Черная Принцесса: История Розы. Часть 1 - AnaVi

уже не столько и самих трат на нее во всех же смыслах и в купле-продаже, сколько процесса и количества времени, как и его же качества: «сколько его потребуется, чтобы стереть эту самую игрушку под ноль? И сколько еще из него и совсем не потребуется Розе, но потребуется как раз таки и ему, чтобы этого избежать, если уж и уже не ее саму и в отношении же все тoy?».

— Я… я не знаю! Я ни-чего не… не знаю…

— А спросить?!.. — Перебил он ее вновь, но уже и в виде сбивчивого, начавшего уже и повторяться-заикаться потока букв-слов, отрываясь от нее и отпуская из небольшого своего же плена рук, но и не отходя же все еще от нее далеко. Продолжая цедить ее и так и там своим холодным взглядом темно-зеленых глаз сверху вниз. И бороться же уже с новой своей навязчивой идеей — оторвать хотя бы и ее руки, но и все-таки же не до конца и всего лишь от ее же собственного лица. Да и не от плохого звучания и такой же слышимости. Напротив. А от желания рассмотреть — не плачет ли она уже и этой самой своей чертовой сиреневой сиренью. Полностью игнорируя уже и сам по себе, как и дополнительный ингредиент к ней, дождь. Забиваемый и забитый уже подчистую ее же собственной солью из слез. Которой и он, так сказать, и мало же помалу уже начал прямо-таки и давиться. И не только же внутреннее. Переходя так же постепенно и на самый настоящий кашель, задыхаясь, внешне. — И пусть подобного же рода вопросы исключительно для Влада… и в разрезе же все же и именно его же жизни… так как и в его же все же они… и поболее же всех остальных… юрисдикции… приоритетности и компетентности… принципиальности… выбери что-то нужное для тебя одно сама и подчеркни или просто выбери его, а остальное вычеркни… но… бля!.. на кой черт тебе дан рот, вот скажи?! Чтобы вот что им действительно делать, м? Чтобы говорить и разговаривать все же им, да! И не наверное, как и вестимо! — И, различив все же и в общем же хаосе дрожащих и оттого же еще и лишних телодвижений ее же перед ним кивок и тут же качание головой, Женя грузно выдохнул и процедил сквозь, казалось, уже и приросшие, вросшие друг в друга челюсти. — Только не говори мне сейчас, что: «говорить тебя научили, а разговаривать — нет»! Ты говоришь и разговариваешь обо всех и всем, кроме тех и того, кто и что тебя реально волнует и коробит… Да еще и не с теми же, с кем это все надо делать! Прости, Карин… — и махнул тут же свободно и уже такой же правой рукой в сторону все входа, где так и стояла же до сих пор девушка, но так и не посмотрел же туда, как и на нее же саму, в обратную же уже теперь сторону и, поступив так и с ней, как с Егором же ранее, уверенный вполне, что она услышала и увидела это. Как и что слышала же и видела пусть и не досконально же и не все, но и все же ведь до, — …и, Ник. Да. Ник!..

И, будто бы, как и вдруг же не опомнившись, в мгновение развернулся и повернулся же к названному вторым собой и с таким же еще конкретным акцентом, соблюдая все же при этом преемственность нагоняев друг за другом от не же друга к не подруге — скорее же и по возрасту, нежели и полу, так еще же неожиданно-приятно и так же удобно-удачно, чтобы и с него, как и с первого же с конца уже и начать спрашивать. Но София тут же пресекла это, к счастью и тут же ведь сожалению его, как и она же сама со своим же ранее кивком-качанием головы вновь оправдав тем самым его ожидания, обратив на себя все его внимание, начав говорить и чуть раньше же обоих. Попытавшись же все еще и во всяком же случая. И даже убрала ладони от лица, опустив их по швам и начав же заламывать их пальцы. Чтобы только лучше сконцентрироваться и не отвлекаться — про себя. На деле же — так же, как и с начав, все так же и через раз-слово хлюпая носом и повсеместно же давясь дрожью с не попадающими зуб на зуб челюстями и ресничка на ресничку слезами:

— Ж-жень, о-он тоже ни… ничего в общем не… не знал! З-знала только К-карина…

И, глянув мельком над своим же левым плечом в сторону подруги, София еле различимо выдохнула и улыбнулась ей уголками губ. Не надеясь, конечно, что та это увидит. Зрение все же, как и слух вместе же с теплообменом, как и его же регуляцией у необращенных были не на такой высоте, как например у обращенных и единожды, а уж и что говорить о дважды. Но и хотя бы, что почувствует это по теплоте того же все ее дождя и лепестков цветов сирени, вместе со слегка пригретой и готовой уже подсыхать травой. Как и она же сама чувствовала и от нее же потоки штилевого ветра в свою сторону, с успокоительным кислородным коктейлем для дыхания и почти таким же, но и только лишь уже молочным с засахаренным же петушком вместо трубочки для воззвания к ее же разуму через непосредственную и продолжающуюся даже сейчас работу мозга. На что София уже и сама благодарно кивнула ей за поддержку и вновь перевела все свое внимание на Женю, боковым лишь зрением касаясь Никиты с желанием уже не столько еще и попытаться, сколько и именно уже не допустить буквально же и огня в его сторону. Все-таки и она же скрывала и врала, а не он. Она же все знала и молчала, а не вновь и он.

— …н-ну и еще…

— …и еще… дай угадаю… мать! — И, вновь получив лишь кивок с ее стороны, а не продолжение и с ее же точки зрения, как и ее же все голосом ответа, парень придирчиво и чуть горестно хмыкнул. — Да уж… Круг сузился. Замкнулся. Растворился и… пропал. А я? Со мной вот тебе говорить… и разговаривать… не хотелось? Не хочется и… до сих пор? И пусть не совсем же уже и как раньше, но… и хоть как-то же… и сейчас. Мне же… и самой рассказать,