Пороховой погреб Европы - Александр Григорьевич Задохин

Одновременно английская дипломатия сделала ставку на противопоставление Греции славянским народам Балкан, пытаясь превратить Грецию в плацдарм своей балканской политики. Англия удержала Грецию от вступления в войну с Турцией в 1877 году и теперь требовала для Греция территориальных приращений в Эпире и Фессалии. Фактически же целью Англии было поощрение греческого национализма и искусственное разжигание национальных противоречий на Балканах. Что же касается «любви» Англии к грекам, то министр иностранных дел Англии лорд Солсбери в 1877 году так характеризовал греков в частной беседе: «Эту расу… он полагает слишком уж недисциплинированной и чересчур пропитанной конституционными теориями, чтобы играть полезную роль среди примитивных народов Оттоманской империи».

На конгресс в Берлин прибыла и албанская делегация, члены которой, встретившись с Бисмарком, просили включить албанский вопрос в повестку дня заседаний. «Албанской национальности не существует», — ответил Бисмарк. Его мнение совпадало с представлениями лидеров других западноевропейских государств. Объясняются эти представления не какой-то злонамеренностью, а элементарной убогостью мышления европейских руководителей, которые традиционно исповедуют доставшийся им еще со времен Римской империи стереотип: существует западная культуртрегерская «цивилизация» и прочий «мир варваров», людей второго сорта, которые все на одно лицо, и которых желательно «окультурить», привить им начала «цивилизации», а тех, кто сопротивляется — уничтожить. То, что могут существовать иные цивилизации, не похожие на западную, в рамки стереотипа не укладывается. Этот взгляд продолжает доминировать в сознании западных политиков до сего дня.

Итогом Берлинского конгресса стало подписание Берлинского трактата, который изменил ряд положений Сан-Стефанского договора в ущерб интересам России и славянских народов Балкан. Черногория, Сербия и Румыния получали полную независимость. Северная часть Болгарии определялась как самостоятельное государство, вассальное по отношению к Турции и платящее ей дань. Территория Болгарии была сокращена до минимума. Ее южная часть превращалась в автономную провинцию Восточная Румелия в составе Турции. Македония оставалась под властью Турции.

Англия «в награду» выторговала себе Кипр, Австро-Венгрия получила санкцию на оккупацию Боснии и Герцеговины. Албания же в документах конгресса фигурировала лишь как географическая область — потенциальный источник территориальных приращений соседних балканских государств.

Берлинский конгресс стал рубежным моментом в истории Балкан. Сыграв определенную стабилизирующую роль, он одновременно заложил те фундаментальные балканские противоречия, которые на долгие годы, вплоть до сегодняшнего дня, закрепили за Балканами недобрую славу «порохового погреба Европы».

Россия, несмотря на победоносную войну с Турцией, в результате оказалась в проигрыше. Русское общественное мнение, от крайних националистов до самых «красных» народников, горячо сочувствовало борьбе сербов, болгар и других народов Балкан за свою свободу. Но оказалось, что образование независимых славянских государств на Балканах создало для официального Петербурга постоянную головную боль — русская дипломатия теперь постоянно тонула в балканской трясине. Император Александр III был убежден, что его предшественник совершил большую ошибку, нарушив статус-кво на Балканах: «В 1876 и 1877 годах наше несчастье заключалось в том, что мы шли с народами, вместо того чтобы идти с правительствами. Российский император всегда должен идти только с правительствами». Признав тем самым, что российский император — явление антинародное, Александр III тем не менее четко обозначил проблему, вставшую перед всей Европой во второй половине XIX века: «правительствам» теперь приходилось иметь дело не только друг с другом, но и с «народами». Иными словами, социальные движения в Европе становились важным фактором европейской политики. Для Балкан, где этническая чересполосица являлась главной причиной конфликтов, социальный фактор усложнял все проблемы ровно вдвое: ведь каждый нация делилась на «правительство» и «народ», интересы которых совпадали очень редко.

Болгария решениями Берлинского конгресса была глубоко оскорблена: болгарские земли расчленялись, а Македония отторгалась от Болгарии. Это больно ударило по национальным чувствам болгар. «Болгария в границах, предусмотренных Сан-Стефанским договором!» — так можно сформулировать цель внешней политики Болгарии после Берлинского конгресса. Македонский вопрос отныне стал камнем преткновения в болгаро-сербских отношениях. Идея конфедерации Сербии и Болгарии была окончательно похоронена, а соперничество между двумя странами в македонском вопросе становилось источником постоянной угрозы межславянской войны на Балканах.

Решения конгресса обострили отношения Греции с Турцией. Переговоры о демаркации греко-турецкой границы, начавшиеся в 1878 году, завершились только в 1881 году благодаря активному вмешательству великих держав, оставив неудовлетворенными обе стороны. Греция готовилась силой разрешить территориальный спор и выжидала только удобного момента для этого.

Отказ великих держав признать существование албанского вопроса способствовал росту национального движения албанцев. Албанская лига политический орган албанского населения Европейской Турции — взяла курс на независимость страны.

Берлинский конгресс вызвал к жизни острые черногорско-албанские территориальные споры. Турция активно использовала искусственно созданные Берлинским конгрессом межнациональные противоречия, разжигая рознь между народами Балкан. При этом решения конгресса спровоцировали рост напряженности и усиления борьбы за национальное освобождение в этом регионе.

Для Сербии итоги Восточного кризиса стали катастрофой. Рухнули надежды на скорое объединение всех сербских земель. Эпоха национального романтизма уходила в прошлое. Перед молодым сербским государством вставали новые, более приземленные задачи. Впервые сербским правящим кругам стало вполне ясно, что право окончательного голоса в решении балканских проблем принадлежит великим державам и «сербский вопрос» может быть решен только при их участии. Но в своих решениях великие державы руководствуются отнюдь не интересами народов Балкан! И этот горький урок также был усвоен сербскими политиками.

Весьма характерным результатом стала и явно обозначившаяся внутренняя трансформация самих национальных движений в балканских странах: те, кто еще недавно выступали под лозунгами национально-освободительной революции, придя к власти, стремительно преображались в великодержавных шовинистов, угнетающих (а в дальнейшем — проводящих политику геноцида) другие народы. Эта трансформация характерна абсолютно для всех «революционных» движений не только Балкан, но и Европы, в том числе и России. Вероятно, это преображение отражает определенную внутреннюю суть «революционных» движений, рассмотрение которых выходит за рамки нашего повествования.

Восточный кризис высветлил и еще одну проблему, которой суждено было оставаться ключевой в русско-сербских отношениях вплоть до конца XX века: должна ли Россия жертвовать своими стратегическими внешнеполитическими интересами во имя частных интересов Сербии? И должна ли Сербия поступаться своими интересами во имя интересов России? Существуют разные варианты ответов на эти вопросы.

Подводя итог, отметим, что объективно Берлинский трактат стал выражением реального соотношения сил великих европейских держав в 1878 году. Это соотношение сложилось тогда не в пользу России и балканских народов.

БОЛГАРСКИЙ КРИЗИС (1885–1886)

Внешнеполитическая ситуация на Балканах после Берлинского конгресса очень изменилась. Сербия оказалась заключенной в полукольцо Австро-Венгрией. Все прежние планы и варианты освобождения и объединения сербских земель рухнули. Босния и Герцеговина были оккупированы Австро-Венгрией, которая отныне превратилась в главное препятствие на пути к цели, указанной «Начертанием». Одновременно