Сталин в преддверии войны - Александр Орлов

Промышленность этой страны, включенная в общегерманское производство вооружения в соответствии с «четырехлетним планом», давала мощный толчок дальнейшему наращивайию производства вооружения Германии и ее милитаризации.

После присоединения Австрии население Германии увеличилось почти на 7 млн. человек и составило 75 млн. Это открывало возможность мобилизовать в вооруженные силы дополнительно 1,5 млн. человек, годных к военной службе130. Австрийская армия, насчитывавшая 50 тыс. человек, была преобразована в два армейских корпуса. Впоследствии в вермахт было включено шесть сформированных в Австрии дивизий131.

Захват Австрии значительно улучшил стратегическое положение Германии: открывался прямой выход к границам Италии, Югославии и, что было особенно важно для рейха в тот момент, Чехословакии. Угроза, нависшая над Чехословакией, стала реальностью сразу после того, как гитлеровцы окончательно убедились в безнаказанности своей агрессии.

Сталин прекрасно понимал, что следующий удар рейха по Чехословакии еще более приблизит вермахт к границам СССР, создаст непосредственную угрозу национальным интересам Советского Союза. Поэтому уже 16 марта Литвинов заявил американским журналистам, что в случае нападения на ЧСР СССР выполнит свои союзнические обязательства. На вопрос, как это будет осуществлено практически, советский нарком ответил: «... уж какой-нибудь коридор найдется»132.

Американский посол в СССР Дж. Дэвис писал в те мартовские дни: «Как и вся Европа, Россия остро и обеспокоенно живет предчувствием войны. Они боятся нападения как с востока, так и с запада... Они боятся, что у них нет друзей и что они должны полагаться только на себя»133. Действительно, отказ Лондона и Парижа сразу же после захвата Австрии поддержать советскую инициативу означал, что западные державы, несмотря на возраставшую напряженность международной обстановки, не хотят идти на совместные с СССР действия по обузданию агрессора, стремятся изолировать Страну Советов от участия в большой европейской политике. И это подтвердил разразившийся весной 1938 года чехословацкий кризис.

Чехословакия занимала немалое место в гитлеровских далеко идущих экспансионистских планах. Она имела хорошо развитую промышленность, интенсивное сельское хозяйство, мощный военно-экономический потенциал. Ее удельный вес в продаже оружия и военной техники на мировом рынке составлял 40%'. С захватом Чехословакии Германия резко повышала свой промышленный потенциал, приобретала выгодное стратегическое положение для нападения на Польшу и дальнейшей агрессии на восток. Все это разжигало аппетиты заправил Третьего рейха.

В директиве по плану «Грюн» — захвату Чехословакии, подписанной Гитлером 30 мая, указывалось, что главные силы сухопутных войск имеют задачу разбить армию Чехословакии и «быстро овладеть Богемией и Моравией»134 135. Уверенность Гитлера «в благоприятных и, возможно, неповторимых условиях для выступления» имела веские основания. Еще в конце ноября 1937 года на совещании по согласованию планов правительств Англии и Франции относительно переговоров с Германией премьер-министр Чемберлен заявил, что его держава «не должна быть втянута в войну из-за Чехо-

Словакии». Глава французского МИДа И. Дельбос отметил, что договор Франции с Чехословакией вступит в действие, если со стороны Германии будет иметь место вооруженное вмешательство, но если Германия осуществит аннексию Судетской области без прямого «акта агрессии», то договор «не вступит в силу»136. Не случайно Гитлер говорил, что Англия и Франция «уже молча отказались от Чехословакии», сам он «убежден в британском неучастии» и абсолютно «не верит в военные действия Франции против Германии»137.

Убежденный в том, что вмешательства западных держав не произойдет, Гитлер перед нападением на Чехословакию стремился изолировать ее политически и от непосредственных соседей. Уже в плане «Грюн» фигурируют Венгрия и Польша как возможные соучастники нападения на Чехословакию и дележа ее территории. Шло запугивание и стран Малой Антанты, куда, кроме Чехословакии, входили Югославия и Румыния. Так, склоняя венгров к совместному выступлению против Чехословакии, Риббентроп заверял их представителей, что Югославия останется нейтральной, так как зажата между державами оси, а Румыния в одиночку не выступит138.

Гитлер допускал, что «Россия попытается поддержать Чехословакию в военном отношении, и прежде всего с помощью воздушного флота»139. Поэтому он рекомендовал командованию вермахта действовать стремительно, но предупреждал, что «если в первые дни не будут достигнуты серьезные успехи... наступит европейский кризис»140.

Во всех аспектах оценив обстановку в Европе, гитлеровцы приступили к подготовке захвата новой жертвы. Началась тщательно продуманная, заблаговременно спланированная нацистским руководством политическая и идеологическая кампания. Использовался здесь и национальный вопрос, поскольку в приграничных районах Чехословакии, главным образом в Судетской области, проживало значительное количество немецкого населения. В качестве «пятой колонны» Берлин использовал действовавшую в Чехословакии фашистскую судето-немецкую партию, возглавляемую К. Ген-лейном. Последний получал прямые указания и денежные средства — ежемесячно 15 тыс. марок — из Берлина. Перед генлейновцами ставилась задача постоянно выдвигать все новые и новые требования к правительству Чехословакии, которые «нельзя было бы удовлетворить»141. Так, судето-немецкая партия в апреле 1938 года выдвинула требование предоставить Судетской области автономию. Это, по существу, означало, что Чехословакия должна была отказаться от суверенитета над

самой развитой частью территории своей страны. Параллельно немецкая печать обрушилась на правительство ЧСР, обвиняя его в потворстве Москве; рейх объявлялся «защитником» европейской цивилизации от «коммунистического варварства»142. Провокационные действия нацистов и главарей судето-немецкой партии привели к обострению положения в Судетской области.

Подготовка к захвату Чехословакии велась всеми средствами политического нажима: дипломатическими, пропагандистскими, военными. Гитлер надеялся заполучить Судетскую область без единого выстрела, «поскольку во всех отношениях вермахт не был готов к большой войне в 1938 году»143.

На основании данных разведки, в Берлине считали, что даже без поддержки извне чехословацкая армия может продержаться в течение трех месяцев144. Поэтому Гитлер делал упор на военнополитический шантаж. В мае нацисты стянули к границам ЧСР войска. Правительство Чехословакии, рассчитывая на поддержку Запада, объявило всеобщую мобилизацию, которая продемонстрировала решимость народа и армии оказать сопротивление агрессору. Как и предполагали в Берлине, позиция Великобритании сводилась к тому, чтобы «внушить чехам и французам, что лучший выход — это компромисс между Германией и Чехословакией»145. Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне также считал, что чехословацкое правительство должно точно знать: «Франция не будет воевать из-за судетского вопроса»146. В свою очередь посол США в Берлине X. Вильсон, посетив Прагу, посоветовал Бенешу не рассчитывать на американскую помощь, а удовлетворить требования Германии и аннулировать союз с СССР147.

Позиция СССР вызывала беспокойство правящих кругов стран Запада. Действительно, вопросу о помощи Чехословакии руководство СССР придавало важное военно-политическое значение. ЦК ВКП(б) в апреле 1938 года принял специальное постановление по этому вопросу, и об этом было сообщено посланнику ЧСР в Москве 3. Фир-лингеру. 23 апреля он докладывал в Прагу: «В Кремле состоялось совещание, на котором присутствовали Сталин, Молотов, Ворошилов, Литвинов и Каганович. После доклада Александровского (советский полпред в Праге. — Прим, авт.) о политическом положении в Чехословакии было решено: СССР, если его об этом попросят, готов вместе с Францией и Чехословакией предпринять все меры по обеспечению безопасности Чехословакии. Для этого он располагает всеми необходимыми средствами. Состояние армии и авиации позволяет это сделать»148.

Понимая, что речь идет о помощи капиталистическому государству, советское руководство сделало в постановлении специальную оговорку: «если об этом попросят». В противном случае это могло бы рассматриваться на Западе как «экспорт революции», особенно в свете продолжавшейся в то время советской помощи Испанской республике. Вот почему было чрезвычайно важно, чтобы сама Чехословакия попросила СССР о помощи, а Франция выполнила бы свои обязательства по отношению к Чехословакии. Но по договору Советский Союз мог прийти на помощь Чехословакии (при соответствующей просьбе) только после того, как ей начнет помогать Франция.