Его запретная малышка (СИ) - Дашкова Ольга

— Хорошо, — улыбаюсь сама. — До встречи, Анри, буду ждать, и не налегай на сладкое.

Мы мило простились, снова смотрю в окно, за ним еще зеленая листва, но небо уже ярко-голубое, как бывает осенью. Я на самом деле забыла об Анри, банкете и нашем знакомстве, все этот чертов Денис Олегович, будь он неладен.

В деревне смогла пробыть после той ночи три дня, они стали настоящей мукой и пыткой, Зоя практически не обращала на меня внимания, увлеченная Пашей, ее можно понять.

Я собрала вещи, уехала в город, а там с отцом на переговоры во Францию, была еще Ницца, немного Испании, пляжи Бали, я не врала Серафиме. Пыталась заглушить свои эмоции новыми впечатлениями, но не получалось. Я не такая, чтоб уходить в отрыв, напиваться и лить слезы, не могу выплеснуть все наружу.

Но вот в Париже, в самом центре, в кафе, где подают вкуснейшие круассаны и кофе, познакомилась с молодым человеком.

Наверное, у меня был удрученный вид, он решил развеселить, сорвал с клумбы цветы и подарил, все это на глазах полиции. Заплатил потом гигантский штраф, но мне было весело.

Вот первый неадекватный поступок, который совершил мужчина ради меня. Хотя нет, вру, первым было мое ночное спасение бородатым соседом.

Его звали Анри, Анри Бушон, двадцатипятилетний кареглазый красавчик, загорелый, с ослепительной улыбкой модели из модного журнала. Он говорил так быстро, слова сливались в красивую французскую песню. Я тогда сказала ему, что он может запросто очаровывать не знающих язык туристок, вливать в их уши потоки красивой речи и прямиком вести к себе в кровать.

Анри пригласил меня на свидание, я согласилась, а вечером оказалось, что мы ужинаем впятером: мой отец и родители Анри заключали сделку о слиянии одной из компаний, которой владеют. Это было на самом деле неожиданно, но вечер прошел прекрасно.

И вот спустя полтора месяца торжественная часть сделки, банкет именно в России, собираются сливки общества, и, конечно, прилетел сам Анри и все семейство Бушон.

А вот чем Анри и не клин, которым можно вышибить другой? Очень даже.

— Виктор, едем в офис.

— Рад, что ваше настроение, Мария Владимировна, поднялось.

— Я тоже рада. Или, может, по магазинам? Мне нужно шикарное платье.

— По магазинам даже еще лучше.

— Так все-таки почему у вас нет девушки?

И чего я докопалась до него? Это от отсутствия своей личной жизни.

— У меня есть дочь, маленькая, ей пять лет. С ее мамой мы развелись, я же говорю, что ни одну женщину не устроят долгие отлучки мужа, она найдет того, кто рядом.

— Извините, я не знала.

— Это нормально, это жизнь. Мария Владимировна, а можно вопрос? Точнее, просьбу.

— Да.

— Вы не могли бы мне дать номер своей подруги?

— Ого, Виктор, да вы шалун, я посмотрю. Успели разглядеть моих подружек. А не староваты вы для них?

— Нет, мужчину определяет не возраст, а поступки. Жизнь научила ценить.

Странно, но мне нравится этот Виктор, нет, не как мужчина, а как собеседник, как старший брат, если бы у меня он был.

— Серафима?

— Нет, что вы.

— И на этом спасибо, а то Сима у нас звезда, ну, это она так думает, и водитель ей вряд ли подойдет, без обид.

— Я понимаю. Телефон Веры.

— А вот Вера хорошая девочка, но учтите, Виктор, если я узнаю, что вы ее обидели, вам будет плохо. И это не угроза, Веру некому защитить, она одна, совсем одна, живет в общаге, учится на бюджете, сирота.

— Не знал. Спасибо, нет, я не обижу, клянусь.

Ну вот, я почти Купидон, устраиваю личную жизнь подруг, а у самой в ней кромешная тьма и бардак. Я, конечно, дала Виктору телефон Веры, в любом случае он должен быть надежным и проверенным, папа кого попало не берет на работу, а Вере пора жить полной жизнью.

Самый дорогой в нашем городе бутик женской одежды встретил меня бокалом шампанского и последней коллекцией вечерних нарядов. Надо выбрать такое, чтоб все попадали с ног: Анри, Дашка и вообще все мужики.

Повышение самооценки путем покупки сексуального белья и шикарного платья — чем не терапия? А потом уже в офис.

Глава 19 Денис

Это несносная девчонка снова не пришла на мои пары. И кому что хочет доказать, не понимаю?

Стучу карандашом по столу, одним глазом наблюдаю, как студенты пишут контрольный срез. Все считают, что я не вижу, как они списывают. Особенно Серафима, вывалив свой бюст на второй парте, считает, что он получит за нее зачет за семестр.

Листаю ленту инстаграм, нашел профиль Маши, но он закрыт, просьбу добавить меня она так и не одобрила. Ну что за детский сад, ей-богу?

Нет, я, конечно, сам виноват, а не девушка, самого повело от нее, накрыло так, что и сейчас не отпускает. Если признаться самому себе и честно, боялся, вот реально — тридцатипятилетний мужик боялся встретить ее снова.

Я еще не разгреб все то, что осталось от наших отношений с Евой. Не поставил точку, и начинать что-то новое — это совсем быть без головы. Хотя я и так без нее.

Отцу в Сочи звоню по три раза на дню, спрашиваю, как здоровье, вроде все хорошо, пьет таблетки, дышит морским воздухом. Управляющий мини-гостиницей, которой владеет отец, докладывает о работе, толковый парень.

В обед восьмого июля я еще спал после волшебной ночи Ивана Купалы, проведенной с Машей, и меня разбудил телефонный звонок, звонила Ева, кричала и плакала в трубку, ничего толком понять не мог.

Потом она сбросила звонок, я стал набирать, но она уже не отвечала, а потом сообщила, что у моего отца сердечный приступ, ей кто-то сказал. Мне тогда некогда было разбираться, что да как, отец не отвечал, управляющий тоже, я собрал сумку, взял белый «Мерседес» Казанцева, погнал прямиком в аэропорт.

А вот сейчас вопрос. Почему о приступе отца мне сообщила Ева, но я ее не видел все те полтора месяца, что был в Сочи и помогал с управлением гостиницы в самый разгар сезона?

— Денис Олегович, а можно выйти?

— Серафима, я вижу, как ты пытаешься засунуть тетрадь Крыловой себе под юбку. Тут или надо было готовиться к срезу или надевать юбку длиннее. Но ты не воспользовалась ни одним из вариантов, поэтому сиди и пиши, потерпишь, не маленькая.

— Ну, Денис Олегович, будьте человеком, мне очень надо, и я не стану брать тетрадь. А я вам дам то, что вы у меня просите со вчерашнего дня.

По аудитории пошел гул, смешки и свист одногруппников, Серафима Леманн могла скомпрометировать кого угодно.

— Уже не надо, я все нашел в учебной части. Прекрати вот так смотреть, сядь и пиши.

— Сима, а, ну колись, что обещала?

— Самарин, отстань, ты такой испорченный, фу. — Серафима сморщила носик, я закатил глаза в потолок. Забавные они, молодые, глупые, но хорошие.

— Так, все замолчали и пишем дальше, двадцать минут осталось. Иди, Серафима, а то мало ли что там у тебя, потом греха не оберешься.

Леманн говорила о номере телефона Маши, который я просил у нее, вот дернул же меня черт, нет, чтоб у Веры Крыловой спросить, та бы не выпендривалась.

Забил номер Маши с утра в телефон, но так и не позвонил, как школьник минут пять просто смотрел на него, пока не началась пара. Странное что-то со мной, фантазия работает на пределе, вчера в душе вспоминал нашу ночь, как девочка брала в ротик мой член, как облизывала ствол, посасывала головку.

Чтоб меня!

Голова тогда шла кругом, прикрыл глаза, а там она на коленях, соски торчат, губы влажные, язычком дразнит, массирует яйца, помогает себе руками. И откуда она только всего этого нахваталась, ведь девственницей была точно.

Или так уже кому делала?

В тот момент, когда вспыхнула ревность, начал кончать, смотря на то, как сперма остается на ее лице, шее, груди. Как она продолжает выдаивать ее из меня руками.

Также и вчера в душе кончил, как озабоченный двухмесячным воздержанием маньяк. У меня такого перерыва в сексе не было с восемнадцати лет. Но теперь практически каждый вечер я наяриваю своего дружка и не на порно из интернета. А стоит лишь вспомнить вкус этой девочки, стоны, изгибы тела, как она билась в оргазме на моем языке.