Новые праздники - Макс Гурин

Таким образом, мы переплюнули всех существующих до нас нигилистов, если и не на самом деле, то с точки зрения общего представления о том, что им, предшествующим нам нигилистам, свойственно было.

Хуй мы в те блаженные времена клали на все, на что было возможным. Весь изощренный эстетический пафос находили мы тогда в том, чтобы не из пустого баловства и гусарства хуи свои молодые на то или иное проявление культуры класть, а только после серьезного и скрупулезного разбора или даже, извините за выражение, анализа (с тех, разумеется, непримиримых позиций, на которых покоили мы тогда свое нигилистическое и богоборческое мировоззрение). Ебать нас в голову! (Именно это, собственно, теперь-то и происходит с каждым из членов той ещё коалиции.)

XXXI

На закате нашей другой Европы, наша уже неюношеская по годам самоуверенность достигла своего апогея. Вся хуйня, естественно началась с того, как это всегда происходило, что мне, видимо, голову напекло, и я, словно Жанна Д’Арк, подумал что-то типа того: кто же, если не я (мы)! И тут же давно зреющее во мне недовольство, вылилось в четкую вербальную форму. Я понял, что я революционер. Что сама судьба ставит меня на это место и заставляет взять в руки все самое лучшее и качественное интеллектуальное оружие, каковое находится в пределах досягаемости моих сверхзвуковых мыслей.

Я всем объяснил, как это охуительно со всех точек зрения выпускать собственное периодическое издание, одноименное с нашим музыкальным товариществом. Как клево было бы его разрастить до уровня какого-нибудь «Птюча» и всем все объяснить, ибо не понимать, как мы и наши творческие собратья по разуму охуительны, можно только по незнанию. И Кошеверов наш, ныне в этом самом вышеупомянутом «Птюче» работающий, тоже быстрехонько в редколлегию вошёл. И скоро уже первый номер вышел, к которому я следующее предисловие накатал от всей, что называется, все-таки не иначе как попсовой своей душонки:

Современная система информации о культуре, во-первых, более чем несовершенна; во-вторых, в значительной степени искажена.

Существуют две основные причины подобного искажения: искажение самой информации в момент подачи, и, если против обыкновения иформация подана более-менее адекватно, искажение происходит благодаря ограниченности восприятия, базирующегося на социальных и культурных стереотипах.

Между тем, в мире ежедневно рождаются великие произведения искусства, которые становятся достоянием в лучшем случае ограниченного круга профессионалов, чаще просто друзей и знакомых автора, в худшем — остаются неизвестными никому.

Естественный отбор не имеет к этой проблеме ни малейшего отношения, поскольку эти образцы современного искусства, подчас более чем заслуживающие внимания, не учитываются даже в качестве вариантов, из которых, собственно, и приходится выбирать.

Таким образом, в течение последних ста лет нами упущена целая культура, восстановить которую в полном объеме не удастся, видимо, уже никогда.

Учитывая современные темпы демографического прогресса, можно смело утверждать, что если плотность современной информационной системы по-прежнему останется столь низкой, в ближайшие 10–15 лет мы потеряем почти столько же, сколь много потеряли до сих пор за гораздо более долгий срок.

Однако, если в данном случае речь идет все-таки о «коте в мешке», необходимость извлечения коего на «свет божий» является предметом отдельной дискуссии, то неосведомленность большинства, а порой и «профессионалов» о некоторых фактах культуры, казалось бы, официальной представляется совершенно парадоксальной, если не сказать сильнее!

И, к великому сожалению, проблема не только в этом. К отсутствию информации добавляется нежелание быть информированным! В самом деле, несмотря на «заговор молчания», степень культурной усталости патологическим образом возрастает. Одновременно с ней повышается эмоциональная напряженность, появляется озлобленность или, наоборот, апатия.

В результате складывается крайне неблагоприятная ситуация для сохранения культуры в целом, а у искусства, которое, как известно, никому ничем не обязано, появляется могучий конкурент в лице различных суррогатных форм, ставящих перед собой всего две элементарные задачи: создание временной ситуации некоего внутреннего комфорта (хотя бы иллюзорного) и, естественно, зарабатывание на этом денег.

Вполне очевидно, что при таком подходе искусство по своей функциональной роли неизбежно попадает в один ряд с алкоголем, наркотиками и прочими средствами расслабления в то время, как его истинное предназначение — не развлекать, а заставлять работать… мысль и, как это ни смешно в сложившейся ситуации, душу!

Полагая, что наиболее важной культурной задачей текущего момента является создание более совершенной системы информации, а также аккумуляции творческой энергии нашего поколения; желая внести свой посильный вклад в это нелегкое, но необходимое дело, «Вестник Другого Оркестра» намерен знакомить своих читателей со всем новым, что появляется и появлялось в последнее время в отечественном и зарубежном искусстве, а также напоминать о некоторых, в принципе, хрестоматийных авторах и произведениях, либо неправильно понятых, либо просто непонятно почему забытых, но, так или иначе, не входящих в активный культурный запас тех, кому полезно было бы это знать.

Мы прекрасно отдаем себе отчет в том, что подобные цели ставят сейчас перед собой многие организации и издания, но, увы, все они находятся почти в одинаковом с нами положении: маленькие тиражи, ограниченный круг читателей, многие из которых знают друг друга лично, и многие другие понятные всем проблемы.

Но вспомните — произведения таких авторов, как Иосиф Бродский, Венедикт Ерофеев, Эдуард Лимонов, Дмитрий Пригов, и многих других, ставшие теперь неотъемлимой частью нашей культуры, впервые увидели свет вообще в самиздате, и тиражи при этом были существенно скромнее.

Поэтому сейчас перед нами стоит задача аккумуляции, и чем больше людей примут участие в этом процессе, тем успешнее он будет протекать. В противном случае огромный мир современного искусства со всем своим многообразием форм, свойств, цветов и запахов на наших глазах канет в Лету, подобно Атлантиде, существование которой теперь уже практически недоказуемо.

Наша Атлантида пока ещё существует…

Только я, похоже, себе несколько лгал. Мне, конечно, хотелось большего, чем что-либо сохранить. Помимо сохранения этой гребаной Атлантиды, я мечтал, чтобы эта моя ущемленная Атлантида заполонила собой весь мир, и чтобы ничего окромя этой Атлантиды не стало.

Кроме предисловия, в этом первом и, конечно же, единственном номере содержалась ещё одна моя статья о так называемом «Практическом искусстве», которую я тоже считаю нужным вам здесь привести, чтобы четче вырисовывался тогдашний, противоположный к нынешнему, полюс моей жизненной мирокартины.

Большинство «деятелей искусства» на вопрос, зачем они занимаются творчеством, в последнее время повадились отвечать так: «Мы не знаем. Просто не можем иначе». Это чепуха и неправда!

И хотя этот пресловутый вопрос сам по себе глуп, сие не меняет дела. Вера в то, что существуют люди, делающие что-либо просто так — не более, чем обыкновенный европейский миф. Эти бескорыстные герои, вроде НЛО: все о них говорят, но никто в своей жизни их не встречал.

Если человек делает добро ближнему — это означает лишь то, что ему просто ПРИЯТНО доставлять радость точно так же, как кому-то другому, наоборот, ПРИЯТНО причинять боль. Боль же и удовольствие суть одно и то же.

Особенно наглядно эту элементарную мысль иллюстрируют сексуальные отношения. И дело здесь не в садо-мазохизме, как вы можете по простоте душевной подумать, а совсем в другом.

Причинение боли или доставление удовольствия — это просто навязывание другому своей индивидуальной воли. Соответственно, альтруизм и эгоизм — это одна сторона двух медалей, ибо в обоих случаях речь идет прежде всего об экспансии своего собственного Эго.

Необходимости удовлетворения этого самого Эго подчинены практически все человеческие поступки. Человек работает, чтобы получить материальные средства к достижению своих целей. Те, кто делают что-либо «просто так», работают на свое самолюбие, которое для них оказывается решительно важнее материальных ценностей. Ребенок ломает игрушки, чтобы доказать, что имеет на это право. Наука совершенствует технику ради того, чтобы у Человека стало больше свободного времени на какую-то свою ерунду. И вообще, все делается лишь для того, чтобы не делать чего-то другого, и вместо этого заниматься чем-то третьим, в погоне за которым проходит вся жизнь человеков. Что же такое это Третье?