Ржавчина от старых якорей - Владислав Крапивин

Я утешился. Сообразил, что зеленые осколки (каких еще ни у кого не было) можно будет обменять на всякие другие.

Но мама осколки почему-то не принесла, а я про них вскоре забыл: увлечение “посудными” коллекциями стремительно пошло на убыль и сменилось другим – воздушными змеями…»

В дневнике я поленился написать, что любимым моим занятием было складывать картины из разноцветных осколков. Потому я так и горевал, когда Галка сперла коллекцию.

И вот теперь, с корабликом в руках, я снова думал о фаянсовых мозаиках.

Прикинув масштаб работ, я понял, что одному управиться будет нелегко. И решил привлечь своего приятеля, одноклассника Альку Головкина. Алька был большим любителем книг, вроде меня, и человеком с воображением.

Услыхав про мои планы, он тут же загорелся «карточной» идеей. Но внес нотку практицизма:

– Сделаем карту, и куда ее потом?

Я понял, что у Альки в этом деле должен быть свой интерес.

– Пусть висит у нас на стенке по очереди! Неделю у тебя, неделю у меня.

– А потом отнесем в школу! Будет выставка летних заданий, Вера Ивановна говорила! Может первое место займем! Или хоть пятерки по географии заработаем!.

Я одобрил эту мысль. Алька сбегал домой и скоро вернулся с большущим железным противнем. Он тащил его, выгнувшись назад и стукая коленками по гулкой жести.

– Во! Нашел в кладовке! На нем будем карту складывать!

– А дома тебе разрешили?

– Да бабушка про эту штуку и не помнит!

– Ой… – усомнился я.

Алькина бабушка была еще крепка умом и здоровьем. По-моему, она ничего не забывала. Была она Альке не родная, а какая-то троюродная или даже просто соседка, но родители вручили ей все полномочия для Алькиного воспитания и с этим следовало считаться.

– Да ни фига, – сказал мой интеллигентный приятель.

Ну и ладно. В конце концов, это его проблемы…

Усевшись на теплом от солнца крылечке, мы принялись разглядывать карты из новенького учебника географии для пятого класса – такие нам недавно продали в школьной библиотеке. Какую карту выбрать для мозаики? Карта полушарий, конечно, не годилось, много с ней возни. И я, и Алька понимали, что главное в нашей работе – не географическая, а декоративная часть: кораблик, пестрые розы ветров и все такое прочее. А что там будет на карте, не столь уж важно. Потолковали, поспорили и выбрали Черное море. Мы недавно прочитали книгу Сергея Григорьева «Малахов курган» (я – уже второй раз) и романтика первой Севастопольской обороны крепко сидела в нас. Тем более, что героем книги был мальчик Венька, наш ровесник…

Но для моря надо было много синих осколков, а на свалках попадались в основном белые или пестрые. К счастью, однажды мы наткнулись в логу на большой синий кувшин с пробитым донышком. Его должно был хватить, особенно, если сделать обрамление моря из белых осколков, которые должны были изобразить береговой прибой.

Для морских берегов и окружающей суши годились осколки от горшков и кринок разных коричневых оттенков (не фаянс, но тоже блестят). На лесные массивы мы собирались пустить осколки большой зеленой кружки (ее мы тоже нашли на свалке) и старой сахарницы, которую я раскокал дома, бессовестно свалив вину на двухлетнего брата…

Для подготовки к работе мы собирались на втором этаже тети-Полиного сарая. Раньше здесь располагался сеновал, но в ту пору коровы у тети Поли не было и от сена сохранился лишь запах теплой травяной трухи. Мне он, конечно же, казался запахом заморских земель. По углам валялись гнутые стулья с тисненой кожей рваных сидений, висели на стене мятые абажуры и рамы от картин, блестел никелированный ободок на диске граммофона (кстати, вполне исправного), торчало из хлама колесо древней прялки, похожее на штурвал. В общем, обстановка была самая подходящая, романтичная. Солнце врезалось в зеленоватый сумрак сквозь щели в досках плоскими желтыми пластинами. Разноцветные кусочки фаянса сверкали, как драгоценности.

Мы наметили мелом на железе контуры карты и для начала выложили в верхнем левом углу разноцветную компасную звезду с восемью лучами. Мы ошибочно считали, что это роза ветров. Рисунок мы скопировали с книжки про Севастополь.

Полюбовавшись звездой, стали думать, как закрепить кусочки мозаики на железе. Попробовали сырой глиной, но она высыхала и отваливалась.

– Нужен вар, – сообразил Алька.

Мы отправились через мост на левый, низкий берег Туры, в район, который называется «Зарека». Там во дворах, а то и прямо у воды лежало немало дощатых лодок местных жителей. Щели в лодках обычно заливали черным липучим варом.

Побродив по песку и среди штабелей сырых сосновых бревен, мы нашли подходящую перевернутую лодку. Начали ползать по днищу на четвереньках и отдирать ленты засохшего вара. Но очень скоро кто-то бдительный (с перепугу мы не поняли кто) заорал на нас, пришлось уносить ноги.

Но в конце концов нам повезло. В одном дворе мы увидели щетинистого седого дядьку, который конопатил новую лодку и заливал конопатку разогретым на керосинке варом. Подкатились к нему с вежливой просьбой. Дядька оказался хороший. Предложил отлить для нас порцию вара в консервную банку. Но мы предпочли взять «сухим пайком». Завернули в лопух несколько твердых, похожих на каменный уголь комков. Вежливо сказали «большое спасибо» и двинулись дугой, далеко обходя место, где едва не были пойманы при пиратских действиях.

Через мост шли не торопясь. Доски настила были горячими от солнца. Сквозь щели далеко внизу была видна желтоватая вода. Старый деревянный мост поскрипывал всеми сваями и балками, когда по нему шли груженые «ЗИСы» и полуторки. Казалось, он может рассыпаться в любой миг, но мы верили, что это случится потом, когда нас тут не будет.

…Мост и в самом деле рассыпался, но гораздо позже, в семидесятых годах. Развалился он сам по себе, будучи почти пустым. По словам очевидцев, по нему в тот момент проезжал только одинокий мотоциклист. Говорят, он уцелел…

С моста открывался вид на зеленые откосы правого берега и на соборы старинного монастыря. Эта картина вдруг сделала поворот в моих мыслях о карте.

– Алька! А если на выставке скажут: «Почему у вас Черное море? Вы что, плавали по нему?» Давай лучше сделаем карту нашего города!

– Чокнулся, да? Сколько улиц надо выкладывать! Запутаемся на фиг!

– А мы не нынешний город сделаем, а тот, когда его только начали! Выложим Туру, лог и крепость с башнями и стенами. Из коричневых осколков получится во как!

– А кораблик тогда зачем? По Туре корабли на плавали.

– Еще как плавали! Купцы всякие. Аж до самого Ледовитого океана и даже в Англию. Мне дядя Боря рассказывал!

Мой дядюшка и правда не раз просвещал меня на предмет тюменского прошлого.

Алька, однако, не поверил. Сказал, что мне напекло голову.

– Тебе самому напекло… ниже спины… А почему тогда на старом гербе Тюмени корабль?

– Это тебе тоже твой дядя сказал?

– Я сам видел! В музее!

Алька, видать, в музее не бывал. А я был не раз – и с мамой, и один. Особенно мне нравился там громадный скелет мамонта. Но сейчас о скелете говорить было не к месту.

– Там такой железный щит, а на нем корабль! И написано, что герб Тюмени!

– Врешь!

– На что спорим?

– На что хочешь!

– Если есть корабль, отдашь свой ножик со штопором!

– А если нету, отдашь свой наган!

– Сказал тоже! Твой ножик против нагана – сопля на палочке!

– Значит, забоялся?

– Ладно, айда! – Я же знал, что выиграю.

Музей был недалеко от моста, на горке. Белое двухэтажное здание с высоким крыльцом и колоннами (бывшая городская дума). На фронтоне – черный циферблат курантов (которые в те годы не шли). Над курантами – деревянная, весьма затейливой архитектуры пожарная вышка. Над ее балконом блестела медная каска дежурного.

Мы спрятали вар в траве газона и поднялись по ступеням. Полутемный вестибюль встретил нас ласковой (просто спасительной!) прохладой. Менее ласковой оказалась седая сухопарая контролерша:

– И куда это вы собрались, такие красавчики?

Мы и правда были «красавчики». В обвисших сатиновых трусах, замызганных майках, с черными после лазанья по лодке коленями и семенами сорняков в отросших челках.

– Мы… посмотреть… – робко сообщил я. – Разве нельзя?

– Вот как. Для «посмотреть» надо брать билеты…

Мы переглянулись. У нас в карманах, конечно, не было ни копейки. Да и карманов-то не было.

– Но говорили же по радио, что для школьников в каникулы бесплатно! – брякнул я наобум, с нахальством отчаянья. И оказалось, что попал почти в точку.

– Бесплатно, это если экскурсия.

– А мы экскурсия! – заявил Алька, снимая с майки и пряча в кулаке репейный шарик. – Мы… для школьного задания.