Скандально известная - Карен Робардс

Первое означало бедность не только для нее самой, но и для сестер.

– Конечно, вы мерзавец, – процедила Габби, по-прежнему не сводя с него глаз.

Сначала она продала душу дьяволу, когда решила утаить весть о смерти Маркуса, а теперь этот дьявол явился к ней в дом, требуя соблюдения условий сделки. Если она думала, что у нее есть выбор, то сильно ошибалась. На самом деле выбора не было.

– Маркус, вы должны позволить нам послать за врачом, – громко произнесла Габби, по-прежнему не отводя глаз.

Приветствуя ее решение, самозванец еле заметно улыбнулся и слегка кивнул. Стоявший рядом с ним Барнет подозрительно покосился на молодую женщину. А Джим ахнул и попытался протестовать:

– Мисс Габби… что разве… мисс Габби?..

Габби отвела взгляд от лица самозванца (нет, теперь Уикхэма, напомнила она себе), заглянула в глаза Джима, который начал что-то бормотать, и покачала головой.

– Молчи! – гневно прошептала она ему. Поняв, что к чему, Джим подчинился, но скорчил при этом такую гримасу, словно проглотил горькое лекарство. Потом он демонстративно сжал губы и бросил на Барнета взгляд, исполненный лютой ненависти, которую грум берег для потенциальных конокрадов.

Однако времени для тайных переговоров уже не было.

– Милорд, прошу прощения за вторжение, но меня разбудил раздавшийся в доме звук, похожий на выстрел.

Хотя напирающая сзади толпа домочадцев и слуг чуть не втолкнула Стайверса в комнату, старый дворецкий сумел сохранить не только равновесие, но и достоинство.

– Габби, что случилось?

Вперед пробралась Клер и заговорила одновременно со Стайверсом. Кружевной чепец, завязанный под подбородком, чтобы не портить прическу, и старенькая зеленая шаль, накинутая поверх ночной рубашки, не мешали ей выглядеть, как всегда, красавицей. Шедшая за ней Бет, завернутая в синее камчатное покрывало, резко остановилась и уставилась на Уикхэма.

– У Маркуса кровь! – сказала она.

Тут все вновь прибывшие посмотрели на Уикхэма, дружно ахнули и окаменели. А потом одновременно ринулись вперед, окружили его и стали взволнованно переговариваться. При этом Габби чуть не сбили с ног.

– Ох, Маркус! – пробормотала Клер и вцепилась в руку Габби.

Теперь кровь Уикхэма капала прямо на ковер, поскольку рубашка пропиталась насквозь.

– Милорд! – всплеснула руками испуганная Туиндл, осознав размеры катастрофы. – О боже, милорд, вы бледны как смерть! Вот, вот, возьмите и зажмите рану!

Гувернантка сорвала с завитых седых кудрей ночной чепец и сунула его Барнету. Лакей принял его с отвращением, однако сложил белую льняную ткань, встал на колени и прижал его к ране.

– Еще бы ему не быть бледным. Посмотрите, какую огромную дыру в нем проделали, – мрачно пробормотал один из недавно нанятых слуг.

– Милорд, нужно немедленно вызвать стражу. Только скажите нам, кто это сделал! – воскликнула миссис Бакнелл и испуганно осмотрела комнату, словно ждала, что где-то в темном углу прячется разбойник.

– Боюсь, я сам виноват. Небрежно обошелся с оружием, – сказал Уикхэм, обращаясь ко всем сразу. Его голос оказался неожиданно сильным. – Стыдно признаться, но я оставил его в кармане плаща. Думал, что пистолет не заряжен, но когда я стал вынимать его, раздался выстрел.

– Стайверс, ты сам видишь, что его светлость ранен. Я как раз хотела отправить за тобой Джима, – с привычной деловитостью сказала Габби. Следовало отдать распоряжения и положить конец панике. – Нужно немедленно послать за врачом. Ты наверняка знаешь, к кому обратиться.

– Да, мисс Габби.

Хотя Стайверс был потрясен зрелищем окровавленного хозяина, но ответил как положено и даже отвесил короткий поклон. Затем он сделал знак одному из слуг и вместе с ним вышел в коридор.

– Я уже говорил, что врач мне не нужен. Барнет сам сделает все необходимое, – заявил Уикхэм, но уже без прежней убежденности.

– Не будь идиотом, – лаконично ответила Габби, передавая плащ слуге.

Неподчинение тому, что он считал приказом, заставило Уикхэма поджать губы. Однако он промолчал. Габби увидела его пепельное лицо и поняла, что у «брата» просто нет сил спорить.

– Может быть, Барнет и сумеет оказать тебе первую помощь, но осмотреть рану должен хирург.

Услышав свое имя, гигант поднял голову и с опаской посмотрел на Габби.

Уикхэм продолжал молчать. Барнет на долю секунды замешкался, а потом проворчал:

– Думаю, вы правы, мисс.

– Для тебя – леди Габриэлла! – рявкнул Джим.

Габби бросила на грума суровый взгляд, молча приказывая ему придержать язык.

Собравшиеся невольно посмотрели на Габби, ожидая дальнейших приказаний. Мокрый от пота Уикхэм продолжал цепляться за стул; лужа крови у его ног все увеличивалась.

– Барнет, помоги его светлости добраться до покоев и уложи его. Хирург скоро будет. Ты, Фрэнсис, – обратилась Габби к лакею, который приехал с ними из Готорн-Холла, – поможешь Барнету. Миссис Бакнелл, будьте добры принести наверх чистые полотенца и горячую воду. Я постараюсь остановить кровь до приезда врача.

Габби, привыкшая командовать слугами, говорила властно. Все, к кому она обращалась, тут же брались за дело.

– Мисс Клер, мисс Бет, я думаю, будет лучше, если мы вернемся к себе. Не стоит мешать людям, занятым делом, – сказала Туиндл.

– Я ни за что не усну… – Суровый взгляд гувернантки заставил Бет осечься.

– Габби, как ты здесь оказалась? И Джим тоже? – подозрительно спросила Клер, которую Туиндл подталкивала к двери.

Ответить Габби не успела. Слуги дружно ахнули.

– У него обморок, – пробормотал Барнет.

Габби оглянулась и увидела, что Уикхэм действительно, потерял сознание. Его лицо посерело, глаза закрылись, тело безвольно привалилось к груди Барнета. Гигант придержал хозяина за талию, затем изловчился и поднял его на руки, как ребенка.

Испуганный лакей заглянул Уикхэму в лицо, а потом растерянно посмотрел на Габби.

– Мисс, я… – запинаясь, выдавил он.

– Отнеси его светлость наверх, – хладнокровно распорядилась она.

Барнет с облегчением кивнул и шагнул к двери, неся бесчувственного Уикхэма. Двинувшаяся следом Габби посмотрела на остальных через плечо и добавила:

– Миссис Бакнелл, пожалуйста, принесите то, что я просила. Джим, ты можешь мне понадобиться. Остальным лучше всего вернуться к себе и лечь спать.

9

Врач прибыл только на рассвете. Сквозь плотно задернутые шторы начинали проникать первые солнечные лучи, на улице слышался стук колес и колокольчик булочника. Зашевелились слуги, недавно отправленные спать. Босой и раздетый до пояса Уикхэм, панталоны которого были расстегнуты и слегка спущены, чтобы открыть рану, лежал навзничь на огромной кровати с красным балдахином, занимавшей всю середину комнаты; его черноволосая голова покоилась на мягких подушках. Хотя лицо «Маркуса» продолжало оставаться слегка пепельным, по контрасту с белыми простынями кожа графа казалась бронзовой.