Русь Богатырская: былинные сказания - Старостин Василий Адрианович

Дунай Иванович и женитьба Владимирова

Князь молодой Владимир, Душу ли совесть угрызает? Буйную голову повесил; Что ему саднит сердце? От какого княжья невеселья Звончатые гусли замолкли, Громкие песни затихли. Оголосился Пермята, Старый-престарый, а мудрый, Телом-то слабый, а хитрый. Вызвался слово молвить: «Князь, государь Володимир! Что ты от вина не пьянеешь? С песен почему не веселеешь, Гусельного звона не слышишь, Речи говоришь без задора? Старое мы, князь, позабудем! Мы поглядим вперед с тобою! Надо ж тебе, Володимир, Князь молодой, жениться! Знаю тебе я невесту, Ведаю жену молодую. Телом-то она красовита, Делом-то она деловита, Домом-то будет домовита! Кровь с молоком бела-румяна, Очи яснее соколиных‚ Брови — чернее соболиных, Легкой походкой — легче лани. Жить тебе — радоваться с нею! Будет нам кому поклониться На твоем почестном на пире! Это во царстве Поморском У короля Седослава Младшая дочь Опракса. Ты бы послал за нею свата, Высватать младшую дочку, Высватать прежде старшей, Прежде Днестры-королевны. Эта Днестра-королевна — Ездит она поляницей Во богатырских доспехах, Ездит в чистом поле, полякует. Сильная она, удалая. Витязя ещё не находилось Эту Днестру-королевну Да в бою открытом одолеть бы. Всех-то она поборает, Всех-то она одолевает, Всех предает скорой смерти. Витязь, который одолеет В битве Днестру-королевну, Станет ей другом и мужем. Выбери ты умного свата, Чтобы он младшую дочку Высватал прежде старшей!» Пир от этих слов развеселился, Громче да звонче взыграли Звончатые гусли-перегуды. Солнышко Владимир оживился. Старые печали позабыл он. «Вот вы, князья мои, бояре! Все поляницы удалые! Кто из вас выберется сватом Ехать в Поморское царство К славному Седославу Свататься дочку Опраксу?» Тут и веселье вспоткнулось. Нету ответу князю. Снова Пермята седатый — Мудрый, он с места поднимался, На оробелых усмехался. Стал он похаживать, старый, Бороду поглаживать, славный, Слово обдуманное молвить: «Князь-государь, благослови-ка Слово своё домолвить. Много у тебя в дружине сильных, Нету Ильи Муромца сильнее. Сломит он Днестру-королевну, Высватает и Опраксу. Только на Днестрице жениться Сам-то Илейко не захочет. Нам бы Алёшу послать бы Сватом для княжеской свадьбы. Силой не возьмёт где Алёша, Хитростью выхитрит да сметкой. Только Алёшина хитрость Супротив девичьей маловата: Перехитрит его Днестрица, Зря там погибнет славный витязь! Тихого Дуная послать бы Сватом для княжеской свадьбы. Тихий Дуняшко бывалый, Он и видалый, и знавалый. Тихий Дунай умеет Правильно слово к месту молвить. Где не возьмет Дунайко силой, Там он добудет лаской. Вот ему, Дунаю, и поехать В дальнее Поморское царство Сватом к королю Седославу Высватать дочку Опраксу Да и победить ещё Днестрицу!» Солнышко князь Володимир Круто на ножках повернулся, Шёл он по горенке столовой К винам-медам стоялым, Брал-наливал он чару, Тихому Дунаю подносил он. Тихий Дунаюшко не медлит, С места Иванович вставает, Резвые ноги разминает, Чарочку с поклоном принимает, Пьет её единым духом‚ Кланяется князю низенько: «Князь стольнокиевский Владимир! Еду я в Поморское царство Сватать Опраксу-королевну, У короля Седослава Сватать за тебя, князь Владимир. Только во товарищи Добрыню Дай мне Никитича в поездку!» Солнышко князь Владимир Снова да по горенке идет он, Чару вином наливает, Мёдом стоялым разводит, Сам её Добрыне подносит. Молодой Добрынюшка Никитич, Чарочку брал во белы ручки, Кланялся князю низенько: «Еду я, Владимир-Солнце, Еду в Поморское царство Вместе со Тихим Дунаем Сватать Опраксу-королевну. Только во товарищи ещё нам Дай ты крестового брата Парубка Заморского Васю!» Новую чару наполняет, Васеньке князь подносит. Васенька слово молвит: «Ты, Володимир Красно Солнце! Еду я в Поморское царство, Еду я с Дунаем и Добрыней Славную Опраксу-королевну Сватать за тебя, князь Владимир!» Сваты все трое — молодые, Витязи они удалые, С князем-гостями распрощались, Княжьи палаты оставляли. Добрых коней богатырских Витязи нуздали-седлали, В чистое поле выезжали, В дальнее Поморское царство. Вот они приехали в столицу, В это далёкое Поморье, К пышным королевским палатам. Храбрая поморская дружина Белые палаты охраняет. Парубок Василий Заморский Вместе с конями остается. Тихий Дунаюшко Иваныч, Славный Добрынюшка Никитич В терема-палаты заходили, Дверь на пяту поразмахнули, Господу богу помолились, Всем они князьям да вельможам, Чин они по чину поклонились, А королю Седославу Кланялись витязи особо. Храбрый король Поморский Ласково послов принимает, Рядом с собою их сажает, Яствами сахарными кормит, Питьями медвяными их поит. Тихому Дунаю подносит Зелена вина хмельную чашу. Тихий Дунаюшко Иваныч Чару принимал, поднимался, Выждал-постоял-подумал Да и посватался за чарой У короля Седослава К дочери его Опраксе За своего за князя, За Володимира-Солнца. Вспыхнул король Поморский; Хохотом-смехом обидным Над сватовьями засмеялся: «Что ещё задумал ваш князишка, Ваш Володимирко безродный, Слабый правитель, худородный. Родом он сын рабынин, Вздумал рабынич породниться С кровью благородной — королевской. Выскочка, раб смердячный, Мне, королю Седославу, Зятем хочет стать королевским! Выбрали посла из холопов, Неуча во сваты отправил. Видно, у вашего князишки Не было боярина знатнее, Не было великого князя... Эй, вы, мои верные слуги! Коней у холопов отнимите, В шею гоните смердов, Борзыми псами травите, Самого Дунайку схватите, В погреб холодный отведите!» Только Седослав разъяренный Вымолвил речи таковые, Разом тут всё перевернулось, Всё ходуном заходило. Видит Добрыня в окошко: Храбрая поморская дружина Всем своим грозным навалом С грохотом и шумом навалилась На удалого на Василья. Ладит у Заморского Васи Коней отнять-отобрати, Ладит она парубка подмяти, Цепи-канаты готовит. Парубок Заморский Василий В бой с супротивником вступает. Не позамедлил Добрыня: Выскочил парубку на помощь. Тихий Дунай был тихим, Стал он теперь ино буйным. Грозным он стал и ярым. Буести да ярости набрался, Прыгнул-скочил Дунайко Прямо через стол золочёный, Из-под гостей вельможных Выхватил он лавку-скамейку. Круто Дунай повернулся, Крепко да лавищей дубовой Сшиб богатырским сшибом Всё королевское застолье; Витязи, вельможи, воеводы — Бьёт их Дунай, — вот так молотит Хлеб на току Микула. Ай да не кошка от мышки, Сам Седослав по застолью Бегает от Дуная. Куньей укрывается шубой, Плачет-рыдает-взывает: «Тихий Дунаюшко, могучий! Жизни не лишай меня, витязь! Сядь ты, Дунаюшко, со мною! Ешь из одной со мною мисы, Пей из одной со мною чары! Сделаем с тобой сватовство мы. Выдам я любимую дочерь За стольнокиевского князя, Славного Владимира-Солнца!» Тихий Дунай отвечает: «Ай же, король Поморский! Не умел ужаловать послов ты... Дочь твою Опраксу-королевну Не хочу я сватать за князя! В честь её возьму за Василья! А не в честь — я выдам за холопа!» Повернулся Тихий Дунайко, К золотым верхам поднялся в терем. В петлях замочки отщёлкнул, Выставил дубовые двери. В том ли во тереме высоком, В том ли верху золоченом Ходит Опракса-королевна. В тонкой, без пояса, рубашке; В тонких одних чулочках; Косы по плечам распустились, Слезы на глазах навернулись. Тихий Дунай красной девке Ласковое слово промолвил: «Здравствуй, Опракса-королевна! Я к тебе сватом приехал Из стольна Киева-града. А пойдешь ли замуж за князя Нашего Владимира-Солнца?» Вспыхнула Опракса-королевна, Личико улыбка озарила, Тихо, стыдливо говорила: «Славный богатырь святорусский! Господу три года я молилась, Чтобы да выйти замуж Мне за Владимира-князя!» Тихий Дунаюшко Опраксу Брал он за белые руки, За золочёные перстни. Говорил умильные речи, На широкий двор проводил он Сверху из терема Опраксу. Посадил Опраксу Дунайко На коня и сам сел вместе. Выехали молодцы в поле, В чистое раздолье с невестой. На путях-дорогах на далёких Темная их ноченька застала. Путники шатёр развернули Под большим ветвистым под дубом. Тут королевна-невеста Таковы слова говорила: «Тихий ты, Дунаюшко, послушай! Есть у меня сестра родная, Славная Днестрица-сестрица. Сильная она поляница, В чистых полях полякует. Как на шатёр наш наедет — Нам и не бывать живыми!» «Полно, Опракса, страшиться! Сильная Днестрица-поляница Нашего шатра не увидит: Скрыт он под развесистым дубом. Ано и увидит Днестрица — В битву вступать побоится С нами, тремя богатырями. Вступит — победим Днестрицу!» Славная Днестра-королевна, Все она проведала-узнала: Младшую сестрицу Опраксу Ин увели её уводом, Ой умыкнули умыком, Взяли её после бою Богатыри удалые, — Вспыхнула Днестра-королевна. Сердце у неё разгорелось, Пылкая душа разволновалась, Жаркая кровь расходилась. Тут на коня вороного Прыгнула Днестрица не седлавши, Шлема да лат не надевавши — Без меча-копья, без стрел и лука, Буйная, она полетела Лихо с одним ножом булатным, В спешную погоню устремилась. Скачет по чистому полю Прыткая наездница лихая. Ветер белым платьем полощет, Конскою гривой играет. Нетерпеливая погоня Длится с утра до ночи. Молодая-буйная Днестрица Душенькой кипит-горячится. Гонит коня вороного. Ноздри конь тугие напрягает, Пламень из ноздрей вылетает; Уши он к шее пригибает, Дым из ушей клубится. Шаг у коня — на версту; Прыг у коня — на десять. Ископыть размашистым шагом За три за выстрела отбросит. Едет удалая Днестрица, Едет не путем, не дорогой. Рыщет полями и лугами, Ищет сестрицу Опраксу, Ярью неистовой ярится, Лютостью себя ослепляет. Битой-угрозой грозится — Не туда угроза упадает. Тихий Дунай спокойный — К бою давно готов он; Видит: Днестрица проскакала, Белого шатра не углядела. Скачет Дунай на резвы ноги. Будит Добрыню и Васю: «Други мои, пробуждайтесь! Мечется кругом нас опасность! Я ей поеду навстречу. Вы в стольный град отправляйтесь Вместе с Опраксой-королевной!» Добрые молодцы встали, Быстро коней седлали, В путь они с Опраксой отправлялись. Ускорью скорой мчатся, Спехом спешат-поспешают Сваты с невестой-королевной. Славный Добрыня Никитич С парубком Васильем Заморским В стольный Киев-град приезжают. Радостно Владимир их встречает. Тихий Дунай на месте Ждет и от шатра не отходит. Он костёр огнистый разводит. Углядела дым да пламень Бурная Днестрица-удалица. Завернула вспять вороного. У храбрицы силы неизбывны, Гневные досады неизносны: Доброго коня на перегоне Загнала до смерти поляница. Стала Днестрица бесконной, Пуще ещё и разъярилась: Лихо на Дуная налетела. Щит не дала ему подняти, Палицу схватить помешала, Лук да копьё, да стрелы — Всё она по полю раскидала. За руку да за ногу Дуная Дева Днестрица ухватила, Кинула в чистое поле — Вот тебе, Дунай, такая встреча. Молнией сверкучей за Дунаем Прыснула дева молодая. Не успел Дунаюшка подняться — Села на грудь ему, Дунаю. Острый кинжал выхватала Да и над Дунаем заносила. Хочет она Тихому Дунаю Грудь располастати, сердце вынуть, Да и чёрным воронам кинуть, Слово посрамительное молвить: «Ай ты, Дунай, ты, Дунайко! Пёс ты паршивый, ворюга: Можешь уводить невест уводом, Можешь умыкать их умыком! Тать-похититель, а не витязь! К бою богатырскому не годен, Силой ты слаб-бессилен, Ловкостью увалень, не ловок: В латах ты был при оружье, Девку в одном встретил платье. Девка безоружная, Дунайко, Девка тебя победила И к сырой земле придавила... Ой ты, бесстыжая ты рожа, Ты на одно только гожа: Всем бы над рожей этой Всюду бы смеяться на свете. Вот уж насмею я насмешку, Вот припасу я потешку: Я прикую тебя, Дунайко, На цепь посажу золотую. Буду я водить тебя, Дунайко‚ Людям напоказ по базарам, По площадям торговым. Нет, так трусливое сердчишко Выну у тебя, богатыришко!» Тут от обиды у Дуная Сила разбудилась-расходилась. Взял он, Дунай, изловчился: Вывернулся из-под Днестрицы. Вспрыгнул на резвые ноги. Одолел в борьбе королевну, Смял богатырицу на землю, Сел ей на белые груди. Тут и взмолилась Днестрица: «Тихий Дунаюшка — ты сильный! Ты богатырь не слабый! Ты не пори мне груди белой: Я тебе вину твою прощаю! Я теперь сама поеду в Киев, Выдам сама свою сестрицу За стольнокиевского князя!» Тихий Дунай — он отходчив, На слово Дунаюшка отзывчив, Говорил слова таковые: «Слушай, Днестрица-королевна! Я достал-отбил твою сестрицу, Я достал-отбил твою родиму Замуж за Владимира-князя. Ты, Днестра, пойдёшь ли замуж За меня, за Тихого Дуная?» Молвила Днестра-королевна: «Тихий Дунаюшка Иваныч, Славный богатырь святорусский! Если ты зла не помнишь, Если ты молвишь правду, Я иду замуж, королевна, За тебя, за Тихого Дуная!» Брал тут Дунай свою невесту, На коня вдвоём они садились, Ехали лицом к лицу вместе. В Киев приехали во стольный. Долго не думая, явились Для венчанья в божью церковь. Там уж и князь Володимир С той ли Опраксой повенчался. Тихий Дунай со Днестрою Золоты венцы принимали, Заповедь велику покладали: Жить семьёю в мире да дружбе, В тишине, в любви да в совете, Во полюбовном согласье. После венчанья молодые Приходили в горницу ко князю, К славному Владимиру Солнцу. Шумная свадьба загремела. Время свои сроки прогнало Ходким-скоролетным прогоном. Вон и на сносях уже Днестрица. Был со Днестрицей Дунайко На пированье у князя. Да перехватил излишку. Да и захмелел, стал пьяным. Пьяный-то Дунаюшко — не тихий. Вышел из застолья Дунайко. Ходит он вдоль по палате, Хмель-то Дунайку разбирает. «Нет меня, молодца, лучше; Нет меня, молодца, сильнее! В Киеве-граде стольном Свата такого не сыскалось Солнышку Владимиру-князю Высватать достойную невесту. Чем бы вы стали без Дуная? Только один я, Дунайко, Князю воспособствовал невесту! Вот молодец я удалый, Смелый-умелый—храбрый. Я и стрелять горазд из лука Лучше всех витязей на свете!» Ано и Днестрица удалая С пьяным-то мужем Дунаем В спор ин задорный и вступила: «Свет ты, державушка любимый, Тихий ты, Дунаюшка Иваныч! Я тебя ничем не буду хуже: Силой-то ещё и сильнее, Удалью-ухваткой удалее. Выстрелить из лука сумею Я твоего и погораздей!» Пьяного Дуная эти речи Женины поуязвили: Эха срамота-де от бабы! Экий позор да перед князем! Выкрикнул громко Дунайко; «Слушай ты, жена молодая! Ты вставай на резвые ноги, Выходи во чистое поле. Там мы узнаем-испытаем, Кто из нас быстрее-острее, Силой кто сильнее-удалее, Кто стреляет лучше из лука?» Вышел Дунай в чисто поле, Положил серебряно колечко На свою на голову на буйну. Острый нож Дунай перед колечком Перед серебряным наставил, Говорил Днестрице-молодице: «Выходи, Днестра, удалая! Ты бери лук тугой в руки, От меня во чистое поле За пятьсот шагов удалися, Положи на тетиву шелкову Стрелочку каленую-перёну, Натяни-спусти её из лука. Попади в серебряно колечко! Пропусти по острию ножову, Чтоб стрела прошла-прокатилась, Ан за колечком и распалась На две на равных половинки!» Слушалась Днестрица-молодица. В поле удалялась-уходила, Стрелочку из лука выпускала: Прокатилась стрелочка калена Вдоль да по острию ножову, Прямо во серебряно колечко. Стрелка по ножу прокатилась, Стрелка на остром разрезалась, Стрелка пролетела за колечко, На две половины распадалась. Три раза Днестрица стреляла, Три раза в колечко попадала, Три раза стрелу разрезала, Все на голове у Дуная. Говорит Дунай сын Иваныч: «Становись теперь ты, Днестрица, Супротив меня на то же место. Положу тебе я колечко На головушку твою на буйну. Нож возьми тоже булатный. Буду теперь стрелять я! Пропущу стрелу во колечко Трижды я по три раза!» Хочет сделать так Дунай Иваныч, Да не хочет этого Днестрица: «Ты прости меня, моя держава, Что я по глупости по женской Супротив тебя наговорила! Ты же меня, глупую бабу, Накажи за глупости за эти, Закопай по пояс в сыру землю, Бей меня, Дунай, по нагу телу, Только не стреляй теперь из лука В это серебряно колечко. Ты теперь пьянёшенек, держава; Ты теперь хмелёшенек больно; Ты убьёшь меня. промахнешься! Сгубишь две головки неповинных! У меня с тобой-то во чреве Чадо посеяно в утробе: Ножки у милого чада В чистом серебре по колено; Ручки — по локоточки В золоте червонном у чада. Позади у чада светел месяц, По косицам — ясные звезды, Очи — два светлых солнца!» Пьяный Дунай не внимает, Он-то, хмельной, не понимает, Ничего Дунай не разбирает, Ставит Дунай Днестрицу На голове со колечком. Лук он тугой поднимает, Стрелочку калёну накладает, Тетиву шелкову натягает, Стрелочку перёную пускает. Хмельные очи — они кривы, Пьяные руки дрожливы: Полетела стрелочка калёна Да и не по острию ножову, Да и не во серебряно колечко, Полетела стрелка к молодице, В белые груди ко Днестрице. Погубила стрелочка калёна Жену молодую у Дуная. Пала молодица на землю. Алой кровью рана задымилась. Тут-то Дунай и протрезвился. Тут-то Дунай и очнулся. Будит Днестрицу — не разбудит. Голову над мёртвой склоняет, Частые слезы роняет. Тихий Дунай слёзно плачет. Острую сабельку берет он, Остриём вверх кладет он, Слово последнее молвит: «Кровью тут река протекала От молодицы Днестрицы. Протеки река теперь другая, Протеки от Тихого Дуная!» Падал Дунаюшко на саблю. Падал головой молодецкой. От богатырского тела Буйная голова откатилась. Хлынула кровь рекою. Потекли по чистому полю Рядом два кровавых потока. Первый поток от Днестрицы. А второй поток от Дуная. Два потока в реки обратились. Первый Днестром стал рекою, А второй — тихим Дунаем. В Русском слились они море. Вечным упокоились покоем. Мудрый Пермята в чисто поле Выходил неспешный да старый. Плакал над четою молодою: Над Тихим Дунаем, над Днестрицей. Видит вдруг чудо Пермята, Видит он, в потоке от Днестрицы Плавает юно чадо, Юное-младое-живое. Брал это чадо Пермята, Брал из кровавого потока, Приносил младенца во Киев, Называл его он Потоком. Поп окрестил Михаилом. Вырос Поток и возмужал он. Стал богатырем святорусским.