Шабаш - Наталья Брашкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чем могу служить господину? — любезно, но с достоинством осведомился он и так проницательно заглянул в глаза Принцу, что тому почудилось, будто торговец в один миг узнал все тайны.
— Я ищу Бродячего Торговца, — преодолев неловкость, ответил Принц.
— О-о! — многозначительно отозвался торговец. — Ваши поиски можно считать оконченными — он перед вами. И что же угодно господину?
Принц немного растерялся, опешив от быстроты событий, и пересилив себя, выдавил:
— Я знаю, у вас есть кусок карты — продайте мне его.
— Разумеется! — воскликнул торговец, таким тоном, словно Принц спросил у него коробку зубочисток, и стал рыться в своих тюках. Через некоторое время он извлек кусок пергамента и победоносно помахал им перед носом Принца.
— Три золотых монеты! — объявил он. — И только для вас!
Цена для волшебной карты невелика. На три золотые монеты можно было скромно прожить месяц в какой-нибудь не очень грязной гостинице. Однако у Принца и того не наскребсти. Но и это не страшно. Можно сегодня же найти купца и отдать ему Эликсир, тогда появится и золото.
— Я должен посмотреть, — протянул руку Принц.
— Я вижу, что господин сомневается в моей честности, — оскорблено начал торговец. — Господин может спросить у любого, в любой деревне от Крутых гор до Долины Ста Ручьев каждый скажет господину, что никто не видал от меня обмана.
— Карту! — настойчиво повторил Принц.
Торговец говорил что-то еще, но, увидев, что покупатель не торопится развязывать кошелек, неохотно протянул клочок темного пергамента.
Стоя посреди городского шума и сутолоки, ведьмочка только сейчас поняла, насколько соскучилась по большому городу и людям. Как ни старались горожане и приезжие обойти ведьму, фигуру, заметную из-за серого балахона и капюшона, надвинутого на лицо, но им не удавалось уберечься. То их теснили другие люди, то приходилось подаваться в стороны, освобождая дорогу повозке или карете. И ведьмочка незамедлительно пользовалось каждым случаем: одного колола булавкой пониже спины, второму ставила подножку, выбивала сумку из рук третьего, и ее содержимое тут же гибло под ногами слепой толпы, четвертому в карман подкидывала записку, вытащенную из кармана какого-нибудь расфранченного безусого мальчишки, начинающуюся словами: «Привет, киска моя!», у пятой вытащила из передника горсть медных монет, вырученных за горячие пирожки, и взамен насыпала горсть свинцовых полосок, стянутых с лотка у шестого… И считала: двести тридцать семь, двести тридцать восемь…
В самый разгар веселья, когда торговка обнаружила в переднике вместо денег свинец и подняла крик на всю площадь, и ведьмочка только-только собралась получить полнейшее удовольствие от ее ругани и причитаний, вернулся Принц, с лицом темнее грозовой тучи. Ведьма усмехнулась, оставив прочие развлечения в стороне, но потом вспомнила, что под капюшоном не видно выражение ее лица, и для наглядности уперлась рукой в бедро.
Принц печально вздохнул:
— Каждый из них называет себя Бродячим Торговцем?
— Каждый. Только у Бродячего Торговца все вещи настоящие. Он не торгует подделками, и, если он продаст тебе чудеса, вроде павлиньего пера, делающего прекрасным любого, кто воткнет его себе в шапку или в волосы, или, скажем, хрустального башмачка, который влезает на любую ножку и зачаровывает принцев, будь уверен — это так и есть. Немногие знают, как найти настоящего Бродячего Торговца.
— Ты знаешь, — опять в своей неопределенной манере, то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес Принц.
— Знаю, — подтвердила ведьмочка.
— Тогда не стой, найди его.
Ведьмочка переменила руку для упора в бок.
— Теперь настало мое время торговаться, — заявила она. — Тебе нужна карта, и мне она тоже нужна.
— Зачем?
— Так. Любопытно. Ты должен пообещать мне, что мы соберем ее вместе.
— Зачем тебе?
— Так. Любопытно, — снова повторила она.
Принц подумал и согласно кивнул.
— Хорошо. Будь по-твоему.
Ведьмочка протянула руку, и он, по обычаю, подал руку ей, и когда ладони коснулись друг друга, что-то встряхнуло руку Принца, пробежало по нервам, отозвалось в позвоночнике, стрельнуло в левой пятке.
— Колдовство! — внушительно и торжественно произнесла ведьмочка. — Теперь наш договор скреплен колдовством, и если нарушишь его, то наказание тебе будет ужасное!
— Я понял, — сказал Принц, сжимая и разжимая онемевшую кисть.
— Разделимся? — спросила ведьмочка непринужденно.
— Нет. Мы пойдем вместе. Сначала разыщем Бродячего Торговца, а после купца. Его найти проще: я знаю, в какой гостинице он остановился.
Ведьма дернула плечом.
— Не веришь! Я не убегу, даже если получу у Торговца кусок карты. Куда мне бежать? Ведь часть карты у тебя. Кстати, а ты не мог бы показать ее?
— Нет. Поспешим. Нам нужно выбраться из города до заката. В гостиницах места не достать и за золотой, а если остаться ночью на улице — или ограбят воры, или ночная стража упечет в каталажку. Этот город считает, что добропорядочным гражданам нечего делать на улице ночью. Тоже заманивает людей не хуже леса или болота, — добавил Принц, вспомнив давешний разговор.
— Правда, — подтвердила ведьмочка и легко зашага вдоль улицы, бегло заглядывая в каждую лавку и палатку на пути.
К полудню они обошли два квартала. Позади остались многообещающие лавки и торговцы с мудрыми и лукавыми глазами. Принц покорно шел за ведьмочкой. Он бывал в больших городах. Не в первый раз он очутился на ровных, геометрически вычерченных, сбегающихся к центру, но узких и тесных, улицах. Но не случалось ему в ярмарочные дни обходить лавочки одну за другой. Ряд их, казался, бесконечен. Там, где в обычный день располагались две лавки, сегодня втискивалось чуть ли не полдюжины. В каждой подворотне развернулись цветные палатки, от которых пахло пряными травами, овечьей шерстью, сырым деревом и всякой всячиной. Под широкими окнами, к мостовой жались низкие раскладные столики, и на них пестрой горой лежал товар; рядом на низеньких табуреточках сидели сухонькие старички и старушки, или почти дети. Голова невольно начинала кружиться от неумолчного ярмарочного шума, пестроты, толпы, через которую приходилось пробивать себе дорогу, и разнообразных запахов. Принц задержался у лотка с горячими пирожками и купил по три себе и ведьмочке, вытряхнув из кошелька последние деньги. Ведьмочка цапнула свою долю без слов, сжевала все это на ходу. Принцу представлялось, что ей лучше на вольных просторах полей или в тенистых лесах, но ее серый балахон уверенно пробивал себе дорогу в толпе, и иногда слышалось бормотание:
— Двести тридцать девять… двести сорок пять и сорок
