У великих африканских озер - Александр Балезин

Кто поможет Мванге? Может быть, миссионеры? В июне 1889 года он приглашает их к себе на остров, чтобы они обратили в христианство его соратников.

Вот что он написал Маккею:

«Булингугве, 25 июня 1889 года М-ру Маккею.

Приветствую тебя и м-ра Гордона. Я, Мванга, умоляю Вас помочь мне. Не вспоминайте того, что случилось в прошлом. Сейчас мы бедствуем, но, если Вы, отцы мои, захотите помочь мне вернуть мое королевство, Вы получите полную свободу действий. Раньше я не верил в Бога, а теперь знаю религию Иисуса Христа. Калема убил всех моих братьев и сестер; он убил и моих детей, и теперь остались только мы с ним — два принца. М-р Маккей, помоги мне, у меня уже нет сил, но, если ты будешь со мной, я стану сильным. Сэр, не думай, что, если ты вернешь Мванге власть над Бугандой, это его испортит. Если ты увидишь, что я становлюсь плохим, ты можешь прогнать меня с трона, но я изменился к лучшему и теперь желаю следовать только твоим советам.

Твой друг Мванга»{26}.

Но этого, считает Мванга, мало. Хорошо бы нашлась какая-нибудь внешняя сила! И такая сила находится, как это не раз бывало в Африке в конце прошлого века. Неудивительно, ведь идет раздел континента.

От Стокса Мванга узнает, что на пути в Межозерье находится эмиссар Имперской британской восточноафриканской компании Ф. Джексон. 15 июня 1889 года Мванга обращается к нему с письмом, в котором молит о помощи:

«Я прошу Вас прийти сюда, чтобы мы, христиане, объединились. С божьей помощью мы победим. Я умоляю Вас, будьте снисходительны, придите и восстановите меня на троне. Я подарю Вам много слоновой кости, Вы сможете торговать и делать все, что хотите, в Уганде при моей власти»{27}.

Но письма иногда опаздывают и сейчас, при современных средствах связи, тем более неудивительно, что так случалось и в Африке в то время. Пока шли письмо и ответ, христианские группировки бами сумели вновь собрать силы и в октябре 1889 года разбили Калему. 11 октября Мванга торжественно вернулся в столицу.

Ответ Джексона застал Мвангу вновь на престоле. Джексон послал ему британский флаг и письмо. В письме предлагался протекторат компании над Бугандой.

Мванга ответил очень осторожно. С одной стороны, он изъявил дружеские чувства к англичанам: «Я очень люблю англичан, кто хочет, пусть приходит в мою страну, я разрешу строить и торговать здесь». С другой стороны, Мванга не хочет предоставлять каких-либо исключительных прав англичанам: «Я ваш друг и друг всех белых, любой белый, который хочет прийти ко мне, пусть приходит, я приму его как друга». Тон кабаки изменился. Он снова на троне, о чем и спешит сообщить в начале письма, и уже не просит униженно, а милостиво предлагает {28}. Почему Мванга занял позицию «открытых дверей»? Видимо, подсознательно он уже усвоил знаменитый принцип «разделяй и властвуй» (несправедливо считается, что этот принцип успешно применяли лишь колонизаторы). Его идея заключалась в том, чтобы открыть Буганду, раз уже это неизбежно, сразу нескольким европейским державам. Тогда можно было бы, прикрываясь флагом христианства и борьбы с работорговлей, использовать их представителей в борьбе против «арабской» (мусульманской) фракции и в то же время не допустить усиления позиций какой-либо одной из держав в Буганде, играя на соперничестве между ними. 4 ноября 1889 года кабака обратился с письмом к кардиналу Лавижри (католическому епископу Восточной Африки), в котором писал: «…если белые захотят мне помочь, я тоже помогу им в борьбе против торговли людьми во всех странах вокруг озера Ньянза». Он обратился с подобными письмами к консулам Германии, Англии и Франции. Один из сановников Мванги замечал в то время в своем дневнике: «Больше всего он боится возвращения арабов и зовет белых на помощь под предлогом ведения торговли и миссионерской деятельности».

«Возвращения арабов» Мванга боялся не зря. Колесо фортуны вновь повернулось, и в начале ноября 1889 года силы Калемы, поддерживаемого войсками Кабареги, взяли штурмом Менго. Мванге опять пришлось бежать по проторенной дорожке — на острова. С вмешательством Кабареги, старого соперника Буганды в Межозерье, могущество которого в этот период достигло вершины, положение Мванги стало угрожающим. Срочно потребовалась помощь извне. Но Европа далеко, ее консулы — на острове Занзибар, что тоже неблизко.

А Джексон-то где-то рядом! 24 ноября Мванга вновь пишет ему. Кабака просит помощи и уже согласен на все условия, выдвинутые Джексоном: «Он очень беден, у него ничего нет… Знайте, что Буганда — страна англичан, потому что он хочет, чтобы англичане пришли сюда торговать». Волею судеб два последних письма Мванги Джексону попали в руки нового действующего лица, выступившего на бугандийскую арену, — доктора Карла Петерса (их оригиналы на суахили и украшают теперь коллекцию писем Мванги в архиве ГДР). Карл Петере, основатель «Общества германской колонизации», «Германского восточноафриканского общества», уволенный в 1889 году из последней организации, в 1889–1890 годах пошел на очередную авантюру — возглавил экспедицию по «спасению» Эмина-паши. Он действовал на свой страх и риск, подчиняя Германии зоны, лежавшие к северу от Германской Восточной Африки (впоследствии — Танганьики). Добрался он и до Буганды, предварительно вступив в переписку с Мвангой.

Однако к тому времени, когда Петерс приблизился к границам Буганды и 10 февраля 1890 года обратился с письмом к Мванге, кабака вновь превратился из изгнанника в правителя: в начале февраля его сторонники в очередной раз изгнали Калему из Менго.

В своем послании Петерс писал: «Если ты пошлешь за мной лодки, то я приеду к тебе вместе со своими аскари (африканскими солдатами. —А.Б.) и носильщиками»{29}.

В ответе Мванги говорилось: «Если д-р Петерс хочет прибыть сюда, король Буганды будет ему рад. Сюда же прибыли шесть европейских миссионеров, двое англичан и четыре француза»{30}. Письмо это написано с помощью миссионеров, которые таким образом хотели сами установить контакт с Петерсом и контролировать его взаимоотношения с Мвангой.

Петерс не замедлил прибыть в Менго, и ему без труда удалось заключить известный договор с Мвангой от 27 февраля 1890 года. Почему же Мванга, долго отказывавшийся выполнить какие-либо условия Джексона, с такой готовностью подписал договор с Петерсом? Да потому, что этот договор не устанавливал германский протекторат над Бугандой, он провозглашал лишь принятие Мвангой условий акта Берлинской конференции по Конго и «открывал» Уганду «всем европейцам без различия национальности». Договор вполне отвечал курсу Мванги.

Заметим, что условия договора, вполне устраивающие Мвангу, не устраивали Петерса. Позже, в 1906 году, он писал: «Германский протекторат не был принят. К сожалению, у меня не было полномочий вести переговоры на этой основе. Сделан лишь первый шаг»{31}.

Для Мванги выгодным был не только союз с Петерсом, закрепленный в почти ни к чему не обязывающем договоре, но и само его присутствие в Менго: все это придавало Мванге вес в глазах сторонников и должно было запугать противников (Калема разбит, но не уничтожен!). Поэтому немудрено, что, когда узнал о намерении Петерса отбыть восвояси, он направил ему следующее письмо, датированное 24 марта 1890 года: «Прошу тебя, не уходи сейчас, подожди немного. Калема сейчас близко, может быть, он завтра будет здесь. А если ты уйдешь, мои люди испугаются и скажут: „Немец увидел, что на нас идет Калема, испугался и бежит“. Останься со мной, а мои воины пойдут биться. Твой друг Мванга»{32}.

Однако Петере оставил Буганду. (Это, правда, не сказалось роковым образом на положении Мванги: решающее сражение с Калемой произошло несколько позже, в апреле 1890 года, в результате которого Калема был окончательно разоит.) Но хотя он и не добился установления там германского протектората, уходил не с пустыми руками. Кроме договора у него имелись и другие важные бумаги, подписанные Мвангой. Одна из них — обращение к европейским державам — участницам Берлинской конференции по Конго. В этом обращении, в частности, говорилось: «Всем европейским державам, подписавшим Берлинский договор, я предлагаю превратить мою страну в нейтральную территорию, поскольку она расположена полностью в зоне свободной торговли, определенной Берлинским договором».

Мванга также передал Петерсу письма к кайзеру Вильгельму и королю Леопольду Бельгийскому, в которых он высказывался за развитие торговли с сопредельными Буганде владениями соответственно Германии и Бельгии, изъявлял дружеские чувства обоим монархам, заверяя их, что Буганда — христианская страна и что он строго-настрого запретил работорговлю.

Перед лицом надвигающейся колониальной угрозы Мванга проявил себя мудрым политиком. Он попытался добиться международных гарантий независимости своей страны. Стремясь спокойно управлять своей страной, он пытался разъединить европейские державы. Отметим, что кабака «повысил уровень» своей переписки: если раньше он не поднимался выше консула, то теперь обращался непосредственно к монархам. Эти письма положили начало его «переписке на высшем уровне» — средства, к которому Мванга неоднократно прибегал и в дальнейшем.