Духовный мир - Григорий Дьяченко

Б. Современные неверующие «мудрецы мира сего», обличаемые простою здравою логикою.

1. Внутренние противоречия неверия. – 2. Лживость разного рода доктрин, теорий и учений, воюющих против Бога и признания духовного мира вообще. – 3. Непосредственное сознание христианином бытия духовного мира. – 4. Вопросы, на которые бессильно ответить неверие в духовный мир.

1. Ни для кого, кажется, не составляет уже тайны тот факт, что либерально-скептические, отрицательно материалистические, «позитивные» и рационалистические идеи и воззрения глубоко проникли в наше тяжкое время и в науку, и в литературу, и в обыденную жизнь интеллигентно-культурного общества. Все более и более проникается ими и наша русская интеллигенция, во всем слепо подражающая западу, а чрез нее мало-помалу проникают они и в среду простонародья. Научные открытия и изобретения быстро прогрессируют, а божественна вера и нравы, в обратно-пропорциональном порядке, явственно падают во всех слоях общества… Культурное человечество всецело поглощено чисто – земными интересами и стремлениями, страстно заботясь только о наибольших удобствах, комфорте и утехах этой кратковременной земной жизни. А между тем, с ростом науки и знания, но при упадке религии, – уровень счастья человечества ни мало не повысился, а скорее – понизился; ибо слезы и страдания мира не уменьшаются.

Не улучшилось человечество и в чисто-физическом отношении; напротив, есть не мало признаков, что оно стремится к вырождению и физическому, и нравственному.

Не стало оно лучше и в альтруистическом отношении, ибо гуманность и проявление любви к ближним в нем не усиливаются, а скорее падают. В религии оно всегда почерпало счастье и чистые радости бытия. Упала религия – и оно обречено на состояние какой-то беспочвенности, неудовлетворенности, внутреннего разлада, недовольства жизнью, пессимизма, во вкусе Шопенгауера или Л. Толстого…

Поклонники и адепты Контовского «позитивизма», научно-материалистических теорий, либерально-скептических идей и рационалистических лжемудрований, направленных против божественной веры и христианства, – как будто и не замечают того поразительного факта, что в характере и направлении своих воззрений впадают сами с собою в странное внутреннее противоречие, отдающееся резким диссонансом. В своей слепой гордыне, при отрицании непостижимого разума, без участия веры сердца и без светоносного руководительства богооткровенным учением, – они бродят в лабиринте неудовлетворенности, догадок, крайностей, тщетно отыскивая свет истины… Признавая истинным только то, что добыто путем чистого разума или путем научно-экспериментальным, эмпирическим, эти новые учители и их последователи отрицают все то, что недоступно разуму и существующим средствам науки.

А между тем, они и сами должны бы путем опыта придти к заключению, что не все истинно из того, что добыто только одним умом и разумом человеческим, которым свойственна впадать в грубые ошибки и заблуждения, красноречивым доказательством чего служит, между прочим, те же многочисленные умозрительные философские школы и системы, взаимопротиворечащие, достаточно уже оцененные критикой, а также научно-материалистические теории и гипотезы, сегодня признаваемые чуть ли не за аксиомы, а завтра отвергаемые, как плод ошибочного умозаключения.

Как доказывает всемирная история и история научных открытий, нередко заблуждались даже гениальные человеческие умы. Разве чужды были ошибок и заблуждений даже такие великие и богато одаренные умы, как, напр., Аристотель, Платон, Сократ, Сенека, Коперник, Кант, Дарвин и другие? Ведь силы и интенсивность даже и феноменального человеческого разума, признаваемого философами беспредельным, имеют известные границы, переступать которые бренному существу человеку не дано.

Далее, просвещенному человеческому уму, уму пытливому, стремящемуся постичь непостижимое, проникнуть в область таинственно-сокрытую, недосягаемую, не может быть неведомою и та простая истина, что все наши чувства как внешние, так и внутренние, иначе все органы нашего существа с их функциями и познавательными способностями, далеко не могут считаться вполне совершенными и, так сказать, непогрешимыми в определении окружающего. Поэтому все наши чувства, как в совокупности, так и в отдельности, так часто заблуждаются и погрешают. А если они действительно несовершенны и способны ошибаться, то не может быть исключением отсюда, орган мышления, иначе такое духовное чувство, как ум, сознание, воля. Случаями ошибок и заблуждения ума полна вся жизнь человечества. Самое обилие различных, часто взаимно друг другу противоречащих, философских систем, рациональных и моральных учений, научных теорий и т. д., ясно говорит нам об этих заблуждениях, о чем мы и выше сказали. При том характер воззрений, сила и направление мышления у каждого мыслящего индивидуума до чрезвычайности разнообразны. Напр., один находит исходную точку стремлений, критерий и венец знания в абсолютном отрицании духовного начала в мире, другой – в позитивизме с примесью рационализма, третий – в мистицизме, четвертый – в пантеизме, пятый – в новоизмышленной религиозной или моральной системе, шестой – в каком-то странном полумистицизме с примесью других учений и воззрений (напр., Ницше, с афористичностью его манеры в изложении своих философских взглядов) и т.д. Но все эти новые «учители» почти одинаково толкают человечество в бездну погибели, отнимая у него веру в единого истинного Бога и отторгая его от евангелие; а, между тем, вместо веры в Бога, вместо богооткровенного учения, они ничего не дают человечеству… Или они вместо библии хотят дать народам яд своих лжеучений, плоды своих измышлений, а сами себя и свою горделивую мудрость поставить вместо Творца вселенной, Паря царствующих? О, неслыханное безумие! Разве может что-либо в мире заменить человеку религию, которую они отнимают от него? Есть ли что на свете дороже религии?!…

Признавая истинным только то, что подлежит восприятию наших несовершенных чувств при освещении разума, иначе сказать, веря в реальность существования только того, что видимо, слышимо, обоняемо, познаваемо вкусом и осязаемо при помощи ума и рассудка, отрицатели-материалисты смело отрицают, напротив, все то, что не поддастся восприятию и познании 5 внешних наших чувств и что свыше нашего разума. Таким образом, как материалисты, так и позитивисты и даже рационалисты, крайне отрицательно или скептически относятся к миру сверхчувственному, невидимому, таинственному, сокрытому, от восприятия внешних чувств, к тому миру, который выходит из пределов человеческого знания… А, между тем, истинная наука отнюдь не отрицает той великой и вечной истины, что человек состоит не из одной только видимой, физической природы или субстанции, не из гармонического сочетания элементов только космического вещества, как учат материалисты, но и из особого, невидимо-таинственного, неосязаемого животворного начала, которое мы, верующие, называем душою, созданную Творцом по образу и подобию Своему (Быт. I, 2 6-27). Даже многие из материалистов называют эту душу «основой или причиной жизни организма», «таинственным животворным началом», «источником жизни тела» и т. д. Отсюда следует, что объектом ведения внешних чувств служит видимый окружающий мир, а внутренних, духовных чувств, веры сердца – невидимый мир, насколько дано познавать его человеку. Ибо простая даже логика говорит нам, что если для внешних чувств и ума человека есть предметы ведения и созерцания, то непременно должны быть предметы ведения и для духовных его чувств. Если в человеке есть высшее духовное начало или субстанция, то непременно есть сродное ему начало и вне его…

Наконец, говоря о беспредельности науки и о пределах человеческого ума, современные мудрецы и сами нередко сознаются, что они еще «очень мало знают» и что «многое в мире остается еще неразрешимой загадкой» (напр., сознается в этом знаменитый совр. астроном-популяризатор и публицист, К. Фламмарион). Рассуждая, напр., о некоторых «вечных проблемах и «необъяснимых мировых тайнах», хотя бы из области психики (не говоря уже о выяснении, хотя бы только приблизительном, понятия о времени и пространстве и т. п.), они нередко и сами признаются, что ум и разум человека бессильны разрешить их, по крайней мере при существующем состоянии знания и средстве науки. Сталкиваясь с достаточно уже установленными фактами, так называемых, «таинственно-загадочных» явлений, напр., из области гипнотизма, медиумизма, ясновидения, сомнамбулизма, спиритизма и даже электромагнетизма, они часто становятся положительно в тупик пред этими явлениями, не имея возможности дать им научное объяснение…

Отвергнув божественнее откровение и истинную религию христианскую, они утратили истинное сознание и о причине, и о цели жизни человека, ибо идеалы и интересы их не простираются дальше земной, временной жизни. Некоторые из них, увлекшись своеобразными идеями и воззрениями пантеистических философских систем и древних религиозных учений Азии, напр., буддизма, прямо высказываются что конечный предел жизни и исходную точку стремлений находят в буддийской нирване… Разумного же и истинного объяснения причины и цели бытия, конечно, они не дают, да и дать не могут, как совершенно утратившие под собою почву богооткровенного учения и как отступившие от веры Христовой.