Бесстрашные - Макс Лукадо

обмотать земной шар, словно катушку ниток.

Он это всерьез? Вы изо всех сил стараетесь остаться вежливым:

— Вы, похоже, выиграли в «Монополию» целое состояние.

Скрестив руки на груди, он улыбается:

— Так оно и есть. И я хочу, чтобы вы вложили эти деньги в дело. А мне пора

откинуться на спинку кресла и немного покайфовать. Пусть пока «Монополию»

монополизирует кто-нибудь еще.

Снова взглянув на его мешки потешных денег и аккуратно упакованной

недвижимости, вы теряете всякое самообладание:

— Сэр, вы с ума сошли. Вся ваша наличность не стоит ни гроша. Эти ценности ни на

что не годны. Вне вашей игры они вообще ничего не значат. Вы меня извините, но вы

допустили какую-то идиотскую ошибку. В сущности, вы просто безумны.

Сильные выражения. Но если они показались вам в данном случае уместными, вы

сходитесь во взглядах с Богом.

И сказал им притчу: у одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал

сам с собою: «что мне делать? некуда мне собрать плодов моих».

И сказал: «вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб

мой и всё добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись». Но Бог сказал ему: «безумный! в сию ночь душу твою возьмут у

тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?»

Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет.

Лк. 12:16-21

Вероятно, он был весьма достойным человеком, этот богатый земледелец.

Достаточно

рассудительным,

чтобы

не

оставаться

внакладе,

достаточно

сообразительным, чтобы дожидаться удачи. Судя по всему, свои богатства он

заработал честно. Ни слова не сказано о том, чтобы он кого-то эксплуатировал или

обманывал. Свой полученный от Бога предпринимательский дар он обратил на

накопление даров золотых, в чем и преуспел. В этом изобилии накопленного богатства

он счел, что извлек нужный урок из басни Лафонтена «Кузнечик и Муравей».

Как вы помните, кузнечика удивляло, чего ради муравей так самозабвенно

трудится в погожий летний денек.

50

— Чем так надрываться, почему бы тебе не посидеть да не поболтать со мной?

Муравей объясняет свои заботы:

— Надо ведь запастись едой на зиму. Что, кстати, и тебе советую.

Но кузнечику больше нравилось веселиться, чем работать. И пока один трудился, другой резвился. А когда пришла зима — с суровыми ветрами и оголившимися полями

— муравей грыз себе свои зернышки, тогда как кузнечик стоял на тротуаре с картонкой

на груди: «Ищу работу. Любую. Могу даже выучиться на кузнеца».

Тот богатей из притчи Иисуса никак не хотел оказаться на месте кузнечика.

Очередь за бесплатным супом — это не для него. Но такая очередь — и не для нас. Нам

больше симпатичен удачливый земледелец. По правде говоря, мы вообще хотели бы

учиться на его успехах. Он, случаем, не написал ли книгу «Побольше житниц к пенсии»?

Не ведет ли он семинары «Как защитить свои житницы от опустошения — двенадцать

легких шагов»? Разве не демонстрирует нам этот набиватель амбаров идеальный

пример ответственного планирования? И все же Иисус увенчал его шутовским

колпаком. Так в чем же этот парень напортачил? Иисус разъясняет это нам, вставив в

два предложения множество местоимений и глаголов в первом лице. Перечитайте

основную часть притчи, обращая внимание на то, что лежит в основе чувствований

этого земледельца:

Он рассуждал сам с собою-, «что мне делать? некуда мне собрать плодов моих». И сказал: «вот

что сделаю: сломаю житницы мои и построю большие, и соберу туда весь хлеб мой и всё добро

мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись».

Лк. 12:18-19, курсив мой. — М. Л.

Этот богач обитает в огромном пустом зале особняка с зеркальными стенами.

Посмотрит ли он на север, на запад, на юг или на восток, везде виден один и тот же

человек — он сам. Я. Мне. Мое. Я. Мои. Мне. Мне. Мой. Я. Я. Никогда не «они». Никогда

не «ты». Только «я». Даже когда он говорит «тебя», он обращается к самому себе:

«много добра лежит у тебя... веселись».

И сам себя слушается. Он сумел набрать запасов достаточно, чтобы только есть, пить и веселиться. Он переезжает жить на курорт, покупает особняк с пятью спальнями

близ загородного поля для гольфа. Он разгружает вещи, проверяет банковские счета, надевает плавки и ныряет в бассейн, что на заднем дворе. Жаль только, что он забыл

наполнить его водой. Ударившись лбом о бетонное дно и очнувшись перед престолом

Бога, он понимает, что все его достижения никого здесь не впечатляют. «Безумный! в

сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил?» (Лк.

12:20).

Богатый безумец обратился не по адресу («рассуждал сам с собою») да еще и с

неправильным вопросом («что мне делать?»). Ошибка его заключалась не в том, что он

для себя запланировал, а в том, что в его планах не было места Богу. Иисус порицает не

богатство этого человека, а его заносчивость, не наличие у него замыслов, а отсутствие

в этих замыслах Бога. Не мог ли он направить свое богатство по правильному адресу

(Богу), сопроводив правильным вопросом («что Ты хочешь, чтобы я сделал?»)?

Накопление богатства — весьма распространенный способ защиты от страха. Так

как мы боимся потерять работу, медицинскую страховку, пенсионное пособие, мы

51

жадно обзаводимся собственностью — полагая, что чем ее больше, тем лучше мы

защищены. Те же самые опасения двигали строителями Вавилонской башни. Народ, распространявшийся по земле после потопа, решил поставить свои фургоны в

оборонительный круг. «И сказали они: построим себе город и башню, высотою до

небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли» (Быт. 11:4).

Вам слышится в этих словах страх? Они боялись, что окажутся рассеяны, разъединены. Но вместо того, чтобы обратиться к Богу, они обратились к

материальным богатствам. Они копили и складывали. Запасались и строили. Весть о

стараниях вавилонян возносилась до небес, заставляя их врагов держаться подальше.

Девизом Вавилона стало изречение: «Чем больше ты скопил, тем надежней защищен».

Так что они копили. Они наваливали камни, скрепляли их раствором, клали кирпичи, пенсионные сбережения, акции инвестиционных фондов и накопительные счета. Они

возводили штабеля из пенсий, имущества, недвижимости. Их башня материальной

обеспеченности стала такой высокой, что шея болела при попытке поглядеть на ее

верхушку.

— Теперь мы защищены! — объявили они, разрезая церемониальную ленточку.

— Да нет, не совсем, — уточнил Бог. И Вавилонское столпотворение превратилось

в скопление людей, говорящих каждый о своем. Ассамблея ООН на фоне всемирной

забастовки переводчиков. Не вносит ли Бог подобных уточнений и сегодня? Мы

выстраиваем систему налогообложения дивидендов, вводим ограничения на

ограниченную ответственность. Мы доверяемся прибылям и накоплениям до такой

степени, что наше настроение скачет вместе с биржевым курсом. А потом, подобно

урагану «Катрина», приходят кризисы и обвалы экономики, и вся история повторяется

заново.

Во время экономического краха октября 2008 года один мужчина в Стамфорде

(штат Коннектикут) угрожал взорвать банк. Потеряв 500 тысяч долларов из своих 2

миллионов, он решил прийти с оружием и, если потребуется, убить ни в чем не

повинных заложников1. Как будто бы пальба могла как-то возместить его убытки. Страх

никогда не славился своей логикой.

Если бы не было Бога, опора на собранные богатства оказалась бы единственно

действенным средством против страха перед ненадежным будущим. Но Бог есть. И Бог

не хочет, чтобы Его дети доверялись деньгам. На безумие богачей Он отвечает

множеством призывов «не тревожьтесь». «..Не заботьтесь для души вашей...» (Лк.

12:22), «...не ищите, что вам есть, или что пить, и не беспокойтесь...» (Лк. 12:29).

Не идите по пути того богатого крестьянина, который был богат материальными

накоплениями, но беден духовными стараниями. «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш

благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:32). Это единственный случай, когда Иисус

называет нас «малым стадом». Такая пастырская забота подсказана нашими тревогами

о пропитании.

Ехали мы однажды верхом по Черногорью Уэльса с одной местной пастушкой.

Зеленую долину клочками ваты заполняли пасущиеся овцы. Вскоре нам встретилась

одна из них, попавшая в настоящую западню. Она свалилась вверх ногами в рытвину на