Газета Завтра 208 (47 1997) - Газета Завтра

В фильме использованы уникальные кадры из военной хроники времен чеченской войны, из репортажей Александра Невзорова, из съемок НТВ и ОРТ, и все - без звукового сопровождения, все - лишь в говорухинской трактовке… Для того ли снимались эти уникальные кадры? Если бы, скажем, это был показ событий чеченской войны с точки зрения солдата и офицера, который брошен в пекло сражений, но - забыт продажными генералами, обворован снабженцами и оклеветан телевидением и прессой, - у фильма “Прокляты и забыты” было бы совсем другое звучание. Я уверен: изыми автор из фильма всего десять-пятнадцать минут идеологической накачки либерально-западнического толка - и даже тот же “трупный марафон” воспринимался бы зрителем по-другому. Но, даже смиряясь с этой идеологией обиженного войной человека, я прихожу в изумление от вмонтированных посторонних, потусторонних кадров, делающих этот фильм радикально русофобским творением! Кто надоумил Сергея Говорухина начинать свой фильм с фашистской хроники, с демонстрации фашистских колонн? Кто предложил ему затем сравнить фашистские колонны с колоннами нашей армии, вводимыми в Чечню? Если это все - такие же фашисты, то, очевидно и правильно, что они, по выражению Сергея Говорухина, “прокляты и забыты”. Чего жалеть их? Чего показывать в голоде и холоде? Чего переживать за солдатских матерей, ищущих своих сыновей по всей Чечне? Это же - согласно метафоре автора - фашистское нашествие…

Кто его надоумил представить идеологами русских войск в Чечне баркашовцев и национал-большевиков Лимонова? Это уже, увы, чуть ли не подсудная фальшивка! Режиссер перемешивает кадры записи баркашовского митинга с кадрами совсем другой записи молодой тусовки национал-большевиков. И все это - под фашистские марши. Можно недолюбливать и тех, и других, но - вместе они не маршируют, они - противоположны и по духу, и по действиям. Я бы рекомендовал Сергею продолжить столь наглядную фальшивку показом, допустим, выступления Станислава Говорухина на митинге в поддержку Геннадия Зюганова и показать своего отца под веселый фашистский марш… Фантазировать - так фантазировать.

Фильм “Прокляты и забыты” был задуман как антивоенный фильм о чеченской войне - зачем же туда введены затянутые эпизоды о русской погранзаставе в Таджикистане? Чтобы прокричать, будто русским там нечего делать? Но любой здравомыслящий политик скажет (и будет прав!), что если мы не станем охранять по всем согласованным международным законам таджикско-афганскую границу, скоро нам придется выстраивать границу между Россией и Казахстаном… Это - миллиарды долларов, которых нет. Это - предать, забыть, обречь на тотальное бегство миллионы русских из Казахстана.

Сергей Говорухин прямо говорит в кинофильме, что русским нечего делать на территориях, где живут другие народы. Что же он предлагает? Можно, конечно, отдать Кавказ и всю Среднюю Азию. Затем - все Поволжье с татарами и башкирами, мордвой и чувашами. Далее - всю Сибирь с якутами и бурятами, чукчами и тунгусами. Еще - весь Север - от Карелии до Ямало-Ненецкого округа. Укажите, Сергей Станиславович, где русские не будут чувствовать себя чужими?

И последнее. Режиссер задается справедливым вопросом: почему мы все уступаем новым “золотым мальчикам”, этим наглым “новым русским”? Но ведь сама идеология фильма направлена против борьбы! Я никогда не был сторонником этой проклятой войны, из-за нее-то мы, очевидно, и потеряем Чечню, а то и кое-что большее. Но фильм “Прокляты и забыты” направлен против русской армии вообще, против наступательного пафоса, против Державности как таковой - вот в чем тут дело… А заодно - это уж само собой - и против энергии национального русского сопротивления: вспомним тенденциозные кадры о баркашовцах и лимоновцах.

И совсем последнее. Я сомневался: может быть, ошибся когда-то с оценкой романа Виктора Астафьева “Прокляты и убиты”? Не зря же этот роман так высоко оценили мои друзья и наставники Леонид Бородин и Игорь Шафаревич. Посмотрев же фильм Сергея Говорухина, - утвердился в той мысли, что с точки зрения идеологии сопротивления, идеологии русской государственности и Державности - все-таки был прав. Если солдатам внушать бессмысленность борьбы, враждебность приказа и ненужность каких угодно идеалов и целей - такая армия обречена на тотальное поражение в любой войне, будь она тысячу раз справедливая. Есть героико-романтическая поэзия Николая Гумилева, есть одухотворенный солдатский подвиг в прозе Льва Толстого, есть “Я убит подо Ржевом” Александра Твардовского - и есть идеология животного выживания, идеология пораженчества и бессмысленности героизма. Каждому времени - свое искусство. В угоду золотым нуворишам, тем самым “новым русским”, и рекламируется, увы, ныне по телевидению фильм Сергея Говорухина “Прокляты и забыты”…

Владимир БОНДАРЕНКО

ЦЕРКОВЬ И ПОЛИТИКА: СУДЬБЫ ВОПРОСЫ РОКОВЫЕ

Константин Душенов

Несмотря на постоянные заявления патриарха Алексия II о том, что «Церковь вне политики», события последних лет недвусмысленно подтверждают вовлеченность РПЦ в политический процесс неуклонно углубляется. Тому есть причины как субъективные на уровне личных контактов высокопоставленных иерархов с государственными чиновниками самого высокого ранга так и объективные, коренящиеся в исторической роли православия на Руси и в потребности общества обрести утерянные в смуте нравственные ориентиры и высшие цели своего бытия.

Как бы то ни было, анализ политической ситуации, складывающейся вокруг Московской Патриархии, становится все более актуальным. Является ли РПЦ надежной преградой на пути разрушения российской государственности, на пути идеологической агрессии западничества и либерализма? Чем определяются политические пристрастия высших московских иерархов? Станет ли Церковь, как это уже не раз бывало в русской истории, духовным лидером нации, способным преодолеть бушующую в России смуту?

Эти и многие другие подобные вопросы волнуют нынче миллионы россиян равно верующих и неверующих. Ответить на них в рамках газетных публикаций, конечно, невозможно. И все же серьезный разговор на эту тему давно назрел. Поэтому в сегодняшнем выпуске «Символа веры» мы начинаем обсуждение темы «Церковь и политика».

Для того, чтобы правильно оценить политические перспективы РПЦ, прежде всего необходимо сказать несколько слов о ее нынешнем состоянии. Русской Церкви необходимо определить свое место в современном мире и место это должно соответствовать ее реальному влиянию на ход вещей и великой ответственности за души миллионов православных христиан, доверивших ей свое спасение… На таком, прямо скажем, тернистом и нелегком пути ее соборный разум должен решить несколько основных задач.

1. Административная консолидация Церкви. На фоне общероссийской смуты в первую очередь необходимо гарантировать целостность церковной организации на канонической территории РПЦ, изжить расколы, ставшие следствием развала Советского Союза и либерального перерождения части епископата, выработать новую, максимально эффективную епархиальную структуру. Отдельной проблемой является воссоединение с Московским Патриархатом зарубежной части Русской Церкви.

Окончательное решение этих задач невозможно без созыва Поместного Собора, но сегодня необходимые условия для его успешного проведения, увы, не созрели. Поместный Собор РПЦ является событием этапным, судьбоносным и его плодотворная работа возможна только на волне одновременно державного, духовного и национального возрождения русского народа.

2. Духовная консолидация Церкви. Церковь болеет теми же болезнями, что и русское общество в целом. В политической области главная разделительная линия пролегает сегодня между патриотами и русофобами, националистами и космополитами, почвенниками и западниками. Именно они, по меткому замечанию Зюганова, составляют сегодня две главные российские партии: «наша страна» и «эта страна».

Примерно по той же границе произошло размежевание и в среде народа церковного. Ярким символом русского духовного сопротивления духовной агрессии богоборческого Запада стала фигура митрополита Иоанна (Снычева). Не менее ярким символом вероотступничества церковных либералов является их приверженность ереси экуменизма, являющейся духовной основой грядущей «религии антихриста», а в политическом плане в виде Всемирного Совета Церквей идеологическим фундаментом масонского мондиалистского проекта Мирового Правительства.

Поэтому восстановление духовного единства Русской Церкви предполагает искоренение вредоносного церковного модернизма и утверждение святоотеческих традиций, Священного Предания в качестве непререкаемых основ внутрицерковного бытия.

3. Становление здоровых и конструктивных церковно-государственных отношений. Главным препятствием на этом пути в последние годы являлся откровенно прозападный, либерально-демократический, русофобский характер государственной власти. С таким режимом Русская Церковь, опирающаяся на двухтысячелетнюю традицию и управляемая на основе сочетания монархического (Патри-арх) и соборного принципов, при всем желании не может иметь общие идеалы и цели.