Тайны инквизиции. Средневековые процессы о ведьмах и колдовстве - Генрих Инститорис

Если какое-либо лицо подвергают пытке, при этом должны присутствовать инквизиторы и обычные священники, или по крайней мере кто-либо из них. Однако если это по какой-либо причине невозможно, то человек, которому доверили допрос, должен быть сведущим и благочестивым (hombre entendido y fiel).

Статья XIX

Отсутствующий обвиняемый вызывается в суд приказом, который прикрепляют к дверям посещаемой им местной церкви, а по истечении 30-дневного срока милосердия инквизиторы могут судить его в его отсутствие как не подчинившегося распоряжению суда. Если найдено достаточно доказательств его вины, ему могут вынести приговор. Если же доказательств недостаточно, его могут заклеймить как подозреваемого и приказать ему (как должно поступать всем подозреваемым) явиться и доказать свою невиновность под присягой. Если он не сделает этого в назначенное время, его следует считать виновным.

Судебное разбирательство в отношении отсутствующего лица может происходить любым из трех способов:

(1) В соответствии с главой «Cum contumatia de hereticis»[263], когда обвиняемого под угрозой отлучения от церкви вызывают в суд, чтобы он защищал себя по определенным вопросам, касающимся веры и некоторых грехов ереси; если он не является, его объявляют мятежником, а если он упорствует в своем сопротивлении в течение года, его официально объявляют еретиком. Это самый надежный и наименее суровый метод.

(2) Если инквизиторы сочтут, что факт совершенного отсутствующим лицом преступления доказан, то ему должны приказать в течение 30 дней явиться и доказать свою невиновность; этот срок может быть продлен, если необходимо, для того чтобы человек смог вернуться из тех мест, где он находится. Его должны вызывать в суд на всех этапах разбирательства, вплоть до вынесения приговора, и, если он по-прежнему отсутствует, его обвиняют в мятеже; если его преступление доказано, то приговор может быть вынесен незамедлительно в его отсутствие.

(3) Если в процессе разбирательства в отношении отсутствующего лица возникает презумпция ереси (хотя само преступление не является несомненно доказанным), инквизиторы могут приказать такому человеку явиться в назначенный срок, чтобы в установленном порядке оправдаться по поводу упомянутого заблуждения, на том условии, что, если он не явится или, явившись, не сможет оправдаться, его сочтут приговоренным, и далее инквизиторы должны действовать согласно предписаниям закона. Инквизиторы, будучи сведущими и проницательными, изберут способ, который сочтут наиболее надежным и практичным, исходя из конкретных обстоятельств дела.

Человек, приговоренный как неподчинившийся суду, становился изгоем, и любой мог законно убить его.

Доказывание своей невиновности посредством присяги, упомянутое в этой статье, значительно отличается от отречения, и об этом отличии стоит упомянуть. Первое применяется лишь в отношении обвиняемых от имени общества – то есть тех, кто приобрел «репутацию» еретиков, но при этом не был замечен в действиях или речах, из-за которых их можно было бы заподозрить в ереси какой-либо определенной степени. Различие кажется почти искусственным, и это отличный пример, по сути, неестественной беспристрастности, которой грешил этот суд по части деталей, при этом грубо нарушая принципы справедливости в главных вопросах.

Чтобы доказать свою невиновность через присягу, пишет Эймерик[264], обвиняемый должен найти определенное количество поручителей, или compurgatores, число которых зависело от тяжести предполагаемого преступления. Поручители должны быть честными людьми, занимающими то же социальное положение, что и обвиняемый, и знать его в течение нескольких лет. Обвиняемый должен поклясться на Евангелии, что он никогда не придерживался указанной ереси и не проповедовал ее и что compurgatores поклянутся, что это правда. Подобная процедура должна быть проведена во всех городах, где обвиняемый был оговорен. Обвиняемому предоставляется определенный срок на поиски compurgatores, а если он не найдет требуемое их количество, его немедленно обвинят и осудят как еретика.

Пенья в своем комментарии добавляет, что любой обвиненный в ереси, если он уже бывал в этом положении, должен считаться relapso, и его следует передать светскому суду. По этой причине он предписывает не назначать оправдание под присягой необдуманно, поскольку оно во многом зависит от воли третьих лиц.

Далее Эймерик добавляет, что иногда оправдание через присягу может быть назначено тем, кто был оговорен общественным мнением, но не находится в руках инквизиторов. Если такой человек отказывается сдаться, инквизиторы должны отлучить его, а если он упорствует в своем отлучении в течение года, его признают еретиком и подвергают наказанию, положенному при таком приговоре.

Статья XX

Если какие-либо документы или судебные разбирательства выявят ересь покойного, его следует судить, пусть даже со времени совершения преступления прошло 40 лет; судебные исполнители должны предъявить ему обвинение перед судом, и, если вина будет доказана, тело следует эксгумировать. Его дети или наследники могут явиться, чтобы его защищать, но, если не явятся или, явившись, не сумеют доказать его невиновность, ему должно вынести приговор, а его имущество конфисковать.

Разумеется, совершенно очевидно, что проведение судебного разбирательства в отношении мертвого человека не могло служить какой-либо хорошей или полезной цели, так что этот варварский указ был вдохновлен исключительно алчностью. Инквизиция заявляла – и делала это очень громко и настойчиво, – что ее целью является искоренение ересей и предотвращение их распространения; инквизиторы считали, что мучительная необходимость, навязанная им их долгом перед Господом, – уничтожение тех, кто упорствовал в ереси, чтобы они своим примером и учением не заражали другие души и не подвергали их опасности. Так инквизиция оправдывала себя и устраняла все сомнения в чистоте своих мотивов. Но как применить подобное оправдание к суду над мертвыми, пусть даже они пролежали в могиле свыше 40 лет?

Это предписание, однако, не было личным изобретением Торквемады. Он следовал по стопам ранних инквизиторов. Прецедент он нашел в 120-м вопросе, предложенном Эймериком: «Confiscatio bonorum hæretici fieri potest post ejus mortem»[265]. В нем автор «Руководства для инквизиторов» утверждает, что, хотя согласно гражданскому праву судебное дело против преступника прекращается с его смертью, в отношении ереси дело обстоит иначе по причине чудовищности данного преступления. (Будь он вполне честен, сказал бы: «По причине выгод, которые могут возникнуть в результате судебного преследования».) Еретики, продолжает он, могут подвергаться судебному преследованию после смерти, и, если их признают виновными, их имущество конфискуют – и это в течение 40 лет после смерти – и лишают наследников всех прав на него, пусть даже имуществом владеет третье поколение. Торквемада всего лишь увеличил срок судебного преследования, не ограничивая его 40 годами, о которых писал Эймерик.

К вышеизложенному Эймерик прибавляет, что, если наследники покойного в какой-либо момент узнали, что тот был еретиком, их следует осудить за заведомый обман и сокрытие этих сведений! Этим он, по сути, обязывает