Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

— Передать всех задержанных властям Зейса, — распорядился я, обращаясь к Хамрону. — Пусть разбираются сами со своими диссидентами.

Я вышел из комнаты, чувствуя тяжелую усталость. Дело было сделано. Бал был спасен, угроза нейтрализована.

Оставалась лишь одна, самая безумная задача. Я уже собирался отдать последние распоряжения и найти хоть минутку, чтобы присесть и начать обдумывать какой-то план по похищению королевского трона, как вдруг…

Земля под ногами вздрогнула. Сначала слабо, потом сильнее. Прозвучал глухой, сокрушительный удар, будто где-то очень близко, прямо под нами, разорвалась мощнейшая бомба.

Взрыв отозвался в костях глухим, сокрушительным эхом. Пыль посыпалась с потолка, и крики из главного зала сменились паническими воплями.

Мгновенно проанализировав направление и силу звука, я понял — это катакомбы. Те самые, о которых я предупреждал управляющего. Их взломали изнутри.

Я рванул к служебной лестнице, ведущей вниз. В узком, тускло освещенном проходе, ведущем от подвала к основным залам, уже кипела свалка. Но это было не сражение — это было методичное, неудержимое продвижение.

Враги, облаченные не в черную униформу, а в белые с алым рясы, теснили немногочисленную охрану Бала. Доргана, которого я отправил оборонять вход в катакомбы, видно не было, как и его людей.

Либо их смело взрывом, в чем, помня его силу, я сомневался, либо они сдерживали часть нападающих в глубине тоннелей, банально не сумев остановить всех, кто рванулся на Бал.

Впереди рядов противников шли четверо. Их ауры, даже приглушенные в суматохе боя, пылали холодным огнем Хроник.

Мне не нужно было никого допрашивать, чтобы понять их цель. Они хотели прорваться к главному залу и гостям. И судя по тому, что они, в отличие от облаченных в черное «левых», не гнушались убивать охрану, там они вполне могли начать самую настоящую резню.

Расчет был мгновенным. Мои люди были наверху или на периметре. Здесь, в этой каменной ловушке, был только я. В одиночку остановить четверых Хроник было невозможно. Но я не мог позволить им добраться до гостей, от этого зависела не только репутация Коалиции, но и моя оплата.

Я вдохнул полной грудью, выбросив вперед руки. Мана хлынула из меня могучим потоком, сконцентрировавшись в массивный, сияющий золотом энергетический щит, отсекая нападающих от защитников.

Я не просто поставил его на пути — я вдавил края щита в каменные стены, в пол и в потолок прохода, превратив его в настоящую заслонку, в часть самой архитектуры. Я стал живым клином, вбитым в узость коридора.

Четверо Хроник остановились. Я видел их глаза за щелями шлемов. Оценивающие и лишенные жалости.

Они оценили ситуацию. Узкое пространство. Их же люди позади. Сильный, но одинокий противник. Логика подсказывала им не применять всю силу — риск задеть своих или вызвать обвал был слишком велик.

Я надеялся на их логику. На их расчет. На их страх перед последствиями.

Я ошибся.

Один из них, самый высокий, просто кивнул. И все четверо синхронно подняли руки, направив на меня тяжелые на вид посохи, которыми они не только создавали магические снаряды, но и атаковали защитников в ближнем бою.

Воздух затрепетал, сгустился, наполнившись свистом набираемой мощи. Четыре луча чистой, неразбавленной энергии, сплетенные в один сокрушительный таран, ударили в мой щит.

Мир превратился в белый шум и всесокрушающую боль. Мой барьер не треснул — он взорвался. Волна силы, которую я сдерживал, вырвалась на свободу и ударила в меня, отшвыривая, как щепку. Я пролетел несколько метров спиной по камням, и весь воздух вырвался из легких с хриплым стоном.

Но я был не единственной жертвой. Ударная волна, отраженная стенами узкого прохода, обрушилась на тех, кто шел за Хрониками. Половина артефакторов ранга Сказания — их было человек пятнадцать — рухнула на пол с разорванными барабанными перепонками, в крови, многие без сознания. Крики боли смешались с гулом в ушах.

А потом послышался другой звук. Тревожный, зловещий скрежет. Я поднял голову, превозмогая боль. Там, где мой щит впивался в потолок, где прошел сокрушительный контрудар, по каменной кладке поползла паутина трещин. Сверху посыпалась не штукатурка, а куски камня. Сначала мелкие, потом крупнее.

Ледяная ясность накрыла меня. Они добились своего, пробив брешь. Но цена была ужасна. Они или не рассчитали силу, или им было плевать. И теперь свод этого проклятого тоннеля рушился. И мы все — они, их раненые, я — были под ним.

Боль в ребрах и спине кричала о сотрясении и ушибах, но адреналин и холодная ярость заглушали ее. Я поднялся на одно колено, видя, как четверо Хроник по ту сторону прохода уже оправляются от шока собственной атаки.

Они отряхивались, снова брали на изготовку свои посохи. Даже если все сейчас рухнет, они сделают еще один залп, пробьют остатки завала и хлынут в главные залы. К гостям. И судя по тому, как легко они пожертвовали своими же бойцами, бойня будет тотальной.

Мысль была мгновенной, решение — еще быстрее. Я не мог позволить им пройти.

Я втолкнул ману в «Прилар», рванувшись с места с нечеловеческой скоростью. Энергетический щит, уже потрескавшийся и нестабильный, сформировался передо мной не как защита, а как таран. Я врезался в группу Хроник как живой снаряд.

Это был отчаянный, идиотский маневр. Но он сработал. Они не ожидали, что я атакую первым, да еще так грубо. Мы все — я и четверо врагов — свалились в кучу малу, откатившись на несколько метров глубже в тоннель.

И тут же я использовал «Грюнер», чтобы выстрелить в потолок над тем местом, где только что стоял. С грохотом, который, казалось, разрывал сам воздух, оставшийся свод прохода за моей спиной рухнул.

Гигантские каменные глыбы обрушились вниз, поднимая тучи пыли и наглухо запечатывая проход. Свет из главных залов погас.

На секунду воцарилась тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием и тихими стонами раненых где-то в темноте. Затем послышалась ругань. Один из Хроник попытался подняться.

Этот завал не остановит их надолго. Любой из них, потратив время и ману, мог бы расчистить проход. Мне нужно было не забаррикадировать их, а остановить. Вывести из строя. Убить, если придется.

Где-то там, у входов в катакомбы, должны были быть мои ребята и Дорган. Я мог надеяться, что они прорвутся на помощь. Но рассчитывать на это было бы самоубийством. Сейчас у меня был только я.

Мой план родился на стыке отчаяния и четкого понимания своих возможностей. Я выдохнул, активируя татуировку «Энго». Но