Петербургский рыцарь - Жаклин Монсиньи

— Свернув налево, вы дойдете до никем не охраняемой двери, — той самой, через которую вошли с Лестоком. Пойдя направо, вы окажетесь в другом крыле дворца — в покоях регентши, — прошептала Елизавета.

Она подняла голову и устремила свой взор прямо в глаза Флориса. В пламени свечей красота принцессы была еще более волнующей. Ослепленный ею, Флорис закрыл глаза.

— Итак, шевалье, — продолжала царевна, — вы прибыли из вашей прекрасной страны, о которой я всегда мечтала, чтобы помочь несчастной царской дочери. Но вы знаете, что вас ожидает в случае провала?

— Да, мадам, — прошептал Флорис, приблизившись к принцессе и беря ее руку, чтобы запечатлеть на ней нежный и почтительный поцелуй, — монастырь для вашего высочества и колесо для меня и моих товарищей; но какое это имеет значение — мы здесь, чтобы составить заговор, так давайте же сделаем это. Наградой нам будет взгляд ваших прекрасных глаз, мадам, а значит, мы победим.

Внезапно Флорис резко повернулся и задул свечу; одновременно он схватил принцессу за руку и потащил в дальний угол гардеробной, где находились самые пышные платья. Хлопнула дверь, соединяющая будуар и гардеробную. Решительные действия молодого человека заставили царевну тихо вскрикнуть от удивления. Флорис зажал ей ладонью рот и прошептал:

— Простите ваше высочество, но случилось что-то серьезное.

Флорис безошибочно чувствовал приближение опасности. Хлопнула другая дверь, и они услышали невозмутимый голос Лестока.

— О! Герр Граубен, — произнес врач, — вот уж не ожидали! Вы — и в такой поздний час!

Ответом ему была тишина; затем раздался топот сапог: их владельцы обходили комнаты. Флорис и Елизавета поняли, что доверенный слуга обоих министров тщательно обыскивает каждый уголок комнаты.

— А где царевна, доктор Лесток? — спросил Граубен.

Несмотря на все свое мужество, Елизавета невольно вздрогнула, Флорис привлек ее голову к себе на грудь и зашептал на ушко:

— Прежде чем причинить вам зло, мадам, им придется убить меня.

Она прильнула к нему; такого чувства счастья она еще не испытывала ни с одним мужчиной.

«Странно, но с этим мальчиком, который значительно моложе меня, я чувствую себя в полной безопасности, так, как я когда-то чувствовала себя с отцом».

Снова раздался голос Лестока.

— Как это — где принцесса? — спокойно отвечал он. — Разумеется, в своей постели, герр Граубен. В такой поздний час ее высочество спит.

— Надеюсь, ей снятся красивые сны, — усмехнулся немец.

— О! Я в этом не сомневаюсь, ее высочество спит как ребенок, тем более, когда она знает, что вы вместе с вашими людьми так замечательно охраняете ее, герр Граубен, — с явной иронией ответил врач Елизаветы.

Подобные речи были не во вкусе Граубена: в его голосе зазвучала угроза:

— Согласен, однако сегодня я и мои солдаты видели каких-то неизвестных людей, входивших и выходивших из Зимнего дворца. Вы не находите это странным?

— А почему я должен находить это странным, герр Граубен? Регентша много их принимает.

— Нет, герр доктор, эти люди входили не через парадные двери, они предпочли проникнуть через черный ход. И пока я все как следует не выясню, я приказал закрыть все выходы из дворца, а сам собираюсь как следует осмотреть покои царевны. Куда ведет эта дверь?

— В гардеробную, герр Граубен; там никого нет.

— Ах, да! Помню, оттуда наружу нет ни одной двери, там нет ничего, кроме стен, это меня не интересует; в комнате царевны, кажется, тоже нет дверей, ведущих наружу, значит, можно туда не ходить и не будить ее высочество; видите, я не такой уж и злодей, герр доктор! Ха-ха!

Пока шел этот обмен мнениями, Елизавета впилась ногтями в руку Флориса. Молодой человек прошептал:

— Спасены!

— Нет, Флорис, вы же слышали: дворец закрыт, как же вы выберетесь из этой мышеловки?

— Я перелечу через стены, ваше высочество, как птица.

Флорис был пьян от счастья. Принцесса назвала его по имени. Он даже не задался вопросом, откуда она его узнала. Он держал, ее трепещущую, в объятиях и уже собирался поцеловать, но тут Елизавета вскрикнула.

Черная тень, так хорошо знакомая Флорису, прыгнула к нему на плечо, следом за ней через секретный проход, дверь в который они забыли запереть, в комнату ворвались еще три тени. Флорис глубоко вздохнул: дело осложнялось.

Герр Граубен, как раз покидавший будуар, остановился на пороге и прислушался к странным звукам, исходящим из гардеробной.

— Вы обманули меня, герр доктор, — прорычал он, — в этой комнате кто-то есть.

— О! Наверное, это крыса.

— Ха-ха! Huresohn[9], крыса, которая кричит и топает сапогами? Вот мы сейчас посмотрим на нее.

Он распахнул дверь и крикнул:

— Бузов, Герман, сюда!

На зов начальника прибежали двое гвардейцев и вместе с Граубеном бросились в гардеробную. Лесток побледнел как смерть, однако не потерял присутствия духа и рванулся закрывать двери, ведущие в прихожую; он уповал на чудо. Герр Граубен и его люди в удивлении застыли на пороге гардеробной. Держа в руках свечу, в комнатке стояла царевна и рассматривала свои туалеты. Недоверчиво глядя на нее, солдаты подошли поближе, и Граубен насмешливо произнес:

— Странная у вас манера спать, мадам.

У него не хватило времени довершить свою мысль, а у его солдат — прибавить еще что-либо в том же духе. Железные руки схватили их за горло, накинули им на головы нижние юбки и с помощью поясов и веревок мгновенно затянули их, словно мешки. Через секунду на полу уже лежало три мумии. Господин Лесток, обретя прежний цвет лица, бросился к дверям гардеробной.

— Все в порядке, — прошептал он, — остальные солдаты ничего не слышали; они подумают, что Граубен и его люди до рассвета останутся в покоях царевны.

— Регентша больше не сможет утверждать, что у меня слишком много платьев, которые мне совершенно ни к чему…

Флорис, восхищенный мужеством царевны, почтительно поклонился:

— Ваше высочество, позвольте мне представить вам моего брата, графа Адриана де Карамей, прибывшего в сопровождении наших верных товарищей, казака Федора Тартаковского и Ли Кан Юна, а также Жоржа-Альбера, которому можно простить многое, ибо именно благодаря ему ваше высочество изволили заметить меня. Господа, перед вами ее императорское высочество царевна Елизавета.

Адриан отвесил глубокий поклон.

— Прошу ваше высочество простить наше неожиданное вторжение, но мы очень беспокоились за участь моего брата. После того как мы выследили его, а потом прождали больше часа на улице, нам пришлось отпереть отмычкой секретную дверь, проникнуть в потайной ход, а Жорж-Альбер показал нам дорогу, ибо он способен найти Флориса в любом лабиринте.