В катакомбах Одессы - Юрий Корольков

Вернулись только под утро, сильно встревоженные. А дня через два на связь послали Шестакову Тамару. Назад она не вернулась…

Когда и Тамара Шестакова не пришла в назначенный срок, парторг Зелинский собрал коммунистов — всех, кто был в наличии. Сидели угрюмые в штабной пещере вокруг каменного стола.

— Все собрались? — спросил он, вглядываясь в лица людей.

— Все, кроме дежурных, — ответил кто-то из темноты. — С постов не снимешь…

— Что будем делать, товарищи? — снова спросил Зелинский. — Положение вы знаете. Давайте обсудим. С товарищем Бадаевым что-то случилось. Шестакова тоже не вернулась с задания…

Сначала дали слово Анатолию Белозерову. Он рассказал, как ходил провожать Бадаева, как вышли встречать его и наткнулись на вражескую засаду. Белозеров недоумевал, почему новый, тайный лаз стал известен румынским жандармам.

После Анатолия слово взял Иван Клименко, заместитель командира по строевой части. Пожилой худощавый шахтер говорил простуженным голосом, говорил скупыми, короткими фразами. Он докладывал, в каком состоянии находится отряд — сколько людей, как обстоят дела с продовольствием, оружием, боеприпасами. Бывший шахтер-бригадир говорил так, будто давал задание своей бригаде и раздумывал вслух, как расставить людей в забое. А кончил Клименко тем, что не нужно терять надежду на возвращение Бадаева. Павел Владимирович может еще вернуться. Бывает всякое. На тот случай, если товарища Бадаева захватили, нужно подумать, как его вырвать из рук фашистов. Дело это не простое, но возможное. Можно по дороге отбить у конвоя или же сделать налет на тюрьму.

Но перво-наперво надо еще раз послать в город своего человека. Пусть выяснит, что случилось.

На совете решили, что на связь с Олегом Николаевичем пойдет Белозеров, а связную Галину Марцишек пошлют выяснить причину и обстоятельства ареста Бадаева.

Только значительно позже стало известно, как развивались события в городе после того, как Межгурская и Бадаев покинули катакомбы.

…В первый же день Бадаев и Межгурская остановились на конспиративной квартире Екатерины Васиной, находившейся рядом с площадью Красной Армии. Тамара Межгурская в тот день с утра заходила к сапожнику Евграфу Никитенко, жившему на Военном спуске, предупредила, что одному человеку надо незамедлительно встретиться с подпольщиком Крымовым. Встречу надо организовать на Новом базаре в толкучке — так безопаснее. Время встречи — полдень, когда на рынке больше всего народа.

Межгурская еще спрашивала, знает ли Никитенко что-нибудь про того человека, который видел в городе Гласова. Нет, хозяин сапожной мастерской не знал о существовании такого человека, но ему говорил об этом Крымов. Тамара Межгурская еще раз сказала, что встречу с Крымовым надо организовать непременно и в назначенное время.

Разговор Тамары Межгурской с Евграфом Никитенко происходил в сапожной мастерской утром восьмого февраля, а в полдень должна была состояться встреча с Крымовым. Никитенко не знал, состоялась ли встреча, про которую говорила Тамара, но свое дело он сделал: немедленно пошел в порт, условными сигналами вызвал Крымова и передал ему содержание разговора с Межгурской. Крымов ответил коротко: «Буду».

Ближе к вечеру, когда уже начинало смеркаться, на улице Фрунзе видели высокую женщину в платке, в длинном пальто и в кирзовых сапогах. Она остановилась против дома № 88 у колодца, закрытого деревянным щитом, трижды постучала ногой, прислушалась и, получив ответный сигнал, бросила что-то в отверстие, просверленное в деревянном щите. Это была Тамара Межгурская.

Вечером на квартиру Васиных заходил незнакомый усатый старик. Сначала он разговаривал с Екатериной Васильевной, а потом остался ждать Бадаева. Бадаев пришел поздно вместе с Тамарой, поздоровался с усатым стариком, назвав его Иваном Афанасьевичем. По всему было видно, что они хорошо знали друг друга. Васина накормила всех ужином, Бадаев посмотрел на часы и сказал, что теперь пора. Тамара легла спать, а Бадаев с Иваном Афанасьевичем куда-то ушли среди ночи. Тамара тоже просилась, но Бадаев сказал, что ей нельзя.

Вернулись они под утро, когда было еще совсем темно. Теперь их было четверо. Они сразу же легли спать, но спали недолго. Раньше всех поднялся Бадаев и сказал, что пора уходить. Екатерина Васильевич уговаривала остаться, но Бадаев сказал, что сегодня много работы. Наскоро перекусив, они ушли вместе с Тамарой. Двое других жили еще дня три и неожиданно куда-то исчезли.

На Нежинской, в квартире Петра Бойко, Бадаев появился после полудня вместе с Тамарой Межгурской. Из конспиративной квартиры Бадаев больше никуда в тот день не выходил, но Межгурская отлучалась довольно надолго и вернулась только вечером. Бадаев куда-то посылал Якова Гордиенко. Он привел с собой прилично одетого человека выше среднего роста, которого Бадаев называл Олегом. Этот человек с полчаса разговаривал с Бадаевым на кухне и ушел перед самым приходом Межгурской.

С появлением Бадаева на конспиративной квартире Антон Брониславович засуетился, наказал жене готовить ужин, а сам побежал в магазин что-то купить. По пути он зашел в телефонную будку…

Ужинать сели поздно, за столом долго не засиживались и часов в десять уже легли спать. В тот же вечер Бойко пригласил к себе Продышко с пивоваренного завода, но тот не пришел.

Еще днем Молодцов осмотрел квартиру, проверил схему, которую Бойко переправил ему в катакомбы. Ничто не вызывало сомнений. Бадаев не мог и подозревать о предательстве, он не знал, что в тот вечер весь район Нежинской улицы был оцеплен вооруженными агентами гестапо и сигуранцы.

Бойко не спал, чутко прислушиваясь к тишине. Несколько раз ему казалось, что он слышит крадущиеся шаги на лестнице.

Но стук в дверь раздался неожиданно и для него самого. Он поднялся и босиком вышел в прихожую.

— Кто здесь?

— Откройте.

Бадаев мгновенно проснулся от сдержанных голосов на лестнице и в прихожей, от топота ног входивших людей. Кто-то спросил:

— Яков Гордиенко здесь живет?

— Да, здесь.

— А вы кто такой?

— Хозяин квартиры…

— Здесь есть посторонние?

— Нет, только двое знакомых. Задержались, пропусков нет, остались заночевать.

Федорович говорил нарочито громко, чтобы разбудить, предупредить спящих. Во всяком случае, так понял Бадаев. Он осторожно поднялся с пола.

Мысль работала отчетливо и напряженно. Разведчик еще не мог собрать воедино разрозненные впечатления, сделать вывод, разобрать, что произошло. В голове стремительно возникали вопросы, на которые Бадаев не мог сразу ответить. Что это может быть? Кто ворвался в квартиру? Зачем? Что делать? Как вести себя через мгновенье, через секунду?..