Игра со Зверем - Алёна Алексина

— Ты.

Он торжествующе улыбнулся и обнял ее, а потом, когда безутешная плакса успокоилась, сказал:

— А теперь ты мне все расскажешь.

Тирэн запрокинул голову, наблюдая за несколькими черными точками в рассветном небе. Оракул, Рорк и сопровождение. Прекрасно. Еще одна часть пути пройдена. Квардинг перевел взгляд на девушку, сидящую в траве. Одежда порвана, на скуле ссадина, на левой руке от плеча до локтя — рваный кровоточащий след от когтей. Такая тихая, затравленная. Почти сломленная, если бы не мятежный огонь в глазах.

Мягкий шелест крыльев… Демоны один за другим опускались на поляну. Оракул посмотрел на съежившуюся рабыню, отметил ее жалкий вид, беспорядок в одежде и перевел пронзительный взгляд на сопровождающего. Тот насмешливо пожал плечами:

— За право ей обладать шла такая борьба — мне было интересно, почему.

— Удовлетворил любопытство? — со льдом в голосе поинтересовался Динас.

— Абсолютно, — ухмыльнулся мучитель, и легонько дернул жертву за длинную огненную прядь. Несчастная вздрогнула и сжалась, стараясь отодвинуться от обидчика как можно дальше.

— Маленькая, как ты? — Рорк присел перед страдалицей на корточки и осторожно дотронулся кончиками пальцев до подбородка. — Кэсс?

Она всхлипнула, но тут же прикусила грязный кулачок, сдерживая слезы. Испуганная, хрупкая… вожделенная добыча слишком для многих. Правитель поднялся на ноги и повернулся к Тирэну. В разноцветных глазах полыхало бешенство. Демон из личной охраны Динаса, повинуясь безмолвному приказанию оракула, преградил грияну путь.

— Сейчас, когда Амон ждет приговора, у девчонки нет Хозяина, — напомнил старый колдун. — Значит, ее может пробовать кто угодно.

Ниида вздрогнула от этих слов, но никто не обратил на её испуг внимания.

— Ее Хозяин обвинен в измене, так что поступок Тирэна не запрещен, — продолжил предсказатель, видя непримиримый протест на темном лице левхойта. — Другое дело, что рвать ее не надо было! — строго заключил он, переведя взгляд на квардинга Ада.

— Да кому она нужна — рвать её. Подумаешь, пара царапин, — пожал плечами тот, но тут же опустил глаза вниз, изображая крайнюю степень неискреннего раскаянья.

— Прекрати паясничать! Займись уже делом. Собери отряд и отправляйся. Сегодня же. Необходимо оцепить алтарь и быть готовыми к его защите. Мы прибудем завтра утром. Рорк, — оракул обернулся к мужчине, который пожирал глазами истерзанную рабыню, — претендентка Амона останется с тобой.

Тирэн выступил вперед:

— Оракул, я возражаю.

— Квардинг…

— Мне на неё глубоко плевать, но Рорк давно по девке слюни пускает. Если вы хотите, чтобы она дожила до…

— Мальчик, мне не нужны советы и предостережения. Тем более от того, кто годится во внуки. Я в состоянии самостоятельно принимать решения, — старик недобро прищурился, но тут его отвлек гриян.

— Квардинг зря так переживает за рабыню, которую сам только что огулял, причем, весьма… неаккуратно, — Рорк выразительно посмотрел на разодранную руку девушки и закончил, — могу принести клятву, что не трону ее до ритуала.

— Нуждаешься в свидетелях? — понимающе хмыкнул демон.

Разноцветные глаза оппонента сверкнули, но он ничего не ответил. Оракул, глядя на это, лишь удрученно покачал головой, чувствуя себя невообразимо старым и уставшим. Все его знания скоро пропадут — предсказатель заметил, что память, прежде цепкая, теперь уже не так остра, а на то, чтобы вспомнить нужное заклинание требовалось все больше и больше времени. Нет, в этом мире пока еще никто не мог его превзойти, но пройдет сотня-другая лет и…

Ему нужен ритуал! Нужны еще несколько веков жизни, которые он получит, поглотив силу девушки, взошедшей на алтарь. И не следует никому из присутствующих знать, что это и есть единственная цель колдуна. А соревнования, предсказания, которыми щедро кормил легковерных подданных ловкий обманщик последние двадцать лет — не более чем сказка. Сказка для циничных и злых детей, в душе все еще верящих в чудо.

Динас тяжело вздохнул. В конце концов, он все-таки не монстр и частично сдержит слово. После поглощения Стихии ему вполне хватит сил на ослабление Проклятья, и тогда рабыни смогут рожать. Чуть чаще обычного. Но этого с лихвой хватит на ближайшую пару сотен лет, чтобы усмирить растущее недовольство демонов. Оракул мог справиться и без этих поблажек, но какая-то часть его не желала, чтобы обитатели Ада и даже Антара утратили интерес и вкус к жизни. Не будет попыток рождения детей — не будет столь необходимой старому предсказателю силы. Снова глубоко вздохнув, интриган поднялся в воздух, спокойный, уверенный в себе.

Рорк проводил его взглядом, полным нескрываемой ненависти, смешанной с отчаяньем. Как бы не хотелось разорвать оракула, правитель понимал — сил на это у него не хватит. Да что там — у него! Их не хватит даже у Амона, да и вообще у кого бы то ни было, решившего выступить в одиночку. А войско Ада, преданное собственным квардингом ради человеческой девки, никогда не сплотится на борьбу. Слишком долго демоны жили без чувств. Слишком давно забыли, что такое преданность. Поэтому оставалось только одно — ожидание. И гриян ждал.

Обернувшись к Тирэну, он хмуро спросил:

— Не кажется ли квардингу, что его забота о нииде избыточна?

— Все никак не простишь мне ту памятную схватку возле Поприща, а, левхойт? — с привычной насмешкой спросил демон.

— Ты преступил грань дозволенного.

— Грань дозволенного преступил ты. А ведь я сразу сказал, что ты себя не контролируешь. Увы, на тот момент единственное, что мне оставалось — выступить против.

Собеседник никак не отреагировал на эти вполне справедливые слова и продолжил буравить недавнего сотника тяжелым немигающим взглядом разноцветных глаз. Любого другого уже бросило бы в дрожь, но Тир даже не поежился, не говоря о том, чтобы испугаться. Слишком многое он пережил за свою долгую жизнь, поэтому не считал нужным бояться пустых — а в этом демон не сомневался — угроз.

— Так ты ее заберешь или оставим здесь? — кивнул он на молчаливо съежившуюся в траве Кассандру, когда молчание затянулось.

Рорк помотал головой, приходя в себя, и, согласно кивнув, подошел к девушке. Он не собирался больше играть роль милого добряка. Надоело. Стиснул в кулаке тяжелую косу, вздернул жертву с земли и подхватил на руки. А когда она болезненно вскрикнула и забилась, тряхнул без особой осторожности, так что зубы клацнули. Лишь после этого несчастная прекратила вырываться и покорно замерла. Только дрожала всем телом, а в глазах стояли слезы. Пусть боится. Слишком долго Амон оберегал её. Пора бы уже дуре понять, что отныне она — не избалованная шлюха сильного мира сего, а обычная рабыня.