Чекист - Михаил Юрьевич Симаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вместе с тем, вам нужно было бы дать людям моральный стимул, духовную, если можно так выразиться, скрепу, наглядную, всем понятную, осязаемую цель жизни. Ну скажем ... - бывший российский полковник на минуту задумался,- скажем ... золотой унитаз.
- Золотой ... унитаз ... ??- эхом отозвался бывший царский жандарм, завороженно глядел на Перекурова.
- Именно. Вместо того, чтобы желать странного, зачастую внушённого агентурой спецслужб Запада, люди должны были бы иметь перед собой ясную цель. Тогда никакие происки национал-предателей не смогли бы нарушить в стране порядок.
Бывший жандармский полковник, разинув рот, смотрел на старшего уполномоченного ЧеКа как на пророка Божия.
Ясенев-Перекуров усмехнулся, довольный произведённым его речью эффектом, затем кивнул на прощание, повернулся и зашагал к выходу.
Старый жандарм украдкой крестил уходящего чекиста и по его лицу текли слёзы счастья.- Не погибла ещё Россия,- шептал он.
Глава 3. Субботний отдых.
Каждую субботу уполномоченный МосЧеКа Пётр Ясенев, после передачи продовольственных талонов Сарочке Гобман, хозяйке кооператива "Воробышек", и получения выплаты за прошлые поставки, отправлялся в ресторан "Метрополь", где обстоятельно и со вкусом обедал.
Конечно, в нэпмановской Москве были и другие, вполне приемлемые даже для разборчивого полковника рестораны, например, "Савой" или "Балчуг". Но "Метрополь" подходил ему больше всех остальных. Во-первых, кооператив "Воробышек" находился на улице Тверской рядом с ним. Во-вторых, гостиницу, при которой располагался ресторан (она нынче носила название "Второй дом Советов"), вскоре после революции заселили высокопоставленные партийцы, и постоянный посетитель мог завести там полезные связи, услышать сплетни о жизни представителей советской элиты, а то и собрать материал на кого-то из них. С этой целью уполномоченный ЧеКа прикормил жившего в "Метрополе" среднего партийного чина, сотрудника Малого Совнаркома, который, за утку по пекински и бутылку шампанского регулярно выкладывал ему служебные и бытовые дрязги. Некоторые Ясенев-Перекуров записывал и позже использовал, одни -- для оперативной работы, другие -- в качестве компромата, третьи -- как занимательные анекдоты. Из последних ему больше всего нравились слухи и сплетни про деятелей, чьи имена были известны ему из истории. То есть, про предков или родичей каких-то советских знаменитостей.
Вот и сегодня Марк Борисович -- так звали его информатора -- откушав утку и утолив жажду половиной бутылки шампанского, доверительно склонился к чекисту и, похихикивая, поведал ему комическую новеллу, случившуюся не так давно в "Метрополе". В этой престижной гостинице всегда был дефицит жилплощади и за право поселиться в ней порой разгорались нешуточные бои местного значения, с выливанием конкурирующими сторонами ушатов помоев друг на друга. На этот раз в центре скандала оказался товарищ Певзнер, крупный партийный работник, который не так давно прибыл с юга. Он принёс в администрацию гостиницы заявление, согласно которому живущая здесь со своим мужем товарищ Гиммельфарб работала в Одессе на Деникина и выдавала белым скрывавшим от них большевиков. Разумеется, такая товарищ недостойна была жить в "Метрополе" и её жилплощадь следовало передать более ответственным товарищам. Однако товарищ Гиммельфарб оказалась штучкой непростой и доказала, что во время занятия Одессы войсками Деникиным она сама скрывалась и помогала прятаться своим коллегам из ЧеКа. В результате товарищ Певзнер с громким треском сел в лужу.
Для старшего уполномоченного Ясенева эта история оперативной пользы не принесла, но поскольку фамилия Певзнер была ему хорошо знакома по советским и постсоветским временам, то он тоже посмеялся над ней вместе с Марком Борисовичем и поблагодарил его за доставленное удовольствие.
*
Дело шло уже к четырём часам пополудни, когда старший уполномоченный поднялся из-за обеденного стола, распрощался с сотрудником Малого Совнаркома, и направился на Петровку. Он решил зайти в МУР, чтобы заранее познакомиться с командой, которой было поручено заниматься завтра захватом бандитского логова.
Из материалов дела ему было известно, что группировка преступников, численность которых оценивалась в семь - десять человек, специализировались на грабежах комиссионок и ломбардов. За последние полгода они совершили налёты на пять магазинов и вынесли ценностей примерно на семьсот тысяч червонцев.
Глеб Жиголов, начальник опергруппы, обнаружился в кабинете, на двери которого висела табличка "Отдел по борьбе с бандитизмом". У него было красивое мужественное лицо, чёрные до синевы волосы, густые брови и вызывающий доверие взгляд. На лацкане пиджака оперативника красовался орден Красного Знамени. Когда старший уполномоченный МосЧеКа вошёл в комнату, Жиголов вскинул голову, мигом распознал, по чёрной кожанке, ведомство посетителя и протянул ему руку.
- Петр Матвеевич Ясенев?- полуутвердительно спросил он.
Старший уполномоченный кивнул, и они обменялись рукопожатием.
Поскрипывая новенькими хромовыми сапожками, оперативник подошёл к полке, достал карту города и расстелил её на столе.
- Наши клиенты обосновались на Ордынке,- сообщил он, ткнув карандашом в один из домов на карте.- Их база -- подвал трактира "Весёлый гусь". Довольно обширное помещение.
- Они хранят там награбленное?
- Да.- Жиголов кивнул.
- Мне поручено просмотреть вещи на предмет незаконной торговли и отправить, если таковые найдутся, в Гохран. Остальное надо будет вернуть в магазины.
- Хорошо,- ответил оперативник.- Как только мы арестуем бандитов, проведёте осмотр.
- Вы полностью уверены в своих сотрудниках?- помолчав, осторожно поинтересовался чекист. - Когда поблизости оказываются большие ценности, даже старые проверенные кадры могут впасть в соблазн. Может, стоит прислать наряд для дополнительной охраны?
- Наши работники -- люди высокой революционной сознательности,- с достоинством ответил Жиголов.- Они ощущают причастность к большому, нужному делу и работают без корысти, на одном только патриотизме. Для родины, для народа. Так что за сохранность социалистической собственности можете не беспокоиться.
- Ну и прекрасно,- кивнул уполномоченный.- Значит, под вашу ответственность.
Глава 4. Воскресный рейд.
С утра пораньше Ясенев закемарил в кресле кабинета на Лубянке, дожидаясь звонка из МУРа. На операцию он взял с собой Кирбазаева, велев тому завести машину и быть на улице в полной готовности.
Телефон звякнул после того, как стрелка часов перевалила через семь.
- Бандиты собрались в своём логове,- сообщил Жиголов.- Мы выдвигаемся.
- Вас понял. Через полчаса будем на месте,- немного хриплым спросонья голосом отозвался чекист.
Когда чёрный служебный "Паккард" подкатил к старому четырёхэтажному дому с вывеской "Весёлый гусь", там уже стояло оцепление из десятка милиционеров, а помятых воров конвоиры паковали в наручники и без особых церемоний
