Чужак в чужом краю - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
— Ваша неоценимая помощь предотвратила трагедию, — торжественно объявил я.
— Сами знаете — интересы детей прежде всего!
Она отвергла гонорар и удалилась в домик.
Я вернулся к Рикки и сказал:
— Отдай это своей бабушке. Скажи, пусть она отнесет это в местное отделение Американского Национального банка. Там сделают все, что нужно, — и положил сертификат перед ней.
Она даже не дотронулась до него.
— Это связано с деньгами, да?
— Да. Пока это немного стоит, но со временем…
— Я не возьму.
— Но я хочу, чтобы это было у тебя, Рикки.
— Я не возьму. Не хочу, — голос ее задрожал, на глаза навернулись слезы. — Ты уходишь навсегда… а меня бросаешь, — она всхлипнула. — Совсем, как тогда, когда ты был помолвлен с этой. Ты мог бы взять Пита и жить с бабушкой и со мной. Я не желаю твоих денег.
— Рикки, послушай меня. Уже поздно что-либо менять. Я ничего не могу сделать, даже если захочу. А этот сертификат — твой.
— А я не хочу с ним связываться, — она погладила Пита. — Я даже не успела хорошенько приласкать Пита. И Пит меня бросает… У меня не будет даже Пита…
— Рикки. Рикки-Тикки-Тави, ты хочешь снова увидеть Пита… и меня?
— Конечно, — ответила она шепотом. — Но я не смогу.
— Сможешь.
— Да? Как? Ты же сказал, что ложишься в анабиоз на тридцать лет.
— Да. Я должен. А тебе я скажу, что надо сделать, чтобы мы встретились. Будь хорошей девочкой, слушай бабушку, ходи в школу — а деньги тем временем будут расти. Когда тебе исполнится двадцать один год, и если ты к тому времени не забудешь нас — ляг в анабиоз, денег на это у тебя хватит. Когда ты проснешься, мы будем ждать тебя. Мы с Питом обязательно дождемся. Торжественно обещаю.
Она немного успокоилась.
— А вы точно будете там? — спросила она после долго раздумья.
— Да. Мы даже можем договориться о точной дате. Если ты не раздумаешь, сделай точно, как я скажу. Обратись в страховую компанию «Космополитен» и распорядись, чтобы тебя положили в Риверсайдский Санктуарий, что в Риверсайде… а еще — вели, чтобы тебя разбудили первого мая 2001 года. Я буду тебя дожидаться. Если ты захочешь, чтобы я был при твоем пробуждении — так и скажи им, если нет — я буду ждать тебя в вестибюле. Я знаю этот Санктуарий. Там тебе будет хорошо, — я достал еще один пакет, приготовленный в Денвере. — Тебе нет нужды запоминать все это: здесь все написано. Сохрани его до совершеннолетия, тогда и прочтешь. Но помни: что бы ты ни решила, мы с Питом все равно будем ждать тебя.
И я положил конверт поверх сертификата.
Мне казалось, что я смог убедить ее, но она и теперь не дотронулась до бумаг. Она лишь глянула на них, а затем тихо сказала:
— Дэнни…
— Что, Рикки?
Я едва слышал ее шепот.
— Если я сделаю все это… — проговорила она, глядя себе под ноги, — …ты женишься на мне?
Мне в голову ударила кровь, в глазах потемнело, но я ответил твердо и громко:
— Да, Рикки. Я только этого и хочу. Именно поэтому я и ложусь в анабиоз.
* * *
Я оставил ей еще один конверт, с надписью:
«Вскрыть в случае смерти Майлза Джентри».
Я не стал объяснять ей, что в нем, просто попросил сохранить. Там были сведения о похождениях Беллы. В руках адвокатов это обеспечит Рикки наследство Майлза, даже против его воли.
Потом я снял с пальца кольцо, полученное при выпуске из института (другого у меня не было) и отдал его Рикки. Так мы с ней обручились.
— Оно тебе великовато, но ты все равно храни его. Когда ты проснешься, я приготовлю тебе другое.
Она крепко зажала кольцо в своем кулаке.
— Не нужно мне никакого другого.
— Хорошо. А теперь — прощайся с Питом. Мне пора ехать. У меня больше нет ни минуты.
Она крепко обняла Пита, потом отдала его мне и твердо посмотрела мне в глаза. Две слезинки скатились по ее щекам, оставляя за собой чистые дорожки.
— Прощай, Дэнни.
— Не «прощай», Рикки, а до свидания. Мы будем ждать тебя.
* * *
В четверть десятого я вернулся к мотелю. Там я узнал, что рейсовый вертолет улетает через двадцать минут, живо отыскал торговца подержанными автомобилями и провернул рекордную по скорости сделку, спустив свою машину за полцены. Я умудрился контрабандой протащить Пита в вертолет (летчики недолюбливают котов) и в одиннадцать с минутами был уже в кабинете мистера Пауэлла.
Тот уже беспокоился, не передумал ли я, а потом вознамерился прочитать мне лекцию о том, как нехорошо терять документы.
— Это не по правилам. Что я скажу судье? Он может отказаться заверить контракт во второй раз.
Я достал наличные и помахал ими перед ним.
— Бросьте капать на мозги, уважаемый. Будете вы заниматься мною или нет? Если нет, так и скажите. Тогда я отнесу свои деньги в «Центральную». Я хочу заснуть именно сегодня.
Это подействовало, хотя он и продолжал ворчать. Он упомянул, что Компания не может гарантировать пробуждение в точно назначенный день.
— Обычно мы пишем в контракте: «Плюс-минус один месяц, на усмотрение администрации».
— Так не пойдет. Пишите — 27 апреля 2001 года. Я так хочу, и мне безразлично, кто это сделает — ваша Компания или «Центральная». Вы продаете, мистер Пауэлл, — я покупаю. Если вы не можете продать то, что мне нужно, я найду другое место.
Он переделал контракт, и мы подписались под ним.
Ровно в двенадцать я предстал перед врачом.
— Вы больше не пили? — спросил он.
— Трезв, как судья.
— Это не критерий. Посмотрим.
Осматривал он меня еще придирчивее, чем «вчера». Наконец, он отложил резиновый молоток и сказал:
— Удивительно. Вы же совершенно здоровы, не то что вчера. Просто невероятно.
— Бывает и хуже, док.
Я взял Пита на руки и гладил, пока ему делали успокаивающий укол. Потом я улегся на спину и позволил обработать себя. Честно говоря, я думал, что меня продержат день-другой, и
