Этот мир придуман не нами - Павел Шумил

Мандарин тем временем осознал, что все целы, машина не перевернулась — и пришел в дикий восторг. Просил повторить, но я запретил.

После ужина вышли на улицу. При свете прожекторов коты ставят новые палатки. Самые большие кончились, ставят восьмиместные, тоже не маленькие. У аграриев паника — боятся, что скот потравит огороды и посевы. Советую Линде утром срезать сети, которыми на поддоне удерживался груз, и соорудить из них забор вокруг огородов. А до утра пусть виноватые сами охраняют грядки.

Коты встречают это распоряжение без возражений, и тут же распределяют дежурства. Прожекторы железного дома разворачиваются и заливают огороды светом. Значит, Стас нас слышал. А я рассматриваю гору хлама, что привезли с собой новенькие. Что называется, вывезли все, что гвоздями не прибито. Что прибито — оторвали и тоже привезли.

Наконец, срочные работы закончены, и коты рассаживаются ужинать. Нас тоже тянут за стол. Поздравляю вновь прибывших, даю распоряжение снять с них ошейники. Но не сейчас, а утром, потому что уже поздно, и пора спать.

На самом деле — психология. Пусть поволнуются до утра, запомнят получше этот день.

Подсаживается Багирра, шепчет, что кухню нужно расширять. Народу прибавилось, теперь и котлы нужно побольше, и столов для готовки мало, и кухарок мало.

— С котлами — к Мухтару, с кухарками — к Линде. Подберите из новеньких, у кого желание кухарить есть, и обучите.

— Сделаю! — ударяет себя в грудь.

— Да, еще. Замени ложки-вилки на наши и под этим соусом обучи новых культурно есть за столом и не чавкать. По всем вопросам этикета — к Миу.

Сама Миу в этот момент лопает так, что только за ушами пищит. Но оба уха повернуты в нашу сторону.

— Ты же полчаса как из-за стола. Никак проголодалась? — спрашиваю шепотом в ближайшее ушко.

— Едой не разбрасываются, — серьезно отвечает моя половинка.

На следующий день узнаю, что Багирра нашла убойный аргумент. Раз новенькие едят за одним столом с Владыкой, то и вести себя должны соответственно. Новеньких проняло.

Утром устроили торжественную линейку, после которой один из бывших артистов, по второй специальности подмастерье кузнеца, сбил ошейники. А дальше случились две драки между рыжими и серыми. Безобразные женские драки. Естественно, забияк тут же растащили и объяснили, что драться нужно по правилам. Натянули ринг, надели перчатки на руки. На этом правила и кончились. В обоих поединках победили рыжие. Но это — если по очкам считать. Бабы отделали друг друга так, что мама не горюй. Бывшие рабыни мстили бывшим хозяйкам за двадцать лет притеснений и издевательств. В общем, медотсек переполнен, операция по пришиванию хвоста опять отложена. Ктарр готов убить всех четверых.

Вечером трубовоз-автобус вернулся из второй спасательной экспедиции. Парни на самом деле вывезли все! Даже жерди заборов. Кузов воняет навозом, и вряд ли его удастся отмыть. Зато стадо удвоилось. Население оазиса, кстати, тоже. Появилось около десятка очень маленьких и очень шумных котят. Уже сомневаюсь, стоило ли затевать перевоз родственников. Но коты детям очень рады. Говорят, детские голоса — это именно то, чего не хватало поселку. Дети уже порвали когтями надувной борт бассейна одного фонтана. Теперь «помогают» Петру зашивать и заклеивать. Такая веселая рыже-серая клумба вокруг солидного дяди.

Третий день сумасшедшего дома. Наконец-то пришили Ктарру хвост. Но перед этим зашили Проныре разорванное ухо. Подростки определяли иерархию. Разумеется, не на ринге, а за рощей.

Аксакалы из новеньких тоже решили занять командные высоты, отодвинув рыжих бригадиров. Пришлось созвать экстренное собрание и объяснить, что бригадиры назначены приказом леди Линды. Кто не согласен с ее распоряжениями, обязан в двадцать четыре часа покинуть оазис. Все они теперь свободные граждане, силой их держать никто не будет. Такова моя воля!

То же относится и к молодым, которые не соблюдают местные порядки, — я грозно взглянул на наиболее помятых мальчишек. — Кому не нравится — в двадцать четыре часа!

Речь моя была кратка и решительна, чем произвела впечатление на старожилов. новичкам еще долго объясняли, что они лицезрели самого Владыку в гневе. И слова о двадцати четырех часах — это не серьезно, а ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНО!

Почему я выбрал именно такое время? На Ррафете это ни то, ни се. Меньше суток. Но местные перевели новичкам как «от рассвета до заката». Часть новых женщин уже прошли регистрацию и обмеры, получили комплекты одежды на все случаи жизни, наслушались рассказов старожилов о сказочной жизни, и уходить из оазиса никуда не желали. Поэтому недовольных аксакалов буквально заклевали.

Проныра с сестрой под шумок решили перевезти из города мать. Свежеотремонтированный дом вместе с мебелью и прочим скрабом сдали в аренду за неплохие деньги. Поэтому все перевозимое барахло уместилось в два больших мешка, которые привязали к скобам на байке. (Эти мешки тащились за байком на манер воздушных шариков). Багирра тут же определила мать Проныры в главные поварешки.

В полдень пришло тревожное известие из Дворца. Перед крыльцом парадного входа собралась демонстрация жен и наложниц арестованных чиновников. Устраивать демонстрации с лозунгами и плакатами на Ррафете пока не умеют. Просто стоят и молчат. Но многие могли запастись отравленными иглами, или просто смазать кончики когтей ядом. Поэтому проходить через такую толпу опасно для жизни.

Посоветовал Владыке сыграть на разрыв шаблона. Рабыни накрыли для демонстранток столы со вкусной едой в тени деревьев парка, расстелили циновки, и вообще, выказывали сочувствие и радушие. Разумеется, первыми пробовали блюда, чтоб показать, что в пище нет яда. После этого многие коготки были отмыты от яда, и матроны приступили к трапезе. В этот момент, в окружении рабынь и стражниц, к демонстранткам вышел сам Владыка. Отведал несколько блюд и сообщил, что если кто-то из жен хочет разделить судьбу мужа, разделить с ним тяготы жизни за решеткой, он, Владыка, не возражает. Такова его воля. Для остальных все по-старому. Свидание раз в неделю.

Поднялся страшный шум. Под этот шум Владыка с достоинством удалился.

Храбрая нашлась только одна. Наложница в скромном ошейнике. Посоветовал Владыке поселить ее с хозяином в комнате на первом этаже. Преданность надо поощрять. Владыка посмеялся и согласился. После чего сообщил мне, что дожидался смерти от яда рабыни или стражника, чтоб уничтожить всех женщин за измену, и тем самым ослабить кланы или спровоцировать бунт. Подавить стихийный, неподготовленный бунт в зародыше проще простого. Мда… Жестокие здесь нравы…