Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19) - Марина Алексеева

– Приветствую вас на площадке бога Марса, господин де Вандом, – сказал Вожак шутливо.

– Вы язычник, господин де Бражелон – если поклоняетесь богу Марсу? – откликнулся Анри.

– Анри, я всего лишь служу богу Марсу, ибо это бог войны. Но не считай меня его адептом. А в морском бою сюда иногда даже пушки закатывали.

– Зачем? – спросил Анри равнодушно, вся эта военно-морская информация очень мало интересовала дочь адмирала. Вот Ролану эти сведения пригодились бы. Но паж вежливо внимал своему спасителю.

– С высоты дальность стрельбы увеличивается.

– Подумать только! – воскликнул паж, – И что же?

– Снизу, с портов, ядро пролетает меньшее расстояние.

– Ну, надо же, я-то и не знал! Так вы еще и Нептуна жрец, господин де Бражелон?

– Нептуна ли, Посейдона ли, но я действительно люблю море. Вода как-то нервы успокаивает.

– И небо тоже, правда? А как насчет Аполлона и Амура? Они не такие грозные, как эти ваши Нептун и Марс.

– Аполлон и Амур отдыхают, – проворчал Рауль.

– Так уж и отдыхают? – лукаво спросил Анри.

Рауль энергично кивнул, еще раз подтвердив, что к вышеупомянутым богам он никакого отношения не имеет.

– Напрасно вы отрекаетесь от прежних кумиров, – вздохнул Анри.

– Анри, ты, спору нет, малый образованный, начитанный…

– Спасибо. Комплимент в ваших устах такая редкость для бедного Анри де Вандома – тем он дороже для меня.

– О, не прибедняйтесь. Вас, на мой взгляд, не удивишь комплиментами.

– Это как сказать, сударь! Не так уж я ими избалован, как вам угодно думать. Ой, вы только говорите что-нибудь. А то мне не по себе, все-таки реи скрипят так ужасно.

– А что говорить? Я не идолопоклонник. И всей этой античной чушью уже не забиваю себе голову.

– Но это же модно! И вы сами Марса назвали!

– Это термин. Морской термин.

– Ясно, – вздохнул Вандом.

– А если серьезно, – задумчиво сказал Пиратский Вожак, и Анри показалось, что всегдашняя маска исчезла, и он узнал в повзрослевшем виконте своего фрондерского дружка, – А если серьезно, Анри, я назвал бы себя адептом Иисуса.

И пальцем нарисовал в воздухе восьмиконечный крест иоаннитов. Анри не знал, что за символ нарисовал виконт – его не особо-то интересовали все эти рыцарские ордена, также как войны на суше и на море. Паж решил, что это пиратский способ молитвы и улыбнулся. Теперь он верил, что будет спасен. Рауль приподнял крыжку люка, ведущего на ванты с марсовой площадки.

– Везет мне на люки, – проворчал он.

– Что вы сказали? – встрепенулся Анри.

– Ничего особенного, мой юный друг. Мысли вырвались на волю. Вернее, не очень приятные воспоминания.

– Про люк?

– Ну да.

– Надеюсь, не в тюрьме какой-нибудь?

– Хуже, черт возьми!

– Извините…

– Да вы-то при чем, Анри? Я сам, как дурак, хожу по замкнутому кругу.

Ванты, идущие от марсовой площадки, состояли из восьми канатов и соответственно из семи поперечных ступенек. По диаметру примерно как рука Анри де Вандома. Теперь наши герои находились на последнем этапе спуска. Они уже различали лица топящихся на палубе людей. Бофор следил за Раулем и Анри с тревогой и надеждой. Рауль окинул взглядом оставшуюся часть. Огибая борт корабля, ванты тянулись до самой ватерлинии. Им все же лучше прыгать, чем слезать с лестницы за борт ''Короны''. Так вернее. Рауль сделал знак матросам придвинуться поближе. Те повиновались. И, когда до палубы осталось метра три, он сказал пажу:

– Будем прыгать.

На запястье пажа Рауль заметил еле видную ссадину. В том месте, где было глубокая царапина, оставленная длинными ногтями герцога Орлеанского на нежной ручке Анжелики де Бофор. И он под вымышленным именем утешал перепуганную плачущую девушку и поцеловал ее тоненькое запястье. Совпадение его поразило, когда речь зашла о Фельтоне и миледи. И форма руки была похожа.

"А что, если это не мальчик Анри, а девушка Анжелика? Нет. Это мне показалось. Пить надо меньше, сударь. Это просто наваждение''. Но мысль возвращалась. ''За'' были золотые волосы, ясные нежные глаза, мелодичный голос, и даже эта царапина на запястье. Против – мужская логика и скептический, насмешливый взгляд на мир, который Рауль выставлял напоказ как щит. Он тряхнул кудрями, отгоняя непрошенные мысли и улыбнулся ожидавшему его команды Вандому.

– Чего вы ждете?

– Ваших указаний, виконт!

– Перебирайтесь на внутреннюю строну вантов и прыгайте! Теперь не опасно. Высота – всего ничего. Отсюда парус выдержит. Лезьте, я вас подержу.

– А вы?

– А я за вами, – ответил Рауль, – Вместе прыгать нельзя, чудак человек. Побережем наши косточки.

– Бражелон!

– Что?

– А в этом было даже какое-то упоение, вы не находите? – сказал Анри. Бражелон усмехнулся и слегка пожал руку пажа, что означало согласие.

ЭПИЗОД 27. КОРАБЕЛЬНЫЙ ДОКТОР.

.

Бофор внес Анри де Вандома на руках в свою каюту, бережно положил мнимого пажа на постель, закрыл дверь, усевшись рядом с Анри, плюхнул вина в бокал и протянул пажу:

– Выпей и успокойся.

Анри выпил залпом, по-пиратски. Сам герцог допил оставшееся в бутылке вино.

– Ох, – вздохнул герцог, – Меня все еще трясет.

Анри меланхолически улыбнулся, заворочался и устроился поудобнее, подперев щеку кулачком.

– Вы зря так разволновались, монсеньор, – тихо сказал паж, – Все в порядке…

– Оставь ты этого ''монсеньора''. Поговорим!

– Поговорим…

– Боже мой, что ты наделала!

– Простите, отец, – сказала Анжелика, – Я очень виновата…

– Скажи еще как в детстве ''я больше не буду''.

– О да! Клянусь, я больше никогда, никогда не полезу на эту высоченную мачту!

– Но зачем, зачем ты туда полезла? Кошка ты, что ли? Вот что я, хоть убей, никак не могу понять?

– Не знаю… – опустила голову Бофорочка.

– Зато я знаю.

– …

– Вздох не ответ. Глупое пари с этим сорванцом-барабанщиком…

– Нет, отец, дело не в пари.

– Я тоже так думаю. В чем же дело?

– Я не знаю. Сначала я думала, что так надо себя вести, чтобы все меня считали настоящим мальчиком. Но потом я подумала… другое… Но это я, наверно, глупость подумала.

– Анжелика, – проговорил Бофор, – Когда я увидел тебя там, у меня чуть сердце не разорвалось. Я проклинал тот день, когда дал добро на этот безумный маскарад.

– Это вовсе не безумный маскарад. Я привыкаю. И ко мне все начинают привыкать.

– Нет уж, милочка! Вытаскивай-ка ты свои наряды и становись той, кто ты есть на самом деле. Вам ясно, мадемуазель де Бофор?