Моя небесная жизнь: Воспоминания летчика-испытателя - Валерий Меницкий

Пришлось Витины коробки с абрикосами везти обратно в наш домик и прятать в прохладном месте. Виктор попросил у меня разрешения после очередного перегона вернуться во Владимировку. Естественно, я дал на это разрешение. По его возвращении мы устроили хороший ужин. Но вопрос с абрикосами оставался открытым: каким-то образом их нужно было всё-таки отправить домой в Москву. Наконец в пятницу Витя на Ил-14 улетел. Коробки с абрикосами-полудичками погрузил на самолёт лично, никому не доверяя. При этом, правда, он забыл про две коробки, купленные на рынке, потому что он их всё время перепрятывал и впопыхах, естественно, о них не вспомнил. Поэтому домой он привёз только абрикосы из нашего сада, из которых его жена Валентина отказалась готовить варенье, — без настоящих фруктов вкус получался не тот.

Когда Витя вернулся во Владимировку, домик наш был весь пропитан удивительно душистым запахом абрикосов. Поскольку мы не знали о спрятанных им ящиках, мы отключили кондиционеры, поддерживавшие прохладу в домике, а сами уехали на рыбалку на целый день. И в этой духоте все Витины абрикосы накрылись. В понедельник, когда мы собрались все вместе, Зайчик приготовил ужин — абрикосовый запах к тому времени весь выветрился, сами абрикосы мы выкинули. И Зайчик говорит:

— Хорошо, Виктор, что ты купил мои абрикосы, хоть их-то довёз домой. А те, что ты купил на рынке все сгнили. А наши-то полудички крепкие, ничего им не сделалось. И достались они тебе относительно дёшево.

Виктор выслушал это молча. После обильного ужина он немножко отошёл и начал у нас допытываться, кто же всё-таки обобрал наш сад, запомнили ли мы тех ребят… Мы на все его расспросы лишь недоуменно пожимали плечами. А после ужина мы вышли в садик покурить, и Зайчик наконец ему сказал:

— Витёк, спасибо тебе большое, ужин был классный.

— А при чём тут я? — удивился Виктор. — Ты же сам его готовил!

— Готовил-то его я, но ведь на твои деньги.

— Я же тебе ничего не давал. Или мне надо за него заплатить?

— Да нет. Абрикосы-то ведь мы с Валеркой собрали, тебе же их продали и на эти деньги организовали хороший ужин с винцом.

Надо было видеть Виктора в этот момент! Кто-то другой отнёсся бы к этому розыгрышу более спокойно, но Витя у нас был самым главным заготовителем продуктов во Владимировке, и пережить такое ему было непросто.

Но если бы в этом розыгрыше не участвовал Зайчик, то провести его так блестяще было бы трудно. А навороты были большие. Виктор ведь каждый день проводил самостоятельное следствие, пытаясь выяснить, кто украл наши абрикосы. Он с пристрастием допрашивал сторожей — кто к нам заходил, кого они подозревают, не было ли каких сигналов от соседей. Те на все его вопросы отвечали отрицательно.

Я, кстати, заметил на теле Виктора множество ссадин и царапин и поинтересовался:

— Ты чего такой ободранный?

— Да так, немножко оцарапался в кустах.

А Зайчик смеётся и говорит:

— Да он же, когда пришёл за абрикосами и увидел, они остались только на самых высоких ветках, решил их все собрать. Он прыгал по этим деревьям, как скворец, лишь бы собрать все до единого, пару раз даже падал.

Мы долго смеялись, и Виктор признался, что он действительно собирал абрикосы в большой спешке и пару раз срывался с веток и здорово поцарапался. Так закончилась эта забавная история.

Вспоминается ещё один курьёзный случай. Для облёта одного из режимов на спарке к нам пришёл известный лётчик-испытатель Игорь Волк, один из корифеев лётного дела. Ему в пару дали Валеру Зайцева. И пока они летали, мы выпустили «Боевой листок», посвящённый этому полёту. Там был прекрасно выполненный Федотовым карикатурный рисунок, названный «Ну, Волк, погоди!». На нём были изображены Игорь и Валера в образе волка и зайца, сидящих в самолёте. Рисунок к тому же сопровождали смешные стихи. Жаль, тогда не было ксероксов и мы не смогли сделать копию. Листок висел у нас несколько дней и у всех вызывал улыбку. Игорь, придя к нам в очередной раз в гости, не удержался и потихоньку забрал его себе.

…В тот трагический день я оставался на аэродроме вдвоём с Валерой — Витя в тот день приболел, а остальные разъехались по командировкам. Как я уже говорил, Зайчик несколько раз просил его отпустить, но я не мог этого сделать. Потом приехал Александр Васильевич, мы с ним сделали по одному полёту, и я улетел выполнять свой второй полёт. Когда я уже заходил на посадку, Федотов с Валерой взлетели в небо в последний раз…

Катастрофа произошла в пяти километрах от аэродрома. Буквально через десять минут после этого, даже не переодевшись, я на аварийном вертолёте прибыл к месту трагедии. Я ходил среди разбросанных горящих обломков самолёта, а кругом сновали пожарные, спрашивая у меня, что нужно тушить в первую очередь. Чисто машинально я ответил, что необходимо загасить пламя, подбирающееся к коробке с магнитной лентой, и забрать её с собой. А пожарные искали «чёрный ящик», не понимая, что специальная КЗА даст гораздо больше информации, чем аварийный самописец. Вокруг бегали солдаты, прибывшие для оцепления, суетились какие-то люди… А я, ещё разгорячённый после полёта и ошарашенный увиденным всё никак не мог осознать, что только что безвозвратно потерял дорогих мне людей — моего учителя Александра Васильевича Федотова, взявшего меня на фирму и много давшего мне как лётчику-испытателю, и моего близкого друга Валеру Зайцева, нашего Зайчика.

Валера очень любил свою семью, особенно сына Алексея. Я бы хотел, чтобы Алексей был похож на своего отца.

10. ЛЕОНИД ПОПОВ

Ещё мне хочется рассказать о Леониде Попове, нашем втором штурмане. Мы его взяли из ЛИИ. Я считаю, что он был нашим самым лучшим флаг-штурманом. Я называл его магом. И не потому, что он летал у нас. Просто было трудно найти столь эрудированного и образованного штурмана, каким являлся Лёня Попов.

Он закончил Казанский авиационный институт, был очень сильным инженером-двигателистом. потом ведущим инженером в лаборатории, у него был солидный испытательный стаж. В лётных испытаниях он был очень опытным человеком, очень любил летать, был склонен к творческой работе. И когда мы его пригласили и он стал заниматься навигационным комплексом, именно здесь Лёня нашёл себя. Его теоретический багаж плюс врождённый интеллект позволили ему реализоваться полностью. Ему принадлежит множество блестящих методических разработок, он активно участвовал в выработке алгоритмов по навигационному комплексу, особенно по прицелу. Он всегда что-то писал, что-то выдумывал, читал множество специальной литературы, постоянно общался с учёными в различных институтах, в том числе в разных КБ Радиопрома. Его способность анализировать весь этот богатейший материал давала хороший конечный результат.