Барабаны осени. Удачный ход - Диана Гэблдон

Отлично, подумала я, оно достаточно долго тут простояло. Я взяла небольшую миску, стоявшую недалеко от двери, и вернулась в дом.

— Фу! — вскрикнула Брианна, сразу же наморщив нос. — Мама, что это такое? Воняет, как протухшее мясо!

— Это оно и есть. — Это были остатки угодившего в силки кролика, — я сама наладила ловушку в своем садике в ожидании неприятных гостей.

Брианна все еще держала Роджера за руки. Я улыбнулась и вернулась на свое место; взялась за больную ногу и потянулась к длинному пинцету.

— Мама! Что ты делаешь ?

— Это не повредит, — безмятежно ответила я. И слегка нажала на ступню, чтобы расширить один из сделанных мной надрезов. Потом пинцетом взяла одну из маленьких белых личинок, копошившихся в вонючих обрезках кроличьей плоти, и решительно вложила ее в рану.

Глаза Роджера были закрыты, лоб блестел от выступившего пота.

— Что? — пробормотал он, поднимая голову и через плечо оглядываясь на меня, чтобы посмотреть, чем я занимаюсь. — Что ты там делаешь?

— Кладу в твою рану личинок, — ответила я, продолжая работу. — Я научилась этому у одной старой индейской леди, с которой имела честь быть знакомой.

Двойной звук сдерживаемого позыва к рвоте был реакцией на мое сообщение, но я еще крепче вцепилась в ступню Роджера, не позволяя себе помешать.

— Это работает, — сказала я, слегка хмурясь. Я расширила другой разрез и сунула туда трех извивающихся белых личинок. — Это куда лучше, чем обычные способы удаления некрозов; мне тогда пришлось бы разрезать твою ногу куда сильнее, и просто механически выскоблить все отмершие ткани, до которых я сумела бы добраться… а это не только причинило бы черт знает какую боль, но и могло вообще оставить тебя калекой. А наши маленькие подружки слопают все мертвые клетки; они могут забраться в такие уголки, до которых мне не дотянуться, и отлично выполнят задание, можешь не сомневаться.

— Наши подружки — личинки мясных мух, — пробормотала Брианна. — Господи, мама, о чем ты?

— А что, собственно говоря, помешает им слопать всю мою ногу? — спросил Роджер, изо всех сил пытаясь изобразить спокойное внимание. — Они… э-э… они ведь размножаются, не так ли?

— О, нет, — бодро заверила его я. — Личинки — это просто промежуточная форма; они сами по себе не способны размножаться. И они не способны поедать здоровые ткани… только те, что уже окончательно отмерли. Если в твоей ране им хватит пищи, чтобы завершить цикл развития, они превратятся в маленьких мушек и улетят… а если нет, то, когда продукт питания иссякнет, они просто выползут наружу в поисках новых порций.

К этому моменту лицо Роджера было уже не просто бледным, а зеленым. Закончив дело, я неплотно забинтовала ступню марлей и похлопала Роджера по голени.

— Вот теперь все, — сказала я. — Не беспокойся, я уже видела такое. Один воин рассказывал мне, что от них бывает немного щекотно, когда они там копошатся, но боли — никакой.

Я взяла миску и вынесла ее из хижины, чтобы помыть. На пороге я столкнулась с Джейми, возвращавшимся из нового дома с Рыжим на руках.

— А это твоя бабуля, — сообщил Джейми малышу, вытаскивая свой палец изо рта Рыжего и вытирая его об килт. — Разве она не красавица у нас, а?

— Пхе, — произнес Рыжий, сосредотачивая слегка косящие глаза на пуговице дедушкиной рубашки, и тут же принялся задумчиво сосать ее.

— Смотри, чтобы он ее не проглотил, — посоветовала я, поднявшись на цыпочки и поцеловав сначала Джейми, потом младенца. — А где Лиззи?

— Да она там сидела на пеньке и плакала, — ответил Джейми. — Так что я забрал у нее парнишку и отправил ее погулять немного.

— Она плакала? Из-за чего? Что случилось?

На лицо Джейми набежала легкая тень.

— Она горюет по Яну, неужели не понятно? — И, тут же отбросив эту тему как несущественную, он взял меня за руку и развернул в сторону тропы, ведущей вверх по склону. — Пойдем-ка со мной, Сасснек, и посмотри, что я там сделал за сегодняшний день. Я уже настелил пол в твоем хирургическом кабинете; все, что там осталось, так это навести временную крышу, и там уже можно ночевать. — Он оглянулся на хижину. — Я вообще-то думал, что можно будет устроить там этого Маккензи, пока они разбираются.

— Хорошая мысль. — Даже при том, что мы пристроили к хижине маленькую комнатку для Брианны и Лиззи, в старом доме было уж слишком тесно. А если Роджеру придется несколько дней провести в постели, то мне бы вовсе не хотелось, чтобы он лежал прямо посреди нашей хижины.

— Как они там? — с напускной небрежностью поинтересовался Джейми.

— Кто, Брианна и Роджер? Ты о них?

— О ком же еще? — удивился он, забыв о притворстве. — Как между ними, порядок?

— Думаю, да. Они начинают снова привыкать друг к другу.

— Ты уверена?

— Да, — кивнула я и оглянулась на хижину. — Он как раз сейчас лежит головой на ее коленях.

Глава 67

Жребий брошен

Роджер повернулся на бок, потом сел. В окнах еще не было стекол, да они были и ни к чему, пока стояло лето, — а хирургическая, в которой его поселили, располагалась в передней части дома, и ее окна смотрели на склон горы. И если Роджер наклонял голову вбок, он мог видеть Брианну почти на всем ее пути до хижины, прежде чем каштаны скрывали ее от глаз.

Но вот в последний раз мелькнула ржаво-коричневая домотканая юбка — и Брианна исчезла. Она в этот вечер приходила одна, без малыша; Роджер не знал, как это расценивать, — то ли как прогресс в их отношениях, то ли наоборот. Они смогли поговорить, не отвлекаясь ежеминутно на смену пеленок, писк, сюсюканье, кормление и непрестанные легкие шлепки, — а это было редкой роскошью.

Но зато Брианна и задержалась здесь не так долго, как обычно… Роджер просто чувствовал, как ребенок тянет ее к себе, как будто Брианна была привязана к нему длинной резинкой. Но ведь невозможно негодовать на этого маленького бандита, мрачно сказал себе Роджер. Вот только… ну да, только он все равно сердился на мальчишку. Но это не значило, что он не любил его.

Роджер еще не ел; ему не хотелось тратить зря ни одной минуты их драгоценного уединения. Теперь же он открыл корзину, принесенную Брианной, и вдохнул теплый, сытный запах тушеного беличьего мяса и пресного хлеба со свежим маслом. И еще из корзины шел кисловатый яблочный дух.

Нога Роджера продолжала пульсировать, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы заставить себя не думать о полезных личинках, — но несмотря на присутствие в его ране этих интересных существ, аппетит у Роджера был отличный. Он ел медленно, смакуя и вкус еды, и изумительный пейзаж за окном… на горный склон внизу уже тихо вползали сумерки.