Духовный мир - Григорий Дьяченко

Не часто делился старец своими думами, лишь во глубокой решимости о необходимости того. «Смотри, – сказал он одному из близких к себе, – не сей пшеницы между тернием, а сей на тучной земле; да и тут еще хорошо разглядывай, сеет ли лебеды, чтоб не выросло плевелов, заглушая ростки пшеницы».

Несколько странно стоял старец в церкви. Он обыкновенно отворачивался от людей к стене и никогда не подымал своих опущенных глаз. Также, когда он участвовал в соборном служении, он стоял в полоборота от стоявшего пред алтарем, кланяясь на восток. Один брат спросил его о том. «Бог видит мою простоту, отвечал старец, я делаю все по положенному. Но когда углубляюсь мыслию в совершаемое таинство, то забываю о себе, и то, что вокруг меня. Я вижу во время Божественной литургии луч, крестообразно сходящий с высоты и осеняющий служащих, – но иногда не всех; вижу росу, сходящую на дары. Тогда все мое существо несказанно восторгается, и во мне все гласит: «Свят, свят, свят Господь Бог Саваов, исполнь небо и земля славы Твоея… Я не оправдываю себя, брать, в том, как я стою – я говорю только истину. Но никому не открывай ее».

Недолго пробыв опять в Голосеевскоий пустыне, старец вернулся умирать в Китаев, и здесь часто говорил о близкой и своей кончине.

В последние месяцы о. Феофил охотнее говорил и, прося не забывать в молитвах смердящего Феофила, не скупился на советы и наставления.

«Любите, – повторял он, – любите друг друга любовью святой и не держите гнева друг на друга. Не прельщайтесь ничем. Не прилагай ее сердца ни к чему земному. Все это оставим здесь. Только одни добрые дела пойдут с нами на тот свет. Чаще надо молиться и оплакивать свои грехи, да не свои только, но и своего ближнего».

Много хранилось рассказов о прозорливости о. Феофила и силе его молитв на больных.

Ровно за месяц до кончины старец вовсе перестал вкушать пищу, принимая лишь кусочек антидора, омоченный в воде.

У него стали пухнуть ноги от долгого стояния, но он продолжал по-прежнему ходить в церковь и почти ежедневно приобщался.

За несколько дней до смерти он просил, чтоб 28 октября ему принесли св. Дары в келью, и несколько раз напоминал о том, прибавляя, что это в последний раз, и что он больше никого не будет беспокоить.

Рано утром в этот день он приобщился и совсем успокоился. Перед вечернею велел зажечь у себя ладану со смирной и засветить пред иконами лампадку.

Затем он сам поставил чрез порог кельи скамейку, велел зажечь восковую свечку и подать крест, которым обыкновенно осенял приходивших к нему.

Благословив потом своих послушников, старец тихо предал душу Богу. Это было в 3 часа дни 28 октября 1852 г., в день памяти преподобномученицы Параскевы, нарицаемые пятницы, особенно им чтимой. (Извлеч. в сокращ. из кн.: «Русские подвижники XIX в.», ч. II.).

8. Из жизни иеросхимонаха Макария, старца Оптинской пустыни.

Не одни только души врачевал этот старец. Помазуя елеем из лампады, горевшей в его келье пред чтимою им Владимирскою иконою, старец приносил великую пользу больным телом, и случаи таких исцелений немалочисленны. Особенно часты были исцеления бесноватых. Следующий случай заслуживает большого внимания: один образованный человек подвергся припадкам беснования, проявлявшиеся при приближении к священным предметам; долго родные, не хотевшие признать сущность болезни, лечили его за границей, у докторов и на водах; пользы не было. Один верующий товарищ привез его в Оптину, и из гостиницы послал потихоньку просить старца. Больной, не слыхавший о нем никогда, стал беспокоиться и заговорил: «Макарий идет, Макарий идет!» – и едва вошел старец, бросился на него с неистовым криком и заушил его. Великий подвижник, познав козни врага, употребил сильнейшее орудие – смирение, и быстро подставил ему другую ланиту. Опаленный смирением, бес вышел из страждущего, который в оцепенении лежал долго у ног старца, а потом, не помня о своем поступке, встал исцеленным (Из кн. «Русские подвижники XIX в.», ч. II, стр. 11).

9. Духовные дары старца Илариона Троекурова.

Много сохранилось рассказов о тех исцелениях, которые совершались по молитвам отца Илариона. И, наоборот, поносившие старца бывали часто жестоко наказаны за презрение к праведнику.

Один петербургский богач, проезжая чрез Троекурово, полюбопытствовал посмотреть на о. Илариона. Было 9 часов утра, старец совершал свое обычное правило и отказал посетителю. Оскорбленный тем, что келейник предложил ждать до окончания молитв, то есть до полудня, – богач сильно рассердился на старца и ушел в гневе. Как только он ушел, старец позвал келейника и сказал ему: «даст Бог воротится; догони его и дай эту просфору». Келейник застал богача у церковной ограды, державшегося за нее руками, и спросил, что он тут делает. «Доведи меня до лошадей, – сказал тот, – у меня что-то в глазах стало темно». Келейник довел его до коляски, и в ту минуту, как он подал ослепшему просфору от имени отца Илариона, тот прозрел. Он возблагодарил Бога, раскаялся в своем осуждении и заехал к старцу, к которому всю жизнь остался привязан, и в последствии вручил ему очень значительное пожертвование.

Сила советов отца Илариона особенно ясно высказалась над А. М. Гренковым. В 1839 году он, будучи преподавателем Липецкого духовного училища, почувствовав жажду уйти из мира, отправился за благословением к о. Илариону. Тот сказал ему: «иди прямо в Оптину». А. М. Гренков получил монашеское воспитание под не посредственным руководством опытных старцев Льва и Макария и стал сам знаменитым старцем Оптиной пустыни, известным впоследствии под именем о. Амвросия; в келье его всегда висело изображение о. Илариона.

Очень, очень часто советы отца Илариона во время предохраняли людей от угрожавших им бед. Иногда он присылал к кому-нибудь совет поскорее исповедоваться и причаститься св. Тайн, а потом оказывалось, что эти люди были на пороге смерти и, без его предупреждения, умерли бы без покаяния.

За неплатеж процентов имение г-жи Г. должно было идти в продажу. Несмотря на беспутицу, она поехала в Троекурово просить помощи и совета и своем горе у о. Илариона. Старец, в это время говевший, против своего обыкновения принял ее и сказал: «все хорошо будет. Живи, Бог даст, деньги скоро будут – заплатишь». Вернувшись домой, она узнала, что имение назначено к описи. После слов старца, этот конец поразил ее до того, что она усомнилась в его словах. Но тут же ей доложили, что крестьяне принесли ей нужную для взноса сумму, которую собрали между собой. Вскоре от старца пришло письмо, помеченное днем ее приезда домой, содержание которого было следующее: «что за маловерие! Имейте более упования на Бога и веруйте, что и волос с головы вашей не спадет без воли Отца вашего небесного».

В другой раз, встречая г-жу А., старец сказал ей: «вам бы еще помедлить дома, а то у вас теперь небывалые дорогие гости». Оказалось, что к ней приезжал родной брат, которого она не видала 10 лет.

Прозорливость старца, отца Илариона, засвидетельствована несомненными явлениями. И если люди, обращаясь к нему за советами, шли наперекор им, тяжелыми последствиями приходилось убеждаться им в мудрости его слов.

Одному ефремовскому помещику, Макаренкову, собиравшемуся ехать из Троекурова домой зимними сумерками, – старец советовал переждать до утра, но тот не послушался, простился и поехал.

Но не успели лошади тронуться, как прибежал от старца келейник и, подавая в сани булки и икры, сказал: «батюшка прислал вам это – годится сегодня на ужин».

Макаренков с улыбкой принял булку и поехал. Но, как только стемнело, поднялась вьюга, путники сбились с дороги и застряли в сугробах. Лошади стали, положение было тяжкое. Тут только почувствовал помещик, как прав был старец, и начал призывать его в горячей молитве, которая и была вскоре услышана. Вдали показался огонек. Путники поехали на него и добрались до убогих выселок. Они еле согрелись в курной избе, но были спасены от смерти, и Макаренков съел весь ужин, припасенный старцем.

Г-жа Голдобина купила мускатных орехов и понесла их старцу, отобрав себе два самых крупных. «Положи орехи и послушай-ка меня, – сказал ей отец Иларион. – Один старец послал учеников ловить рыбу. Они отобрали себе крупную рыбу, а мелочь принесли старцу. А старец заметил им: «дети-то тут, а мать с отцом где же?»

Отец Иларион в молодости сильно хотел идти на поклонение в Иерусалим, но это ему не удалось и тревожило его. Он, уже в старости, решил послать туда своего келейника Капитона и на дорогу дал ему три рубля, сказав: «сходи за меня – я не мог сходить». Капитон ответил, что с этими деньгами и до Киева не дойдешь. «Не бойся, – возразил отец Иларион, – еще мне 25 рублей обратно принесешь». Келейник отправился, был в Иерусалиме и привез старцу 25 рублей.

В Киеве, до которого он дошел счастливо, встретился ему добрый и состоятельный человек, искавший попутчика до Иерусалима. Он довез его на свой счет туда и обратно и, расставаясь, подарил за сопутствие 25 рублей.