De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов

Мосаддыка Ферюзи и известным иранским интеллектуалом Хосейном Макки, человеком Кашани. Следует также подчеркнуть, что, так же как и Кашани, Макки активно участвовал в организациях, созданных Абвером в годы Второй мировой войны.

Изданные правительством постановления стимулировали развитие частного сектора. Это были законы, поддерживающие экспорт, освобождающие от таможенных сборов импорта машин и оборудования, необходимых для развития промышленности и др. Для расширения экспорта в 1952 г. открылся коммерческий Банк по добыче и экспорту ископаемых, а в 1953 г. — Банк развития экспорта. Известно, что каждому из этих банков бейрутский Fransabank открыл кредитные линии за счёт средств, размещённых Франсуа Жену и Ялмаром Шахтом[898]. Более того, известно, что Жену и Шахт обеспечили оборотными средствами независимую итальянскую компанию «Супер», осуществившую самую большую закупку нефти у Ирана для удовлетворения энергетических нужд Марокко. Известно также, что Ялмар Шахт в течение первой половины 1953 г. вёл переговоры с правительством Ирана о постройке для Ирана на немецких верфях флота танкеров, которые могли бы поставлять персидскую нефть по всему миру. В последующем этот договор был повторен для Саудовской Аравии и получил название «договора Джидды». Кстати, интересно, что по обоим договорам финансовое обеспечение помимо персидских и саудовских денег должен был предоставить знаменитый греческий магнат Аристотель Онассис. Он же должен был отвечать за эксплуатацию танкерных флотов[899].

Полагаю, что приведённых сведений и фактов с лихвой хватает для того, чтобы с достаточно высокой степенью вероятности выдвинуть гипотезу о наличии плана Б. Осталось только разобраться, в чём же было существо плана Б как для иранцев, так и для руководителей «чёрного интернационала». Представляется, что понять это невозможно, если не увязать события в Иране лета 1953 г. с синхронно проходившим Берлинским кризисом. Однако прежде, чем выдвинуть предположение, необходимо несколько слов сказать о крайне деликатной, щепетильной теме.

Во введении к настоящей работе уже отмечалось принципиальное различие пропагандистского и аналитического методов. Ни один из них не лучше другого. Они просто предполагают различные цели и задачи. И коль скоро данный тезис верен, то с необходимостью следует сделать вывод о том, что при аналитическом рассмотрении тех или иных событий они должны браться во всей своей полноте, противоречивости и неоднозначности. Исследователь, решающий аналитическую задачу, не может позволить себе работать с привлечением критериев этичности, моральности и т. п. Его задача — вскрыть механизмы и понять алгоритмы исторических действий, а не оценивать различных участников событий, исходя из той или иной ценностной системы координат. Последнее относится к сфере пропаганды и выполняет иные функции, нежели аналитика.

Дополнительно следует сказать, что реальная разведка и спецоперации не имеют ничего общего не только с их художественным отражением, но и с описанием в подавляющем большинстве различного рода мемуарной и документальной литературы. Так или иначе, большинство этих работ рассчитано на читателя, профессионально не занимающегося разведывательной деятельностью, а потому смотрящего на мир глазами человека, далёкого от повседневной деятельности по решению экстремальных задач. Соответственно, у читателя имеется вполне сформировавшаяся система морально — этических координат, через которую он пропускает всю поступающую информацию. Совершенно ясно, что без крайней надобности деформировать эту систему не стоит. Между тем разведывательная деятельность по своему характеру предполагает достижение целей любой ценой. Здесь зачастую оказывается не просто верной, а единственно возможной доктрина иезуитов относительно того, что цель оправдывает средства. Соответственно, в значительной мере реальная деятельность в сфере разведки и спецопераций лежит за рамками традиционных нормативных морально — этических систем и является воплощением известной максимы Ф. Ницше о деятельности «по ту сторону добра и зла». В «диком Зазеркалье», как назвал разведку человек, профессионально занимавшийся этой деятельностью, Джон Ле Карре, этические и прочие нормы носят ситуативный и целесообразный характер.

Данное предуведомление понадобилось для того, чтобы сделать весьма неоднозначное утверждение. Речь о том, что на сегодняшний день имеется уже критическая масса материалов, позволяющих говорить не как о гипотезе, а как о доказанном факте относительно сотрудничества советской разведки с отдельными руководителями Третьего рейха и «чёрного интернационала», в первую очередь — с М. Борманом, Гестапо — Мюллером и целым рядом других. Если от свидетельства Р. Гелена в его книге «Служба» можно было отмахнуться[900], то масштаб собранных и опубликованных П. де Вильмаре материалов, включая архивы Штази, чехословацкой разведки и т. п., заставляет посмотреть на всё это иначе. В связи с этим также нельзя не отметить работу Теннета «Пита» Бэгли «Мастер шпионажа»[901]. Книга написана в основном по результатам бесед Бэгли — одного из руководителей советского подразделения ЦРУ — Сергеем Александровичем Кондрашовым, легендарным советским разведчиком, длительное время руководившим нелегальной разведкой ПГУ КГБ СССР.

В принципе можно было бы выразить некоторые сомнения относительно этой публикации, поскольку автор — цэрэушник, да и вышла книга через шесть лет после смерти Кондрашова. Однако Бэгли — автор нескольких книг, где ни один эксперт в области разведки не обнаружил ляпов или документальных фальсификаций. Кроме того, и это самое главное, основной материал, связанный с взаимодействием советской разведки с М. Борманом, Гестапо — Мюллером и другими, приводится в книге не по беседам с Сергеем Александровичем Кондрашовым, хотя он и упоминает об этих контактах, а по воспоминаниям бывшего главы государственной безопасности Чехословакии, министра внутренних дел Рудольфа Барака, который до самой своей смерти придерживался коммунистических убеждений. Воспоминания Рудольфа Барака хранятся в архивах, и к ним имел доступ не только Бэгли, но и несколько ранее де Вильмаре, который беседовал с Бараком лично. При этом оба автора отмечали, что с нацистской верхушкой взаимодействовала не только советская разведка, но и в первую очередь сами американцы, французы и в несколько меньшей степени — британцы. Это взаимодействие было обусловлено конкретной ситуацией послевоенного мира и государственными интересами каждой из стран бывшей антигитлеровской коалиции. В полном объёме эта тема далеко выходит за рамки настоящей работы, поэтому мы остановимся лишь на аспекте, имеющем отношение к тесно связанным друг с другом германским и иранским кризисами 1953 г.

Весьма вероятно, что ситуация складывалась примерно следующим образом. Сам по себе Мосаддык, будучи космополитом и «человеком мира», видел выход из кризиса в традиционной персидской политике балансирования между различными центрами силы и организации сознательных кризисов во взаимоотношениях между ними, заставлявших их рассматривать Иран как важного партнёра. Такая политика использовалась задолго до Мосаддыка и применяется после. Однако в большинстве случаев не завершается успехом для тех, кто оказывается между молотом и наковальней. Поэтому можно сделать вывод о том, что Мосаддык был не столько активным действующим лицом в большой геополитической игре, сколько хотя и