Алхимические хроники (части 1-3) - Лана Туулли

Ладно, — утешил себя Лотринаэн, еще раз «полюбовавшись» на свое отражение в водном зеркале, — это человеческое уродство ненадолго.

Прочитал укрепляющее заклятие, чтобы эффект от физиологической трансформации продержался сорок-пятьдесят часов, еще раз фыркнул на собственное отражение. И отправился обратно в Монти.

Между делом Лотринаэн честно и искренне постарался вспомнить, из-за чего они с мэтром папой поругались сто с лишним лет назад. Из-за того ли, что Пугтакль был недоволен излишней самостоятельностью и изобретательностью отпрыска в организации магических экспериментов? Или из-за того, что Лотринаэн хотел попробовать в Магии гораздо больше, чем приветствовал его отец?

Ах, теперь уже и не важно. Может, после того, как прозвенят фанфары в честь спасшего генерала Громдевура мэтра Лотринаэна, будет повод закопать прошлые обиды и посадить на земляном холмике кустик чего-нибудь, символизирующего мир, согласие и процветание?

Что ж. Еще один повод искать принцессину пропажу с максимальным тщанием и усердием.

— Енто хто? — спросил охотник, наблюдая, как вышедший из серого облачка молодой мужик, подкидывая уверенной рукой переливающийся самоцветами посох, решительно шагнул к бронзовому котлу. Отшельник пожал плечами, а рыболов — он считался в компании самым умным, — лихо отвесил подзатыльник собеседникам. Что, не видите — посох тот самый? И цацек на шее прибавилось! Шея похожая, рубаха и штаны такие же, как у первого рукомаха, а что мужик другой — так на то и магия, что волшебники постоянно менялись!

Цинец рассматривал вырезанную из старой коряги ложку — немногое свое имущество, которое постоянно пребывало за поясом, и тихо грустил о том, что в бронзовом котле ничего не осталось — очень даже съедобное варево у мага было. Конечно, туда бы добавить побольше перчику, чесночку и хотя бы ложечку обжаренного на барсучьем сале кунжута, было б еще вкуснее. А так… На четверых хватило, но лучше, если бы котел варил сразу на десятерых. А может, если предложить этому странному человеку, который то отращивает эльфийские уши, то убирает их, побольше вкуснючих травок, он еще что-нибудь сварит? Цинец подумал, поморгал узкими глазками, и решил сбегать в ближайший овражек, поискать ботвы.

А мэтр Лотринаэн тем временем действовал во всю магическую Силу.

Синий камушек с высокопарным именем «Путеводная Звезда» — небольшой, диаметром в полторы ладони, огруглый, гладкий, — он создавал сам, сто двадцать лет назад. Сейчас, столетие с лишним спустя, юношеские порывы смешно вспомнить… а когда-то полуэльфа больше всего заботили многочисленные знакомые великолепнейшего мэтра Пугтакля, наблюдающие за учебой Лотринаэна с заискивающими фальшивыми улыбочками. После сюсюканья и приторного любопытства господа эльфы и господа великие маги обычно обменивались комментариями на тему «На детях гениев Матушка-Природа отдыхает». Никто так и не посмел сказать эту фразу прямо в лицо Лотринаэну, но он прекрасно ее угадывал — и даже без чтения мыслей и элементарного подслушивания всё было ясно.

…Сказать, что Лотринаэн выпрыгивал из собственной остроухой шкуры, чтоб доказать, что он не чернопятый тролль, не заклинатель погоды и способен на большее, чем простой фаейрбол, — ни сказать ничего. Полуэльф, тогда очень гордившийся маминой, человеческой составляющей своей сложной натуры, ввязывался в девяносто четыре процента происходящих за год в Аль-Миридо дуэлей, водил знакомства с контрабантистами (как он потом оправдывался — пытался узнать о подпольном рынке сбыта неполноценных артефактов в Вертано), время от времени устраивал дебоши в «Кабаньей голове», запустил на карнавале в год Оранжевого Языка огромный фейерверк в виде дракона, спровоцировав заикание у гостей праздника…

О своей студенческой жизни мэтр Лотринаэн вспоминал с удовольствием. Право слово, он приложил немало усилий, чтоб доказать — он, полуэльф Лотринаэн — самостоятельная величина в Магическом Искусстве, а не просто — посредственный сын великого папы.

Да знали бы вы, господа хорошие, о том, чем мэтр Пугтакль цветет и зеленеет на самом деле…

Где-то годам к двадцати Лотринаэна вдруг обуял учебный энтузиазм. В течение года Зеленого Кабачка он стал лучшим учеником по версии Министерства Чудес королевства Иберра, а потом еще раз не смог отказать себе в удовольствии шокировать наставников и папиных друзей — отказавшись от испытаний на звание бакалавра Магического Искусства и на семь долгих лет окопавшись в библиотеке Лаэс-Гэора. Из хранилища секретных свитков с мощнейшими заклинаниями и таинственнейшими обрядами Лотринаэн выплыл, необычно спокойный, позабывший о своих подростковых шалостях, переполненный магической энергией и, самое главное, планов, куда собранную энергию использовать.

Куда делись вчерашний эпатаж и нерв! Впрочем, нерв остался — едва различимый во внешности, тонкой, как туманное утро на берегу заповедного ручья, косой улыбочке и подрагивании плечиком (справедливости ради, признаем, что тик появлялся только в минуты наивысшей лотринаэновой сосредоточенности). Но эпатаж действительно ушел.

«Повзрослел мальчик», — шептались вчерашние сострадатели. «Созрел», — философски плевались виноградными косточками друиды Юго-Западного Побережья. Мэтр Пугтакль, хотя от него тоже ждали комментариев, рассеянно и медитативно улыбался Вселенной.

Лотринаэн, легко преодолев звание бакалавра Магии, взялся за магистерскую разработку. Чудить так чудить! Что, говорите, известно магической общественности о межпространственных перемещениях? Великие мэтры Лаэс-Гэора, покачивая острыми ушами, сочли тему актуальной и пригодной для дальнейшего исследования. И Лот принялся. Подумаешь, рисуешь пентаграмму, заполняешь его заклинаниями, или пальцы фигами складываешь, посохом стучишь, и перемещаешься… Это, уважаемые коллеги, прошлое тысячелетие! На дворе год… блин, заработался, со счету сбился, короче, год просвещенный и нынешний, и не след нам повторять алгоритмы, из которых сыпется пыль веков!

На пару с Алимом, таким же, как и сам Лотринаэн, аспирантом, волшебники начали прорабатывать, шаг за шагом, обновленную версию технологии перемещения. В плане пробойности ткани реальности Вселенной были испробованы разнообразные растения, их соки и сухие остатки; использовались клыки, перья, шкуры и прочие жизненные составляющие семидесяти с лишним видом живых существ. Про дробление разнообразных кристаллических субстанций и возгонку с коагуляцией всяческих растворов и коллоидов вообще грех упоминать.

Однажды солнечным летним утром, после бессонной ночи, проведенной не с подружками и вином, а с колбами, ретортами, горящими огнями, шкурой буренавского тигра и еще двумя сотнями разнообразных веществ, Лотринаэн очнулся и увидел на своем рабочем столе молочно-белый камень. Округлый, гладкий, диаметром в полторы ладони. Если поднести камень поближе, были едва различимы тонкие голубые нити, немного похожие на зимние ледяные узоры…

А теперь установим артефакт в центре сложного рунического рисунка, и осторожно, закрепленным на посохе рогом минотавра, вычертим относительно указанной точки неправильный восьмиугольник и разместим-разбросаем по углам нужные для ритуала вещества. Горсть сушеной земляники, порошок драконьего зуба, гоблиновы уши — чтоб усилить требующуюся для инициации грядущего события поле естественной нестабильности, так…

Прошло сто пятнадцать лет, но Лотринаэн, оказывается, не забыл всей сложной технологии подготовки. Порадовавшись своей хорошей памяти, полуэльф взлетел над нарисованной на горной тропе фигурой, уселся на облюбованный валун и самодовольно потер ручки. Так, отлично, шесть углов заполнены растительными и животными ингредиентами. В седьмой левитируем пирамидку усилителя случайностей…

Затем Лотринаэн опустился к восьмому углу и очень осторожно установил в нужную точку завернутую в обрывок генеральского мундира черную свернутую змею мэтра Алима.

Эх, дружище… Жаль, что тебя нет рядом… Может, подсказал какую-нибудь плодотворную идею, как в былые времена?

…Белый камушек, будто издеваясь над всеми чаяниями молодого мага открыть новый способ перемещения в пространстве, свойствами телепортации не обладал совершенно. Зато он обладал совершенно другим, побочным эффектом — он приманивал объект, возвращая нужное существо в ту точку пространства, где оно побывало когда-то. Что вы говорите — какая нужная в быту штучка? Алим над «успехами» собрата-аспиранта похихикал и поиздевался всласть, постоянно цитируя поговорку о лошади, которую привести к водопою может даже тупой тролль, но даже десять умнейших алхимиков не смогут заставить ее пить…