На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Евгений Юрьевич Спицын

class="a">[1091]. Однако, судя по брежневскому дневнику, уже 3–4 декабря Ю. В. Андропов, дважды встречавшийся с генсеком, убедил его в неизбежности такого шага. А буквально через неделю, вечером 10 декабря, прошло решающее заседание Политбюро по «Афиностану»[1092].

Надо сказать, что ряд историков (М. Ф. Полынов, В. С. Брачев) относительно недавно высказали мнение, что последней каплей, которая подвигла Москву принять решение о вводе войск в Афганистан, «стало решение Совета НАТО о размещении американских ракет средней дальности в пяти странах Западной Европы», принятое им 12 декабря, и поэтому «неслучайно именно 12 декабря 1979 года в Кремле» и было принято зеркальное решение[1093]. Но, как явствует из брежневского дневника и «Записей» секретарей его приемной, заседание Политбюро, где принималось данное решение, проходило в кабинете генсека вечером 10 декабря, а оформлено оно было действительно 12 декабря как раз под ожидаемое решение НАТО по «евроракетам»[1094]. Об этом, кстати, писала немецкая исследовательница С. Шаттенберг, поэтому такого рода построения В. С. Брачева и М. Ф. Полынова не выдерживают критики[1095].

Как теперь стало известно, решение о вводе наших войск в Афганистан было принято на основании записки под названием «К положению в "А"», которая из соображений сверхсекретности была не напечатана, а написана от руки членом Политбюро ЦК К. У. Черненко в одном единственном экземпляре. В этом предельно лапидарном документе содержалось всего два пункта: «1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А. Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решения ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А. 2. Поручить тт. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий»[1096].

Надо заметить, что состав участников этого заседания не совсем совпадает с перечнем подписантов данного решения. Так, по мнению редакторов брежневского дневника, основанном на «Записях секретарей приемной Л. И. Брежнева», вечером 10 декабря в его кабинете собрались восемь членов Политбюро — Ю. В. Андропов, А. А. Громыко, Д. Ф. Устинов, К. У. Черненко, А. П. Кириленко, М. А. Суслов, В. В. Гришин и А. Я. Пельше — и три кандидата в члены Политбюро — Б. Н. Пономарев, М. С. Соломенцев и В. В. Кузнецов[1097]. Однако, по мнению М. Ф. Полынова, на этом же заседании присутствовал еще и Н. А. Тихонов, но отсутствовали все кандидаты в члены Политбюро. Именно эти 10 человек и подписали решение о вводе наших войск в Афганистан. А затем 25–26 декабря под этим решением подписались еще два члена и один кандидат в члены Политбюро ЦК — В. В. Щербицкий, Д. А. Кунаев и Б. Н. Пономарев. Таким образом, этот документ не подписали только два члена Политбюро — А. Н. Косыгин и Г. В. Романов[1098]. Генерал армии В. И. Варенников утверждал, что премьер-министр страны сделал это сознательно, поскольку всегда выступал против принятого решения. А вот почему руководитель Ленинградской парторганизации не поставил свою подпись под этим документом — непонятно до сих пор. Тогда же, 25 декабря 1979 года, Министерство обороны и КГБ СССР приступили к непосредственной реализации принятого решения, начав постепенный ввод советских войск и подразделений спецслужб на территорию Афганистана.

Надо сказать, что у высшего советского руководства имелись все законные основания для ввода наших войск в Афганистан на основании «Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве между СССР и ДРА», подписанного еще 5 декабря 1978 года. Но еще более важным основанием, как полагают целый ряд историков, можно считать просьбы официального афганского руководства о вводе войск, которых было то ли 19, то ли 11, причем не только от Н. М. Тараки, но и от X. Амина[1099].

Между тем уже 26 декабря, на следующий день после начала ввода войск, на даче Л. И. Брежнева в Заречье было созвано узкое совещание с участием А. А. Громыко, Ю. В. Андропова, Д. Ф. Устинова и К. У. Черненко, где обсудили записку «О наших шагах в связи с развитием обстановки вокруг Афганистана»[1100]. А 27 декабря она была одобрена на официальном заседании Политбюро, где приняли важное решение подготовить для подписания с новым руководством в Кабуле новый межгосударственный «Договор об условиях пребывания советских войск на территории ДРА», который был ратифицирован обеими сторонами 5 апреля 1980 года. Затем в середине января 1980 года газета «Правда» опубликовала интервью Л. И. Брежнева, в котором он выделил две главные причины ввода наших войск в Афганистан: установление там террористической диктатуры X. Амина, который, «захватив власть, развернул жестокие репрессии против широких слоев афганского общества…, на которые опиралась апрельская революция», и возникновение реальной опасности на южных границах СССР в случае ввода американских войск в Афганистан. А в конце июля того же года уже Пленум ЦК на основании доклада А. А. Громыко принял Постановление ЦК «О международном положении и внешней политике Советского Союза», где было особо подчеркнуто, что весь состав ЦК «полностью одобряет принятие мер по оказанию всесторонней помощи Афганистану в деле отражения вооруженных нападений и вмешательства извне, цель которых — задушить афганскую революцию и создать проимпериалистический плацдарм военной агрессии на южных рубежах СССР»[1101].

Непосредственно подготовка к вводу войск была начата еще 13 декабря, когда по указанию министра обороны маршала Д. Ф. Устинова была создана Оперативная группа Министерства обороны СССР по Афганистану во главе с генералом армии С. Ф. Ахромеевым, приступившая к работе в Туркестанском военном округе уже 14 декабря. Через день, 16 декабря, на основании Директивы начальника Генштаба маршала Н. В. Огаркова командующий Туркестанским военным округом генерал-полковник Юрий Павлович Максимов приступил к формированию на базе округа 40-й общевойсковой армии, командармом которой был назначен его первый заместитель генерал-лейтенант Юрий Владимирович Тухаринов.

Тогда же к работе приступили и ряд подразделений ГРУ и КГБ СССР, в том числе 154-й отдельный отряд специального назначения («мусульманский батальон») майора X. Т. Холбаева, отряд специального назначения «Зенит» под командованием полковника Г. И. Бояринова и нештатная боевая группа «Гром» из состава группы «Альфа» во главе с подполковником М. М. Романовым. Кроме того, 23 декабря под охраной легендарной «Альфы» во главе с майором В. И. Шергиным в Кабул были доставлены Бабрак Кармаль, Мохаммад Аслам Ватанджар и Нур Ахмед Нур, которым после устранения X. Амина