Чекист - Михаил Юрьевич Симаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так что надо быть реалистом и готовить, как говорили в его время в кругах российской элиты, "запасной аэродром" -- недвижимость на берегу южного моря и счёт в швейцарском банке.
Часть 3
Глава 1. Нефтедоллары.
- Отлично сработано,- вкладывая фотографию в приклеенный кармашек довольно пухлой папки, похвалил своего подчинённого, агента III разряда Ахмеда Кирбазаева,старший сотрудник особых поручений ОГПУ Пётр Матвеевич Ясенев. На чуть размытом снимке полный лысый человечек в чёрном костюме, с виду типичный совслужащий, получал от сидевшего рядом с ним за ресторанным столиком высокого холёного иностранца плотно набитый конверт.
Ахмед поправил висевший на поясе громадный кинжал.- Надо брать шакала,- с заметным кавказским акцентом произнёс он.- Бабло он хранит дома, я проследил.- Можно взять много. Айя, как много!- прищёлкнул он языком.- Этот борхатаб бахр ему уже шестой конверт даёт.
Старший сотрудник по особым поручениям усмехнулся и отрицательно покачал головой.- Мы не будем делать бульон из курицы, которая может нести золотые яйца,- сообщил он, выдвигая верхний ящик стола и возвращая туда папку. На лицевой стороне её обложки значилось слово "Рыбопром", но это была только маскировка её основного содержания. Хотя текущим заданием группы Ясенева, входившей в отдел по борьбе со спекуляцией московского отделения ОГПУ, действительно было расследование уклонения от налогов кооперативного объединения "Рыбопром", однако гораздо больше Петра Матвеевича интересовала неофициальная разработка Анатолия Авксентьевича Бодуна, ответственного сотрудника объединения "Нефтесиндикат", материалы по которому, для конспирации перемешанные с "рыбопромовскими", и хранились в этой папке.
Вскоре после преобразования ЧеКа в ГПУ, а затем в ОГПУ подразделение по пресечению незаконного оборота ценностей было включёно в отдел по борьбе со спекуляцией. Ясенев, получивший званиестаршего сотрудника особых поручений, стал руководителем небольшой группы, в которую вошёл Ахмед Кирбазаев, повышенный из стажёров вагенты III разряда, и Митя Фельдцерман, племянник Льва Самойловича, назначенный сразуагентом II разряда. Через некоторое время Ясенев посодействовал переводу в Москву работника Тверского губотдела ОГПУ Мокея Телятникова. Этого кадра он приметил во время своей недельной командировки в Тверь. Московскому чекисту было поручено разобраться с сигналами о хищениях реквизированного церковного имущества. Во время расследования Ясенев вышел на Телятникова, собрал на него хороший материал, и вызвал для личной беседы. По мере предъявления показаний свидетелей, провинциал принимал всё более грустный вид. Убедившись в готовности клиента, столичный гость предложил ему написать явку с повинной и указать места хранения похищенных ценностей. После чего часть украденного была обнаружена в заброшенной даче, парочка попов арестована, дело успешно закрыто, а перспективного кадра Ясенев порекомендовал к переводу из провинции в столицу, где тот вскоре и обосновался при его группе. Материал на Телятникова -- его признание вместе с показаниями нескольких свидетелей -- был отправлен на хранение в надёжное место, так что в преданности своего нового подчинённого Ясенев мог не сомневаться. Наличие компромата всегда являлось лучшей рекомендацией и самой весомой гарантией верности начальству российскихчиновников. Вот почему воры и казнокрады, на которых имелся материал, во все времена были наиболее преданной опорой властей и быстрее других продвигались по служебной лестнице -- если, конечно, они правильно заносили и не начинали копать под своё руководство.
Перевозками антиквариата в Ревель Ясенев занимался недолго. Валюта от них поступала хоть и надёжно, но в небольших количествах. Через некоторое время он передал, за половинную долю, этот бизнес Телятникову, которого произвёл в свои заместители, и которого плотно держал на крючке. А сам бывший российский полковник занялся поисками более обширной кормовой базы, используя свой прежний опыт и нынешние возможности.
Из институтского курса истории КПСС Перекуров-Ясенев помнил, что органы ОГПУ-НКВД, в которых он сейчас служил, во второй половине тридцатых годов несколько раз перетряхнут, и тех кристально честных чекистов, которых не расстреляют при Ежове, посадят при Берии. Так что 35-й год можно было считать крайней точкой его пребывания в этой организации. Собственно, к тому времени вообще следовало бы изыскать способ покинуть первое в мире государство рабочих и крестьян. Разумеется, с накопленным капиталом в виде солидного счёта в иностранном банке и коттеджа в цивилизованной стране. Впрочем, учитывая ещё и надвигающуюся войну, подобрать такое место было непросто. Вилла в Испания, самое популярное вложение средств российских эффективных менеджеров, равно как и квартирка с видом на Темзу или домик у озера в Италии, излюбленные места обитания российских патриотов его времени, отпадали. Швейцария была неплоха, но тоже небезопасна -- с конца 30-х там плотно обоснуются гитлеровские спецслужбы, и бывший чекист очень даже мог бы их заинтересовать. Оставалась только Америка. Перебраться туда и решил, после раздумий, бывший российский полковник. Вот только все эти проекты мало что стоили без солидного финансового обеспечения. Увы, крохами, какие доставляло курирование контрабанды антиквариата, на коттедж и нормальный счёт в банке пришлось бы копить ещё лет двадцать.
Перебирая крупных бизнесменов, которым можно было бы предложить крышу, Перекуров припоминал известные ему факты из истории. Первым ему пришёл на ум знаменитый Арманд Хаммер, медик из США, который, приехав в Сов. Россию ещё при Ленине, занялся спекуляцией икрой и мехами, потом открыл карандашную фабрику, а потом, накопив капитал, принялся массово скупать по дешёвке царские вещи, прочий ценный антиквариат, и домой вернулся мультимиллионером. Увы, первые же попытки наведения справок об американце показали, что его бизнес крышуют люди из группировки Троцкого-Зиновьева- Каменева -- так называемой "новой оппозиции", которая, хотя и понесла в середине двадцатых годов серьёзные политические потери, однако в хозяйственной жизни страны ещё имела немалый вес. Поэтому сбор компромата на шустрого "врача" представлялся крайне рискованным.
Затем бывший российский полковник вспомнил известное из советских учебников по истории название -- Ленские золотые прииски. Эта компания, печально прославившаяся в царское время массовым расстрелом рабочих, после революции была вначале национализирована, а потом снова передана иностранцам, фирме "Лена Голдфилдс". Запросив в канцелярии Главконцесскома копию договора, бывший полковник даже присвистнул от изумления -- английская компания должна была отдавать СССР только 7 (семь) процентов от добываемых ею на Лене, на Алтае, на Урале золота, меди и других металлов. Всё остальное отходило в её собственность. Причём концессия была заключена на тридцать лет.
- Этот менеджмент, пожалуй, даже эффективнее нашего прошлого, то есть, тьфу, будущего, - сказал вполголоса бывший российский полковник, изучая
