет, не фашистский, а в канадский. Если бы не научные наставники Фукса, сидеть бы ему в Квебеке до конца войны. Мотт и Борн обратились с ходатайством к английскому правительству, подтвердив полную лояльность Фукса, а еще написали и о его ценности как ученого в проведении теоретических научных исследований в создании нового оружия. О том, что он член КПГ, Клаус благоразумно помалкивал.
Тут же последовал новый, на этот раз благоприятный поворот на извилистом его жизненном пути. Бывший узник Фукс взят под крыло учеными, вплотную занявшимися созданием атомной бомбы в Бирмингеме. Клаус быстро доказывает, что это решение не было ошибочным. Он решает несколько теоретических математических проблем, которые помогают открыть путь к практическому созданию атомной бомбы. Немецкого ученого используют и для точного перевода разведывательных данных, которые англичане добывают в секретных атомных лабораториях Германии. Кстати, именно Фукс, тонко прочувствовавший разницу в подходе к созданию бомбы, смело сообщает о твердом выводе, сделанном американцами и англичанами. Его соотечественники-немцы безнадежно застряли, избрали неверный метод и сомнительно, что в ближайшие несколько лет им удастся создать атомное оружие. Ознакомившись с выводами Фукса, Оппенгеймер обращается к королевскому дому Великобритании с просьбой даровать немецкому таланту гражданство Великобритании. Так благодаря научной исключительности Клаус со своим новым паспортом получает и полный доступ к атомным секретам.
Но еще до этого, в 1941 году, Фукс предпринимает решительный шаг. Математик понимал, что обладание атомным оружием может привести к новому мировому противостоянию. На этот раз между США, Англией, Канадой и Советским Союзом. Союзники и не думали ставить в известность Россию об атомных планах, что, по мнению Фукса, было, ко всему прочему, несправедливо по отношению к стране, несущей главную тяжесть и огромные людские потери во Второй мировой войне. Клаус по собственной воле ищет встречи с русскими. Позднее он признал: «Я в конце 1941 года связался с одним товарищем, который, как я полагал, мог передать имевшуюся у меня информацию советским представителям».
Товарища звали Юргеном Кучински. Немецкий политэмигрант придерживался таких же коммунистических взглядов, как и он. Клаус и Юрген с уважением относились друг к другу.
Здесь нельзя говорить о вербовке в прямом смысле слова, ее не потребовалось. Кучински хорошо знали в посольстве СССР в Великобритании. Активист общества англо-советской дружбы часто приглашался на приемы. Охотно общался с дипломатами. Поэтому ему не составило труда прийти прямо к послу Майскому и сообщить: есть некий ученый-атомщик, который может вас информировать о важных работах, ведущихся в совершенно секретной области.
Майский, как дипломат, не мог брать это дело на себя. Пригласил военного атташе и приказал заняться неведомым «инициативником». На встречу с Фуксом отправили помощника военного атташе Семена (по паспорту Симона) Кремера. Ясно, что это знакомство — кратчайший путь для установления связей с советской разведкой.
Интеллигентный, исключительно профессиональный военный разведчик Кремер выделялся среди остальных коллег по Главному разведывательному управлению, работавших в Англии. Было в нем нечто привлекавшее англичан. Он поддерживал прекрасные отношения со всеми не только по долгу службы, а искренне, душевно.
Судьба Кремера необычна. Армейский командир-кавалерист не думал не гадал, что в 1938 году его абсолютно неожиданно отправят помощником военного атташе в Лондон. Понятно, что военная разведка не меньше других специальных служб пострадала от сталинских репрессий. Надо было искать замену из заграничных командировок отозванных, посаженных и расстрелянных. Так, коньком конника сделалась разведка.
Его новому подопечному Клаусу Фуксу присвоили оперативный псевдоним Отто. Кремер и Фукс быстро нашли общий язык. Они встретились четыре раза. И Отто передал Семену около двух с половиной сотен страниц секретных научных разработок, касающихся непосредственно атомной проблематики.
А когда летом 1942 года командировка Кремера заканчивалась, он, дослужившийся в военной разведке до полковника, не остался в центральном аппарате, а попросил отправить его на фронт. И хотя ГРУ теряло великолепного разведчика, просьбу не могли не удовлетворить. Родственники Семена Давидовича Кремера были растерзаны немцами во временно оккупированном Гомеле, и он мечтал отомстить.
Кремер командовал механизированной бригадой, геройски воевал, участвуя в окружении группировок вермахта в Курляндии. Закончил войну командиром крупного танкового подразделения, генералом. За беспримерный героизм и осознанную отвагу Семену Кремеру присвоили в 1944 году звание Героя Советского Союза.
А когда Кремер уехал в Союз, Фукс снова обратился к Юргену Кучински. И тот связал его со своей родной сестрой Урсулой. Она, вошедшая в историю военной разведки под оперативным псевдонимом Соня, к тому времени уже была кадровой сотрудницей ГРУ. Работала еще в начале 1930-х в Китае с Рихардом Зорге.
Много позже, уже на склоне лет, Клаус Фукс писал об этом периоде: «В определенное время я должен был встречаться с другим товарищем, на этот раз женщиной. Причем каждый
