ОХОТЯЩАЯСЯ В НОЧИ - Яна Алексеева

Восхитительно, непередаваемо…

Аромат опасности, крови и смерти окутал меня, страсть породила вихрь, раскрутившийся и безумной волной пронесшийся сквозь тело.

Хлопнула дверь, люди прошли мимо, брезгливо передернувшись…

Все-таки разумом я отметила, что поцелуй весьма умелый, но какой-то равнодушный…

Непорядок…

Низменное, жаркое желание требовало реализации… немедленно! Довольно заурчав, я ответила…

Да, за двести, или сколько там лет, можно научиться многому… но и я не монашка-отшельница!

Оторвались мы друг от друга с трудом нескоро… мягко говоря, слегка ошеломленные. Правда, говорю только за себя. Не ожидала от своих бунтующих инстинктов такой подлости! И это притом, что вампира я как партнера раньше категорически не воспринимала…

Следующие полчаса прошли в напряженном молчании. О чем думал Павел, хмуро замерший напротив, только Сотворивший знает. Я искренне надеялась, что он спишет произошедшее на стресс, вот только самой мне очень трудно было найти причину гормонального взрыва…

— А вот и Жером, — облегченно пробормотал Павел.

Я выглянула за дверь…

Действительно, по улице медленно ехал знакомый Ситроен с подмосковными номерами, прятавшийся раньше в гараже Поющего. Остановился у телефонной будки… В выскочившей под свет фонарей фигуре без труда узнала альва. Он настороженно огляделся… и уже собрался было уезжать, когда мы дружно вышагнули из подъезда ему навстречу.

Свернувшись клубком на заднем сидении, я напряженно думала…

Пьющие кровь, они же вампиры, бывают разные. Высшие и низшие, рожденные и обращенные, старые и молодые. Вот только полукровок не бывает почему-то… смешение двух рас невозможно. Обращенные — раньше бывшие людьми, те, кого выпили почти досуха, а потом сделали, так сказать, переливание крови, изменяющей их.

Самые классические в человеческом понимании — это молодые обращенные низшие. Они не любят солнечный свет, кровожадны, ибо еще не научились пополнять энергию другим способом, необузданны, потому что ощутили вдруг свое превосходство над человечеством. В общем, не самые приятные личности.

А всех прочих можно в той или иной степени отнести к энергетическим вампирам, подпитку получающим напрямую от ауры жертвы. При этом ее совсем необязательно замучивать до смерти.

Темные и светлые рода практически полностью иммунны к мутагенному воздействию вампирской крови, но могут порождать общее потомство весьма экзотического вида, что категорически не приветствуется и считается нарушением Маскарада со всеми последствиями.

Низшие в кланах Пьющих кровь составляют примерно треть, из них половина — обращенные, которые постоянно что-то учиняют. И чтоб поддерживать численность родов и их влияние на должном уровне, Старшим приходится весьма много времени уделять воспитанию молодняка… Лет до пятидесяти их приходится таскать на поводках, вроде моего.

Высшие, те, что помоложе, тоже не склонны к самоизоляции и хорошему поведению… любят дискотеки и всяческие шумные мероприятия, где могут безнаказанно подпитываться чужими эмоциями.

В общем, милые нелюди!

Кроме того, владеющие магией Разума и специализирующиеся на весьма специфических видах Перемещения. Брр!

Так вот, скажите мне, что надо сделать с Высшим вампиром, уже более века являющимся Одиноким Охотником, чтоб ему потребовалось вновь начать пить кровь? Да в таких количествах!

Убиение Сути, вот что мне удалось вытащить из бардака, царящего в голове.

Хм…

Понятно, почему Карающих так не любят! Если они пользуются этим ритуалом… даже не афишируя своих занятий… Это ведь способ особой казни, лишающий даже посмертия и перерождения в нашем понимании.

Как это делается, я сама видела. Чертится красивый рисуночек, в него запихивают жертву, и все построение накрывают гигантской Глоткой, начитывая соответствующие чары.

А дальше Сила начинает уходить, затем наступает очередь Сущности, и Щиты только замедляют процесс, по окончании которого остается только горстка пепла.

А если прервать ритуал? Накопленная энергия разливается в пространстве, попутно поджаривая нарушителя… Нечасто случаются такие осечки! Одна сумасшедшая Охотница впихивает в рисунок наблюдателя, и все…

Но что делать с Павлом, скатившимся на уровень Низших? Хм, у Жерома в Берлоге хорошая библиотека… что-нибудь поищу.

А учитель теперь пусть сам разбирается с происходящим в городе… мои же действия пусть в дальнейшем сведутся к выполнению приказов. Разгадывать загадки — это не для меня…

Подумаю об этом завтра! Зевнув, прикрыла глаза и уснула под убаюкивающий шум мотора и голоса разговаривающих впереди побратимов.

Все завтра…

Все еще неприятности

Выспаться мне, конечно же, не дали. Едва переступив порог скромного двухэтажного особняка, Павел обрел всегдашнюю свою невозмутимость и собственнические замашки. Он был чрезвычайно категоричен и повелителен, потребовав от меня как можно более подробный отчет об убийстве.

Со скандалом выпросив хотя бы полчаса на приведение себя в порядок, торопливо удалилась в глубины дома. Инстинкт привел меня в душ, где холодная вода немного прочистила мозги и прогнала сон. Закутавшись в пижонский шелковый халат, скользнула на звуки, как оказалось, в столовую. При моем появлении сидящие в темноте Охотники резко замолкли и переглянулись. Пылающие алым и зеленым глаза едва не пригвоздили меня к стене, настолько осязаемыми были их взгляды. Пожав плечами, расположилась на стуле, подперев голову руками, и прикрыла глаза. Шея немного ныла…

А Охотники продолжали совет, хотя о самом важном наверняка успели переговорить в мое отсутствие:

— Тебе придется вернуться в город, и как можно быстрее, — заметил Павел. Чуть хрипловатый, усталый голос…

— Н-да, — философски протянул альв и пожал плечами. — Не сказать, что это будет приятно. Слишком многие знают, что мы близко знакомы.

Я поражаюсь. Это называется потрясающая способность к преуменьшениям! Кровные братья по оружию — и всего лишь близко знакомы! Впрочем, о кровничестве кроме меня не знает никто…

— Согласен, но мне нужна информация, причем из первых рук.

Поющий задумчиво кивнул.

— Будет тебе информация.

Пробормотала задумчиво:

— А если вашу отлучку свяжет с сегодняшним… происшествием? Ничего приятного по возвращении вас не ждет.

— Я принял некоторые меры. Никто не узнает, как долго я отсутствовал и где был. Но надо вернуться до рассвета.