Современная румынская пьеса - Лучия Деметриус

вверх, прямо как самолеты… (Ставит перед Марией еду.) Он пошел на кухню за фасолью, хоть маленькая, но экономия…

Мария не притрагивается к еде.

Он скуп до крайности, готов съесть две-три порции — только бы влезло.

Мария улыбается.

Они дрожат от страха: русские и американцы загнали немцев в угол… Говорят, будто Гитлер подох.

М а р и я. Правда?

П т и ц а. Да, но немцы боятся сообщить, что он мертв.

М а р и я (смеется). Слушай, напомни-ка мне историю с трансильванцем, которого обокрали?

П т и ц а. У него вытащили все из комнаты, в то время как он обедал на кухне… «И ты ничего не слышал?» — спросил его судья. «Нет, потому что именно в это время я хлебал суп…».

Они оба хохочут, Мария прихлебывает фасоль, как трансильванец, потом заставляет Птицу проделать то же самое, он прихлебывает фасоль, как трансильванец. Хохочут до изнеможения, меняются ложками и прихлебывают фасоль. Потом Мария обхватывает руками живот — словно хочет сдержать смех. «О-о», — стонет она. Потом снова хохочет. И снова стонет. Смех стихает.

М а р и я. Позови Севастицу…

П т и ц а (обнимает ее за плечи и ведет в камеру). Пусть придет доктор… Севастица!

Они входят внутрь.

(Тут же появляется на пороге.) Эй, люди добрые!

Из кухни выходит  м о л о д а я  ц ы г а н к а  с полуочищенной картофелиной в руках.

Позови…

Ц ы г а н к а  убегает. Появляются  д в а  т ю р е м щ и к а. Исчезают. Появляется  С е в а с т и ц а. Входит к Марии.

(Увидев тюремщиков.) Снимите цепи! Принесите молот… Она рожает…

Появляется  Б е р ч а н у.

Снимите цепи…

Слышно, как кричит Мария.

Б е р ч а н у (стражнику). Включи репродукторы.

Слышна музыка.

Принесите клещи, молот. (Стражнику, который включил радио.) Громче.

П т и ц а. Ведь это должно было случиться через две недели.

Из репродуктора слышны музыка, марши, речи на всех языках. Кто-то ищет в эфире музыку.

С е в а с т и ц а (появляясь на пороге). Мальчик…

Входят  с т р а ж н и к и  с молотом.

П т и ц а. Поздно…

Появляется  С т а м б у л и у, входит внутрь. Берчану делает знак стражникам уйти. Уходит сам. Бьют часы.

Четверть…

Снова бьют часы.

Половина…

Музыка замолкает. Слышно, как кричит ребенок.

Без четверти…

Здесь можно сделать второй антракт.

Входит  М а л ы ш.

М а л ы ш. Где ты был?

П т и ц а. Стриг ногти.

М а л ы ш. Теперь попробуй взвеситься.

П т и ц а. Почему?

М а л ы ш. Ты стал легче на два килограмма.

П т и ц а. Почему?

М а л ы ш. Потому что обрезал ногти.

П т и ц а. Почему?

М а л ы ш (терпение его лопнуло). Возьми гнома.

Птица поднимает гнома.

Погуляй с ним.

Птица гуляет.

Неси его направо, потом налево, развлеки его, а то ему скучно стоять на одном месте.

Севастица смотрит на них.

Он смешон? (Птице, убежденно.) Ты смешон.

П т и ц а. Почему?

М а л ы ш. Прикидываешься добреньким, этаким бессильным спасителем, выжившим из ума романтиком…

П т и ц а. Мне известно, что я ненормальный.

М а л ы ш (жизнерадостно). Да?

П т и ц а. С тех пор как меня призвали в армию, и вы и доктор не забываете ежедневно напоминать мне, что я ненормальный и романтик к тому же.

М а л ы ш. Я пошутил, Птица.

П т и ц а. Хорошие у вас шутки.

М а л ы ш. Погуляй с ним еще! И подними его повыше.

Птица поднимает гнома.

Так, еще выше, а то сквозняк.

П т и ц а. Где?

М а л ы ш. Между Южной Америкой и Северной.

С е в а с т и ц а. Ха-ха…

М а л ы ш (дает ей пощечину). Замолчи, бабка.

Птица тащит гнома на место и взбешенный идет прямо на Малыша.

М а р и я (появляясь). Птица!

Птица останавливается.

П т и ц а. Не смей бить бабу.

С е в а с т и ц а. Я не баба, милый, я архибаба.

П т и ц а. Как дела, Мария?

М а л ы ш, услышав это, уходит, убежденный, что перед ним сумасшедший.

М а р и я. Ты назвал меня Марией.

С е в а с т и ц а  уходит.

П т и ц а. Я спросил, как дела, Мария?

М а р и я. Давно никто не называл меня по имени — Мария. Я и забыла, что меня зовут Мария. Я шью, Фане, шью чепчик.

П т и ц а. Давно меня не называла женщина по имени: Фане. Или, вернее, никогда меня так не называла женщина. Кроме матери. Какое счастье, когда мать называет тебя по имени… Фане, принеси воды.

М а р и я. Фане, принеси воды.

П т и ц а. Нет, у тебя другой голос… (Дает ей ковш с водой.) И все же… Почему ты называешь меня Фане?

М а р и я. А почему ты называешь меня Мария?

П т и ц а. Тебя так зовут, Мария.

М а р и я. И тебя так зовут, Фане.

П т и ц а. Я забыл. Я все забываю, я кретин. (Прижимает к губам зеленый листок, насвистывает.)

М а л ы ш  торопливо идет по направлению к дирекции.

М а л ы ш. Птица, ты забыл, должно быть, что ты здесь не овец пасешь. Директор у себя?

П т и ц а. Директор у себя. Если, конечно, он не простудился.

М а л ы ш (на ходу). Кто не простудился?

П т и ц а. Месяц. (Насвистывает.)

М а л ы ш. А я думал, директор.

П т и ц а. Каждый думает так, как считает нужным.

М а л ы ш. У тебя ума палата, да маловато мозгов.

П т и ц а. Ты бы похудел, если бы меньше ел.

М а л ы ш. Разве мы на «ты»?

П т и ц а. Тебе же нравится быть на равных с блаженным. Наверно, что-то в этом есть, когда разумное существо опускается до уровня того, кто разума лишен. Как будто ты уезжаешь в отпуск с чужой любовницей.

М а л ы ш. Но ты, голубчик, вовсе не блаженный.

П т и ц а. А разве я это говорил, я сказал лишь, что ты офицер. А у офицеров одно на уме: любовницы, чины, и еще им нравится придираться к тем, кто умнее их.

М а л ы ш (хохочет). Ты не глуп, Птица. Далеко пойдешь.

П т и ц а. Дальше могилы не уйду.

М а л ы ш. А ты все еще мочишься в постель? (Уходит, смеясь.)

М а р и я. Поиграй на листочке, Фане.

П т и ц а. Лист не желает больше петь, Мария.

М а р и я. Дай-ка его мне.

П т и ц а (отдает ей лист). Вот возьми, только не пытайся играть.

М а р и я. Я не умею.

П т и ц а. Если тебе тяжело жить, если тебе тяжело ждать, если тебе тяжело умереть, я могу тебе помочь.

М а р и я. Дай мне ведро, я наберу воды.

Птица открывает дверь. Мария поворачивает кран в коридоре. Течет вода в ведро. Мария пьет с удовольствием.

П т и ц а (стоит внизу на ступеньке). Солнце светит прямо на нас. (Расстегивает пуговицы на рубашке.)

М а р и я (садится с ним рядом). Ну и жара, солнце так и жжет…

П т и ц а. Так вот, если тебе тяжело…

М а р и я. Ты не можешь мне помочь, Фане. Отсюда нет выхода.

П т и ц а. Нет.

М а р и я (кладет голову ему на плечо). Вода течет… Вода наполнила ведро и стекает по его краям.

П т и ц а. Ложись ко мне на колени, Мария…

Мария кладет ему голову на колени.

Я могу помочь тебе, если хочешь. (Гладит ее волосы.)

М а р и я. Как ты можешь помочь мне, божий человек, как?

П т и ц а (поглаживая