Парящий - Дмитрий Щербинин

- Не нужен мне этот дар! Он только боль мне несет! Избавь меня от этого дара, но только дай мне вернуться к людям! Дай мне любви, дай мне не быть одиноким!

И он поднялся уже достаточно высоко над лесом, и он видел в сиянии мириад вытягивающихся из тучевых, перекатывающихся гряд молний - видел поднимающееся над лесами иное, мертвенное, электрическое сияние.

- Матушка! Матушка! Пожалуйста... Не волнуйся очень сильно! Матушка, твой сын Ваня, он спешит к тебе, он будет с тобою; он будет тебя любить. Он уже не станет летать - нет! Но я буду писать стихи, я...

В это время, слепящая колонна молнии встала совсем рядом; он ослеп, что-то резануло по ушам, и он оглох; волны раскаленных паров ударили его; закружили так, что он уже не видел ни где верх, ни где низ, но все продолжал делать отчаянные, иступленные рывки руками - лишь бы только не упасть.

И когда зрение вернулось к нему, он обнаружил, что несется прямо на клокочущую, извергающую молнии, исполинскую массу. Он вдыхал, и ветер этой небывалой бури рвал его изнутри - все затмевал нескончаемый грохот.

Да - он верно признал днем, что слишком страстен по натуре, слишком подвержен порывам. Тогда он сам себе обещал, что до следующего утра будет держать себя в руках, но уже через минуту поддался как раз такому порыву, и бросился - показал свою тайну домохозяйке. Вот и теперь был порыв, только несравненно более сильный, чем тогда. Он одновременно восторгался мощью этой бури, и вспоминал город, людей, общество - и каким же ничтожным, мелочным, пошлым ему это казалось! Вспоминал, как летал по комнате только проснувшись, и верил, что все люди способны так же летать, что там, за окнами - рай, подлетал, а было тяжелое, угловатое, гнетущее воображение, там ползали эти несчастные, нервные, хранящие множество пороков. Это больное, неспособное к гармонии общество. Его мать - его измученная мать! Какая же душная у нее комната, какая же ничтожная, узкая его комната - клеть. И все они, состоящие из предрассудков... черви... черви...

И он рванулся вперед - все выше и выше, и орал:

- Возьми же меня! Неси меня прочь от этого мира! Буря, раствори в себе! Испепели!.. Бабушка, бабушка, милая моя, дай мне сил! Возьми меня, через эти ветры! В рай! Бабушка, милая моя! Бабушка! Прости! Прости! Все меня простите... Впереди - тишина...

Эти последние слова он прошептал по какому-то наитию, а затем воздух вокруг него задрожал, налился нестерпимым для глаз, изжигающим светом, и ничего не стало...

* * *

Здесь позвольте привести одно из стихотворений - одно из бессчетного множества стихотворений, которые он посвятил за годы своей любви Лене:

Мне странно так порой бывает:

Но знаю - встретимся с тобой,

Не зря во снах ведь дух летает,

Не зря, - обвенчан он с грозой...

Пройдут житейские морозы,

Мелькнет, как в танце, вереница лет...

И пусть до самой смерти грозы,

Воскресят мой в тебе портрет.

Что это? Смерти начертанье,

В предчувствии весь мой сонет,

Я вижу вечных звезд мерцанье,

Они мне шепчут: "Смерти нет"

Мне странно так порой бывает:

Мне кажется, что жизнь - то сон,

И то, что смерть в себе рождает

Небесной сферы высший тон.

В грозе небесной, в тишине рассвета,

Храни ты память обо мне,

В дыхании я духов ветра,

Всегда я помню о тебе.

И знай - настанет время встречи,

И мы забудем жизни сон,

Рука вновь ляжет мне на плечи,

Ах, я случайно здесь рожден!