Нерассказанная история США - Оливер Стоун

Несмотря на то что Меннинг на тот момент не был осужден ни по одному пункту, его девять месяцев держали обнаженным в одиночной камере в условиях, которые многими были расценены как пытка. Среди тех, кого возмутило жестокое обращение с Меннингом, был и П. Дж. Кроули, главный пресс-секретарь Госдепартамента. Выступая перед студентами МТИ, Кроули назвал такое обращение «нелепым, глупым и контрпродуктивным». Через три дня Кроули, проработавший на правительство 30 лет, ушел в отставку37.

В декабре 2011 года, проведя 19 месяцев в военной тюрьме, Меннинг наконец предстал перед коллегией, задача которой заключалась в том, чтобы определить, достаточно ли собрано доказательств для предания его суду военного трибунала. Решение правительства судить Меннинга за то, что он раскрыл правду, и тем защитить Буша, Чейни и их помощников от обвинений во лжи, пытках, вторжении на территорию суверенных государств и совершении иных военных преступлений ясно показывало: справедливость и гласность являются для нынешнего правительства пустым звуком. Как отмечала профессор права Марджори Кон, «если бы Меннинг не сообщал о военных преступлениях, а совершал их, сегодня он был бы на свободе»38.

Столь же возмутительной была реакция правительства на публикацию Джулианом Ассанжем более 250 тысяч дипломатических сообщений, полученных им, как подозревают, от Меннинга. Единственной ошибкой Ассанжа было то, что в первой порции выпущенных им документов он не уточнил конкретные имена. Но документы и без этого произвели фурор, поскольку продемонстрировали лицемерие американского правительства по многим вопросам, включая вторжение в Ирак и Афганистан. Разоблачения же коррупции и репрессий со стороны союзников США привели к волнениям в Египте, Ливии, Йемене и Тунисе, получившим название Арабской весны. Их влияние на международное журналистское сообщество и мировое общественное мнение было беспрецедентным. Как верно подметил Гленн Гринуолд, «за прошедший год Wikileaks произвел больший фурор, чем все остальные СМИ, вместе взятые». За это в 2011 году организация получила награду фонда Уокли, австралийский аналог Пулитцеровской премии, за «неоценимый вклад в журналистику». Кураторы фонда приветствовали Wikileaks за то, что тот вызвал «лавину неудобной правды, которая произвела переворот в сфере публикаций. Сложно переоценить важность того, что люди узнали об истинных причинах войны с терроризмом, лицемерии дипломатов, барышничестве на высшем уровне и вмешательстве во внутренние дела других стран»39.

Но Министерство юстиции искало любые пути, чтобы наказать Ассанжа и других людей, связанных с разоблачениями Wikileaks, апеллируя, в частности, к Закону о шпионаже. Среди наиболее ярых сторонников охоты на Ассанжа были те, кто ранее осуждал КНР и другие страны с «репрессивными режимами» за ограничение доступа к Интернету и наступление на свободу печати. Председатель сенатского комитета по разведке Дайенн Фейнштейн требовала, чтобы Ассанж «был по всей строгости осужден за шпионаж»40. Джо Либерман с ней соглашался. Ньют Гингрич назвал его «вражеским солдатом». Сара Пэйлин требовала, чтобы на него охотились, как на члена «Аль-Каиды», поскольку он «является антиамериканским агентом, чьи руки по локоть в крови»41. Джеймс Гудейл, бывший главный юрисконсульт New York Times, занимавший этот пост во время скандала с «Документами Пентагона», объяснял, какое пагубное влияние окажет судебный процесс над Ассанжем на свободу печати в США. «Обвинение Джулиана Ассанжа в заговоре с целью шпионажа, – предупреждал он, – может создать прецедент, который правильнее будет назвать “заговором с целью осуществления журналистской деятельности”»42.

Обама продолжал с упорством преследовать сторонников свободы распространения информации. Но в июне 2011 года по его усилиям был нанесен серьезный удар: прокуратура отказалась от серьезных обвинений в нарушении Закона о шпионаже, выдвинутых против Томаса Дрейка, сотрудника АНБ, осмелившегося рассказать газете Baltimore Sun о том, что АНБ впустую потратило более миллиарда долларов на бесполезную систему «Трейлблейзер», призванную следить за цифровыми коммуникациями. Он был признан виновным в незначительном проступке, связанном с неавторизованным доступом к правительственному компьютеру, и не получил ни тюремного срока, ни штрафа. Дело Дрейка было первым официальным обвинением в нарушении Закона о шпионаже, которое Министерство юстиции выдвинуло при Обаме. Служба внутренней безопасности Министерства обороны выступила с докладом, в котором действия Дрейка были названы обоснованными, а его заявления – правдивыми. После этого Обама твердо решил идти в остальных делах до конца, несмотря на то что их доказательная база была столь же сомнительной43.

Месть лауреату Пулитцеровской премии, репортеру New York Times Джеймсу Ризену, написавшему в 2005 году о масштабной прослушке со стороны АНБ, послужила ясным предупреждением для всех журналистов, не желающих раскрывать имена своих источников информации, которую правительство хотело скрыть от народа. Разъяренный постыдными разоблачениями, Чейни стал давить на Министерство юстиции, чтобы оно возбудило дело против Ризена, но так и не смог добиться обвинительного приговора. Обама вновь оживил заглохшую инициативу Буша и стал добиваться ее реализации такими путями, о которых неуклюжие сотрудники последнего могли только мечтать. В апреле 2010 года Министерство юстиции вызвало Ризена в суд для дачи показаний. Ризен дал понять, что скорее сядет в тюрьму, чем раскроет свои источники. В январе 2011 года правительство обвинило бывшего офицера ЦРУ Джеффри Стерлинга в передаче Ризену в 2006-м секретной информации о провалившейся операции по срыву иранской ядерной программы, проводившейся в 2000 году. Об этой операции Ризен рассказал в книге «Военное положение: тайная история ЦРУ и правительства Буша». Гринуолд, последовательный защитник гражданских свобод, осудил Обаму за столь беспрецедентные нападки. «Как и во многих других случаях, – сказал он, – правительство Обамы подошло к реализации гнусных устремлений Дика Чейни так близко, как даже он сам не смог бы подойти»44.

Политические лидеры и журналисты всего мира уже открыто смеялись над претензиями США считаться демократической страной. Во главе этой атаки стояли журналисты лондонской Guardian, которые, как и их коллеги из New York Times и Spiegel, занимались публикацией секретных документов. Джон Нотон видел «тонкую иронию» в том, что США пытаются заткнуть рот Wikileaks. Шеймус Милн писал, что официальная реакция США показывает «весь масштаб замешательства, царящего в руководстве страны». «Не слишком-то хорошо обстоят дела со свободой информации на земле свободы», – усмехался он. Нотон называл раздавшиеся в 2009 году со стороны Хиллари Клинтон упреки в адрес КНР о нарушении свободы Интернета «шедевром сатиры»45.

Ничего Обама не делал и для того, чтобы остановить рост влияния разведок и контрразведок. В 2010 году Washington Post выпустила серию из четырех статей, ставшую настоящим холодным душем. Эти статьи были результатом двухлетнего расследования, названного авторами «альтернативной географией США, Совершенно Секретной Америки, скрытой от взоров общественности». В этом мире 854 тысячи человек (хотя истинная цифра, вероятно, была ближе к 1,2 миллиона) с особым доступом, работавшие на 1271 правительственную организацию и 1931 частную компанию примерно в 10 тысячах точек на территории США, заняты в сфере контртерроризма, национальной безопасности и разведки. Две трети этих программ контролирует Пентагон. Бюджет разведок в 2009 году перевалил далеко за 75 миллиардов долларов. По сравнению с моментом терактов 11 сентября эта цифра выросла более чем в два с половиной раза. Каждый день АНБ перехватывает 1,7 миллиарда электронных писем, телефонных звонков и других видов сообщений46.

В заключительной статье журналисты Washington Post Дана Прист и Уильям Эркин сообщили, что США «создают громадный внутренний разведывательный аппарат для сбора информации об американцах. Они используют ФБР, местную полицию, различные органы госбезопасности и военных следователей». Многим из их объектов «даже не были предъявлены какие бы то ни было обвинения». Их вина заключалась лишь в том, что они вели себя подозрительно. Надзор осуществлялся 3984 организациями на уровне общин, штатов и на федеральном уровне. При этом часто использовались те же методы, что в Ираке и Афганистане. ФБР собрало 96 миллионов отпечатков пальцев, хранящихся в Кларксберге (штат Западная Вирджиния)47.

В 2011 году во время дебатов в конгрессе о расширении действия Закона о патриотизме сенаторы-демократы Рон Вайден и Марк Удолл, члены комитета по разведке, выразили свое возмущение тем, как правительство толкует некоторые положения закона. «Когда американцы узнают, как их правительство тайно интерпретирует Закон о патриотизме, они сначала будут ошеломлены, а затем придут в ярость», – предупредил Вайден, напомнив о том, как граждане в прошлом реагировали на подобные злоупотребления, включая внутренний шпионаж в 1970-е годы, дело «Иран – контрас» и проводившуюся Бушем слежку без надлежащих ордеров48.