Алая Завеса. Наследие Меркольта - Роман Александрович Покровский

Экзамен – это последнее, что волновало Юлиана на данный момент. Сорвенгер в открытую вламывается к ним, атакует и ставит какие-то ультиматумы, жизнь висит на волоске, Гарет спрятан не пойми где, а Пенелопа думает об экзаменах!

– У нас полно других забот, – коротко ответил он, почесав правую руку.

Похоже, к ней прилипло перо с подушки.

– Видимо, я многое пропустила за эти три месяца, – произнесла Пенелопа, снова дёрнув Юлиана за ногу. – Как так вышло, что сам мэр города приходит к нам и начинает драться?

– Потому что он не тот, за кого себя выдаёт.

– И кто же он?

– Ты знаешь его. Лично. Прошлой осенью он едва не убил тебя. Но к несчастью, ты обо всём забыла.

Пенелопа крепко сжала руку Юлиана.

– Убить? – удивилась она. – Меня? За что? Что я ему сделала?

– Ничего. Просто попала под горячую руку. Я надеюсь, что когда мы победим Рейнхардта, ты обо всё вспомнишь. Сейчас мне очень сложно тебе всё это объяснить. Ситуация вышла за рамки естественного. Меньше знаешь – крепче спишь, Пенни.

В ответ Пенелопа схватила подушку и ударила ей Юлиана.

– За что?

– За «Пенни»!

– Помнится, ты разрешился мне так себя называть.

Пенелопа вернула подушку на место, и, положив на неё голову, принялась вспоминать. Видимо, последние три месяца заставили её обо мне забыть.

– Хорошо. В любом случае, для тебя это было полезно. Миссис Скуэйн не против, что я тут ночую? По-моему, это не совсем нормально.

Это более чем ненормально. Это противоестественно.

– Можешь не переживать – никто тебя не выгонит до тех пор, пока не найдёшь жильё.

Юлиан хотел было сказать «найдём» вместо «найдёшь», но вовремя остановился, осознав, что ещё не время.

– Как так вышло, что она жива? – серьёзным голосом спросила Пенелопа.

– Честно говоря, я и сам не до конца понимаю. Инсценировка смерти была необходима для какого-то задания.

Эрхара. Сделка с Люциэлем. Юлиан в качестве разменной монеты. Стоит ли знать об этом Пенелопе? Если Юлиан желает, чтобы он спала спокойно, то нет.

– Она успешно его выполнила?

– Пенелопа, у меня и у самого это с трудом укладывается в голове. Видимо, да. Мы не так много общаемся с ней. Когда всё закончится, и мои мысли придут в порядок, я постараюсь тебе об всё рассказать. А сейчас я хочу спросить у тебя. Касательно того случая… С Аароном. Кажется, я перегнул палку. Как он?

Похоже, позитив мгновенно покинул Пенелопу. Улыбка стёрлась, будто её никогда и не было, а непринуждённый и лёгкий тон сменился на более грубый, наполненный жалостью.

– Перегнул, Юлиан. И ещё как. Ты ведь мог убить его.

– Не знаю, что на меня нашло. Так с ним всё в порядке? Я бы хотел принести ему извинения, но не думаю, что он захочет меня слушать.

– Не захочет. И правильно сделает. По правде говоря, с того дня я его и не видела. Он исчез бесследно. Как будто никогда и не было.

– Ты не пробовала навестить его?

– Не могу набраться смелости, – сжала губы Пенелопа. – Потому что тоже виновата перед ним. Да, он украл у нас вазу, но у него была на это причина.

– Хотел спасти мать…

– Именно так.

– Она жива ещё?

– Жива. По словам мамы Хелен, ещё есть шансы. Но, сомневаюсь, что… Нет. Всё получится.

Юлиан давно вынашивал в голове эту идею. Несмотря на вражду Мерлина и Браво, оба не были отъявленными негодяями, и каждый из них преследовал свою, хоть сколько-то благородную, цель. Оба любили одну и ту же девушку, и оба поступали правильно, идя к своей мечте до конца, минуя все преграды.

Если Юлиан поможет мисс Браво, он докажет всем, что не имеет ничего общего с Отречённым. И, прежде всего, самому себе – юноше, который начал сомневаться во всех постулатах.

– Сколько нужно денег на операцию? – спросил Юлиан.

Он всё ещё сомневался в правильности своей идеи. Но человечность должна одолеть демона. Иначе Юлиан и сам признает родство с Отречённым.

– Кажется, он говорил, что десять тысяч.

– Десять тысяч, – прошептал Юлиан. – Всего… Или, целых десять тысяч. Дед сказал, что я ничего от него больше не получу, но на моём счету в «Гроссбанке» всё ещё остаётся двадцать тысяч фунтов. Кажется, это было на учёбу в Оксфорде.

– Я правильно понимаю, что ты хочешь…

Юлиану требовалось, чтобы Пенелопа подтолкнула его к этому решению.

– Мне не нужны эти деньги. Я не учусь в Оксфорде, и никогда не буду.

– Аарон не примет их он. Он даже у меня бы ничего не взял, не говоря уже о тебе.

Украв вазу Артемиды, Браво думал так же?

– Если эти деньги способны кого-то спасти, то мне они не нужны. Может быть, ты как –то…

Пенелопа задумалась. Юлиану было сложно заглянуть внутрь её светлой головы, но он догадывался, что она перебирает все варианты. Она была находчивой девушкой, несмотря на кажущуюся чрезмерную нежность.

– У меня есть идея, – выпалила она. – Нужно поговорить с Хелен, а она поговорит с фрау Бергер. Я передам им деньги, а они скажут, что это – пожертвования в основанный ими фонд помощи.

– Фонд?

– Да. Будто фрау Бергер организовала сбор средств, и наш дружелюбный город откликнулся. Думаешь, Аарон не поверит?

– Не слышал о таких фондах.

– Их открывают периодически, но обычно количество средств не составляет и трети от необходимых. Аарон не сможет отказать всему городу. Он должен принять это.

Пенелопа решила всё за него. Именно это Юлиан и ждал от него.

– Так тому и быть, – облегчённо произнёс он. – Фонд фрау Бергер. Хорошая идея.

Он – хороший человек. Такой, каким Халари никогда бы не смог стать.

Пенелопа убрала руку Юлиана со своей груди, перелезла через юношу и отправилась к зеркалу. Взяв в руку расчёску, она закатила глаза, оказавшись недовольной своим внешним видом, и принялась приводить себя в порядок.

Юлиан перевернулся на бок, наслаждаясь этим зрелищем. Магдалена так же радовала глаз когда-то, но это было обусловлено лишь животной страстью, но никак не чувством. Потеряв Пенелопу и снова её обретя, Юлиан в этом удостоверился – сейчас он ощущал то, чего ему не хватало во время совместной жизни с Хендрикс.

Пенелопа будто читала его мысли.

– Ты уже поговорил с ней? – как бы между делом спросила она.

Юлиан мог бы соврать, но не сделал этого из-за всё того же опасения сходства с Отречённым.

– Пока нет.

Пенелопа остановилась и сердито поджала губы.

– Ты обещал, – учительским тоном произнесла она.

Юлиан скучал по этой интонации, но