De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов

своей родственницей, знаменитой Леди Нэнси Астор, которая была центром группы пронацистски настроенных британских политиков. Её усадьба Клайвден стала центром британских германофилов и сторонников Гитлера. Именно там устанавливались теснейшие связи представителей британского и американского истеблишмента с высшими чиновниками и функционерами нацистской партии.

Как отмечал в своих воспоминаниях Кермит Ким Рузвельт, именно отцу и его друзьям он обязан не только выбором профессиональной карьеры, но и многочисленными связями, которые помогли ему в будущем. Поскольку эти строки написаны в книге, посвящённой главным образом операции «Аякс», то вполне очевидно, что речь шла о связях, которые помогли Киму именно в Иране при свержении Мохаммада Мосаддыка. В связи с этим весьма интересно следующее: большинство американских учёных в своих работах указывают, что выбор Захеди в качестве альтернативы Мосаддыку и его обработка осуществлялась генералом Шварцкопфом, который командовал полицейскими силами Ирана во время Второй мировой войны, а до этого был руководителем полиции в штате Нью — Джерси. Однако в многочисленных интервью Захеди, которые он давал американским, французским, английским изданиям в 1950‑е гт., Шварцкопф нигде не упоминается, зато отмечается человеческий и профессиональный контакт, который сразу же установился у него именно с Кермитом Кимом Рузвельтом.

Также все исследователи едины в том, что именно Кермит Ким сумел установить доверительные отношения с Сорейей, которая буквально за несколько месяцев до событий, связанных со свержением Мосаддыка, стала шахиней и имела просто завораживающее влияние на своего мужа. Кстати, в воспоминаниях Кермит Ким Рузвельт отмечает, что ему удалось установить вполне рабочие отношения и с аятоллой Кашани, который с первых месяцев 1953 г. стал всё больше и больше дистанцироваться от доктора Мосаддыка, а с июля 1953 г. занял по отношению к нему откровенно враждебную позицию.

Ну и напоследок: абсолютно все авторы, описывающие свержение Мосаддыка, отмечают весьма необычный приём, использованный Кермитом Кимом для организации демонстрации, которая в конечном счёте превратилась в массовый марш, приведший в итоге к многочисленным столкновениям, вмешательству армии во главе с Захеди и свержению правительства М. Мосаддыка. Вот как это описывает Д. Ергин: «18 августа заместитель государственного секретаря Уолтер Беделл Смит объяснил Эйзенхауэру, что операция “Аякс” провалилась, грустно добавив: “Нам придётся по — новому взглянуть на ситуацию в Иране и приютиться под крылом Мосаддыка, если мы хотим хоть что — нибудь там сохранить. Осмелюсь сказать, что это несколько осложнит наши отношения с Великобританией”. Но на следующее утро в Тегеране вспыхнуло восстание. Генерал Захеди провёл пресс — конференцию, на которой раздавал фотокопии приказа шаха об освобождении Мосаддыка с поста премьер — министра. Небольшая демонстрация в поддержку шаха вдруг переросла в огромную орущую толпу, во главе которой акробаты прыгали на руках, борцы демонстрировали свои бицепсы, а огромные тяжелоатлеты вертели железные гантели. Всё возрастая, толпа хлынула в центр города, возвещая о своей ненависти к Мосаддыку и поддержке шаха. Внезапно повсюду появились портреты шаха. Машины зажгли фары, что тоже означало поддержку монарха. Начались столкновения, но преимущество явно было на стороне прошахских сил. Указ об отставке Мосаддыка и назначении Захеди его преемником стал широко известен. Большинство офицеров сплотились вокруг шаха, а солдаты и полиция, посланные на разгон демонстрантов, присоединились к ним. Мосаддык бежал через заднюю стену сада, и Тегеран теперь принадлежал сторонникам шаха»[889].

Начало массовым беспорядкам положила хорошо организованная, поражающая воображение иранских обывателей демонстрация — представление, в котором участвовало большое число борцов, спортсменов и гимнастов из спортивных клубов города Тегерана. Именно это ноу — хау ставится в большую заслугу Кермиту Киму, который на тот момент утратил связи со многими своими ключевыми агентами. В связи с этим нельзя не вспомнить, что Бальдур фон Ширах, его гитлерюгенд и спортивное движение «Радость через силу» вложили большие деньги, чтобы создать в крупнейших городах Ирана и прежде всего в Тегеране борцовские, спортивные и гимнастические клубы, которые даже после войны спонсировались Атлетической федерацией, за которой стояли бывшие нацисты.

Таким образом, не подлежит сомнению, что выбор Кермита Кима Рузвельта в качестве руководителя спецоперации по свержению доктора Мосаддыка был связан не только и не столько с его достижениями как разведчика, сколько с уникальными связями, которыми он располагал в среде Нацистского интернационала, чьё влияние не только сохранилось, но во многих компонентах даже усилилось в Иране после завершения Второй мировой войны и разгрома Третьего рейха. Иными словами, американская, а, скорее всего, в большей степени британская разведка прекрасно отдавали себе отчёт в том, что у сил, стоящих за доктором Мосаддыком, был не только план А, но и план Б.

Перед тем как попытаться восстановить план Б, необходимо сделать одно принципиальное замечание. Безусловно, ни доктор Мосаддык, ни большая часть его кабинета, ни шах Мохаммад Реза Пехлеви не были нацистами. Они, а в большей степени люди и силы, стоящие за ними, собирались использовать нацистов, их возможности и ресурсы для решения собственных задач. При этом они учитывали чрезвычайно высокий уровень инфильтрации «чёрного интернационала» в экономику, политику и социальную жизнь Ирана. С другой стороны, люди, стоявшие во главе «чёрного интернационала», также намеревались использовать правительство Мосаддыка, шаха и в целом ситуацию в Иране для достижения собственных целей. В этом смысле план Б являлся своего рода результатом неформальных, возможно, даже не проговорённых, а подразумеваемых договоренностей и соглашений между этими двумя силами.

Чтобы перейти к существу плана Б, воспользуемся уникальной книгой «Досье Сарагоса»[890]. Автор книги, представитель французской аристократической элиты, офицер в седьмом поколении, участник Сопротивления, один из создателей послевоенной французской разведки, близкий знакомый генерала Де Голля Пьер Феллан де Вильмаре, был одним из немногих людей, кто видел Мартина Бормана после войны. После своего выхода в свет в 2002 г. работа получила высокие оценки ведущих специалистов по истории разведки, а также специалистов, профессионально занимающихся расследованиями. В книге помимо западных архивов широко использованы архивы Штази, предоставленные автору президентом Германии Й. Гауком, а также архивы чехословацкой разведки.

4

Для того чтобы понять берлинские и иранские события лета 1953 г., необходимо перенестись на 9 лет назад, в 1944 г. «2 июля 1944 г. Шмитц в сопровождении своего компаньона Георга фон Шницлера, задачей которых всегда было всемирное расширение концерна “И. Г. Фарбен”, обсуждают с Борманом и Мюллером этот проект выживания. В этот день они назначают на 10–12 августа встречу в Страсбурге, для того, чтобы мобилизовать вокруг себя большинство промышленников и банкиров, которые, впрочем, как и они сами, очень заинтересованы в том, чтобы вероятные победители Германии не отобрали у них их вклады.

Герман Шмитц все военные годы вместе со своими