Сёгун - Джеймс Клавелл

– О какой «чаше» вы толкуете, старина?

Алвито рассказал. Он знал, что скрывать случившееся бессмысленно: Торанага все равно докопается, если ему уже не нашептали; много лучше изложить всю историю самому, чтобы даймё не преподнесли искаженную версию.

– Очень жаль потерять брата. Ужасно, что появится еще один отверженный, сколь бы велико ни было его прегрешение. Мне следовало набраться терпения. Это моя ошибка.

– Где он сейчас?

– Не знаю, господин.

Торанага окликнул часового:

– Отыщи этого отступника-христианина. Приведешь его сюда завтра в полдень.

Самурай поклонился.

– Я прошу: будьте милостивы к нему, господин, – произнес Алвито вполне искренне.

Но ему было известно: что бы он ни сказал, это не заставит Торанагу ни на шаг отступить от вынесенного решения. Святой отец в который уже раз пожалел, что Общество не имело в Японии мирского органа, уполномоченного брать под стражу и наказывать отступников, какие имелись во всем мире. Он неоднократно рекомендовал создать подобный карательный институт, но всякий раз предложение отклонялось и высшими чинами в Японии, и главой ордена, генералом, в Риме. «И все-таки, не имея собственной действующей в миру организации, – устало подумал он, – мы никогда не сможем поддерживать настоящего порядка ни среди братии, ни среди паствы».

– Почему в вашем Обществе нет посвященных в духовный сан, Цукку-сан?

– Потому, господин, что послушники еще недостаточно хорошо подготовлены. Например, от них требуется хорошее знание латыни, ибо наша братия должна быть готова по требованию ордена в любое время отправиться в любую точку земли, а латынь, к сожалению, очень трудно выучить. Пока еще никто не подготовлен.

Алвито верил в это всем сердцем. Он последовательно выступал против посвящения японцев в сан, вступая в ожесточенные словесные баталии с отцом-ревизором. «Ваше преосвященство, – твердил он из раза в раз, – прошу вас простить меня, но не обманывайтесь их скромным и благопристойным видом. Это всё невероятные натуры, и в конце концов их гордыня, их японская природа все равно победят. Они никогда не будут настоящими слугами Общества, надежными солдатами его святейшества, наместника Бога на земле, послушными ему одному. Никогда».

Алвито мельком взглянул на Блэкторна, потом снова на Торанагу, который вставил:

– Но два или три из них – тех, кто готовятся стать священниками, – говорят по-латыни и по-португальски, так? Этот человек сказал правду? Почему их не сделали священниками?

– Извините, но глава нашего ордена, наш генерал, не считает их достаточно подготовленными. Может быть, трагическое падение Жозефа подтверждает его правоту.

– Это скверно – нарушить такую важную клятву, – признал Торанага.

Он вспомнил тот год, когда трое послушников уплыли из Нагасаки на черном корабле, чтобы предстать перед верховным правителем Испании, королем, и главным христианским священником. В тот год погиб Города. Спустя девять лет, в течение которых за ними потихоньку приглядывали, они вернулись. Эти наивные юные новообращенные возвратились домой такими же ограниченными и плохо осведомленными. «Глупая трата времени и сил, – подумал Торанага, – потеря невероятных перспектив, из которых Города отказался извлечь пользу вопреки моим советам».

«Нет, Тора-сан, нам нужно поддержать христиан в пику буддистам, – говорил Города. – Многие буддистские священники и монахи – воины, не правда ли? Большинство их. А христиане нет, так? Пусть этот долговязый священник возьмет с собой трех юношей, которых сам выберет. Они ведь все с Кюсю, эти заблудшие души? Я говорю тебе, что мы должны поддержать христиан. Вместо того чтобы докучать мне со своими затеями, расписанными на десять лет вперед, сожги все буддистские монастыри, какие сможешь. Буддисты как мухи на падали, а христиане – пустое место».

«Теперь уже нет, – подумал Торанага с растущим возмущением. – Теперь они шершни».

– Да, – протянул он, – очень плохо не соблюдать клятвы, кричать и нарушать покой на постоялом дворе.

– Пожалуйста, извините меня, господин, и простите, что докучаю своими заботами. Спасибо, что выслушали, как всегда. Ваше участие так утешительно. Можно мне поздороваться с капитаном?

Торанага разрешил.

– Я должен поздравить вас, капитан, – изрек Алвито по-португальски. – Мечи хорошо смотрятся на вас.

– Благодарю вас, святой отец. Я учусь ими пользоваться, – ответил Блэкторн. – Но к сожалению, пока достиг весьма скромных успехов. Я более привычен к пистолетам, абордажным саблям или пушкам, если уж приходится воевать.

– Я молюсь о том, чтобы вам больше никогда не пришлось сражаться, капитан, и чтобы ваши глаза открылись для бесконечного милосердия Божьего.

– Мои открыты – ваши затуманены.

– Ради спасения собственной души, капитан, откройте ваши глаза и ум. Возможно, вы заблуждаетесь. Но даже если так, я благодарю вас за спасение жизни господина Торанаги.

– Кто вам рассказал?

Алвито не ответил. Он повернулся к Торанаге.

– О чем вы говорили? – нарушил молчание даймё.

Алвито пересказал ему, добавив:

– Хотя капитан – враг моей веры и пират, я рад, что он спас вас, господин. Неисповедимы пути Господни. Вы оказали ему большую честь, сделав его самураем.

– Он также и хатамото. – Торанагу позабавило растущее удивление священника. – Вы привезли словарь?

– Да, господин, и несколько карт, о которых вы просили, где указан ряд португальских фортов на пути из Гоа. Книга осталась среди моих вещей. Может быть, послать кого-нибудь за ней или я сам занесу ее попозже?

– Передадите ее капитану. Сегодня вечером или завтра. Вы принесли отчет?

– О ружьях, которые будто бы доставили из Макао? Отец-инспектор готовит его, господин.

– А о наемниках из Японии, которые несут службу в португальских крепостях?

– Отец-инспектор затребовал последние данные, господин, и представит вам отчет, как только получит их.

– Хорошо. Теперь откройте, откуда вы узнали о моем спасении.

– Разве все, что случается с Торанага-но Миновара, не рождает слухи и легенды? Приехав из Мисимы, мы услышали, что вас чуть не поглотило землетрясение, господин, но «золотоволосый варвар» вытащил вас. А также узнали, что затем вы спасли его и госпожу. Я думаю, госпожу Марико?

Торанага коротко кивнул:

– Да. Она в Ёкосэ. – Немного поразмыслив, он добавил: – Она желала бы исповедаться завтра, согласно вашим обычаям. Но только о том, что не касается государственных дел. Думаю, сюда входит все, что связано со мной и моими хатамото. Ей я это тоже объясню.

Алвито поклонился в знак того, что понял:

– Если позволите, не могу ли я отслужить мессу для всех христиан, которые собрались здесь, господин? Самое обычное богослужение. Может быть, завтра?

– Я подумаю об этом. – Торанага продолжил общий разговор о разных вещах, потом напомнил: – У вас послание для меня? От вашего главного священника?

– Меня почтительно просили передать, что это личное послание.

Торанага сделал вид, что обдумывает сказанное, хотя точно выстроил ход встречи и дал специальные наставления Андзин-сану, как вести себя и что говорить.

– Очень хорошо. – Он повернулся к Блэкторну. – Андзин-сан, ступайте! Мы поговорим потом.

– Да, господин, – ответил Блэкторн. – Только, извините, я хотел справиться о черном корабле. Он прибыл в Нагасаки?

– Ах да! – подхватил даймё, довольный тем, что это прозвучало естественно, а не как заученная реплика. – Ну, Цукку-сан, он уже причалил?

Алвито был поражен и тем, что Блэкторн говорит по-японски, и самим вопросом.

– Да, господин. Он пришвартовался уже четырнадцать дней назад.

– Ах четырнадцать? Вы поняли, Андзин-сан?

– Да, спасибо.

– Хорошо. Если вас заинтересуете еще что-то, спросите у Цукку-сана позднее.

– Да, господин. Пожалуйста, извините меня. – Блэкторн поклонился и зашагал прочь.

Торанага проводил его взглядом:

– Очень занятный человек для пирата. Теперь для начала расскажите мне о черном корабле.

– Он прибыл благополучно с самым большим грузом шелка, который когда-либо доставляли сюда. – Алвито старался, чтобы его голос звучал как можно увереннее. – Соглашение, достигнутое между господами Харимой, Киямой, Оноси и вами, действует. Ваши доходы увеличатся на десять тысяч кобанов в этом году. Качество шелка самое прекрасное. Я привез копию описи судового груза для вашего управителя. Генерал-капитан Феррьера шлет свои поклоны и надеется вскоре увидеться с вами лично. Это и послужило причиной моей задержки. Отец-инспектор спешно отправил меня из Осаки в Нагасаки, чтобы проверить, все ли хорошо. Как раз когда я выезжал из Нагасаки, мы узнали, что вы перебрались из Эдо в Идзу, поэтому я поспешил сюда на самом быстроходном нашем судне, прибыл в порт Нумадзу, а дальше добирался по суше. В Мисиме я встретился с господином Дзатаки и попросил разрешения присоединиться к нему.