Закономерный финал - Анна Яворская

Адилбек подтвердил что металлоискатель по-прежнему срабатывает и выдает такой же самый результат. Шустро извлечённая из рюкзака сапёрная лопатка упала на могилу. Чехол от неё полетел в одну сторону, рюкзаки в другую.

– Я начну! – Возбуждённым шёпотом почти прокричал мальчик, дрожащими руками выключая дисплей металлоискателя и откладывая его за рюкзаки. Максим «угукнул» и закурил.

Утрамбованная временем почва поддавалась с трудом, жалобно скрипя камешками и сопротивляясь корнями соседних деревьев. Как не силился паренёк, остриё лопатки входило в землю только на треть, голые ладони вспотели и заскользили по лаковому черенку.

– Не хочет, гадина! – хрипел Адилбек, но не сдавался.

Макс неспешно докурил, надел строительные перчатки и забрал инструмент.

– Покопаешь когда я сниму верхний слой.

Под напором крепкого взрослого парня, всю жизнь проработавшего в деревне, дело заспорилось. Чтобы не напрягать спину, он встал на одно колено и задействовал в работе только силу рук. Под монотонный хруст сдающей свои позиции могильной земли, внутренний диалог возобновился.

«Ну что, приятель, прими мою благодарность. Признаюсь, уж потерял всякую надежду на твою помощь. Но сделка есть сделка. Пусть теперь я не реинкарнируюсь в какого-нибудь одухотворенного мессию, зато в этой жизни поживу как белый человек. И опять-таки, возвращаясь к нашим баранам, дай мне озарение по поводу греха. Вот Адик верит, что Аллах накажет его за присвоение чужого клада. Если бы он умер сейчас с этой верой, то увидел бы в своих посмертных глюках ад? Мучился бы? Я-то теперь знаю что это просто видения и могу их прогнать… Да что там! Я их просто не увижу! Настропалю свой мозг сразу переключиться на реинкарнацию, даже жалеть не буду ни оставленное на земле богатство, ни эмоциональные привязки, ни-че-го переходящего. Просто отпущу эту жизнь и пойду в следующую. И хоть ты говорил, что память изживается с личностью, и значит я не буду помнить свои планы, могу ли я запрограммировать подсознание чтобы родиться в нормальных условиях? Нет, ну правда же! Послать на хер нищету и разжиться деньжатами без ущерба окружающим – какой это к чёрту грех? Любой здравомыслящий человек поступит так же само! Чувак, ты явно просто не хотел делиться информацией!»

– Ты знаешь сколько стоит золотой червонец того времени? – перебил его монолог Адил.

– Не приходилось интересоваться. – Кряхтя ответил Макс.

– От пятнадцати косарей за монету! Весит она восемь с половиной грамм, а золота в ней только на грамм меньше. Девятисотая проба. Даже если как лом сдавать, офигенно выгодно! На сайта пишут, что изделия такой пробы принимают по два косаря за грамм. То есть, монеты в очень плохом состоянии все равно можно сдать по пятнашку за штуку. А в хорошем за 25-30 косарей на аукционах. И это минимум! Цена на каждый конкретный червонец зависит от кучи факторов: год выпуска, количества штук и монетного двора. А ещё нам могут попасться редкости. Например, в 1906 году отчеканили всего десять червонцев и два из них до сих пор не найдены. Если такая монета попадется нам здесь, то стоимость её исчисляется сотнями тысяч баксов… Баксов, Макс!!!

– Ладно-ладно, я понял что ты хорошо подготовился. – Максим искренне рассмеялся и свалился на землю, желая дать своим затёкшим ногам немного отдыха. – То, что нас ждёт распрекрасное будущее я уже понял. Ты, главное, не начинай продавать всё сразу. По закону, любой не принадлежащий тебе клад необходимо отдать государству. И десять процентов, кстати, будут рассчитаны исходя из государственной оценки. Чиновники по-любому оформят клад чтобы поменьше заплатить, например, как лом. И вообще, чёрное копательство разве не уголовно наказуемо?

– Да там чёрт ногу сломит! Я пытался выяснить, но понял только то, что в случае проблем надо сразу давать на лапу.

– За вандализм, мародёрство и незаконное вскрытие могил по-любому есть статья.

– Само собой, это я запомнил. Первая часть это штраф, а вот за вторую можно до трёх лет схлопотать. У нас самое оно – «совершение группой лиц по предварительному сговору». Но кроме могил, есть отдельная ответственность за «черное копательство» в целом, и вот тут мазня полнейшая! Металлоискатели вроде запретили, но купить их не проблема. Точных определений что является археологической ценностью, а что нет, тоже не существует. Ясно только про оружие, это гарантированная уголовка. А про золото и монеты сплошная вода. Ничего вразумительного! Разобрал только, что любую находку надо сдать ментам, и если через пол года хозяева не найдутся, то можно себе забирать.

– Разумеется, так тебе золото и отдали! Даже без археологической ценности его заграбастают, а тебя посадят чтоб под ногами не путался и не мешал его присваивать. Короче. – Максим поднялся и возобновил копание. – Продавать начинаем наименее ценные вещи. Спросят откуда (а спросить могут только менты), отправляй всех ко мне. У меня прапрадед был красноармейцем. Ничерта про него не знаю, кроме того, что сгинул где-то под Екатеринбургом. Прабабка моя померла лет десять назад на девяносто первом году жизни и про своего батю рассказывала только то, что он был красавчиком и бабы за ним ссались. В случае расспросов, я скажу, что нашёл на горище в старом хламе письмо от прапрадеда, где он рассказывал, что спрятал клад в лесу недалеко от деревни. Похер что он писать не умел и прабабка моя до конца своих дней едва по слогам читала. Предки за сотню тысяч всё что угодно подтвердят. Письмо я сжёг, а клад выкопал. За месяц до моего отъезда у нас собака издохла от старости, и я ходил в лес яму копать. Вернулся, а пьяный батя труп уже утащил на свалку. Я на морковное поле спешил – кроме подработки у частников денег в деревне взять было не откуда, а я на Питер копил – так вот, не похоронил я тогда моего Крюгера. А потом уже не стал ходить искать… Короче, яма там очень кстати имеется, и если за меня возьмутся серьёзно и захотят проверить, пусть проверяют.

– А экспертиза земли с ящика? – блеснул познаниями в криминалистике Адилбек. – Земля то въелась небось, не отмоешь даже доместосом.

– А на кой тебе ящик сдался? Если он не из чистого золота, то распихаем клад по рюкзакам, а ящик оттащим к ближайшей мусорке – вон их сколько вдоль центральных аллей.

– Тогда уж лучше кинем в Смоленку. Это река, которая течёт с северной стороны кладбища. Концы в воду и толкай свою легенду про красноармейца. Кстати, откуда бы он мог сокровища натырить?

– А я почём знаю? Не обязан же я знать всю биографию родни до седьмого колена. Всегда можно сказать что происхождение семейных ценностей неизвестно.

За разговорами Максим и не заметил, как сменил сидячее положение на лежачее. Рука с лопатой опускалась всё глубже, и доставать грунт становилось всё неудобней. Адил попробовал сменить приятеля, но от его потуг почти не было толку – на глубине ещё более массивные корни деревьев требовали грубой мужской силы.