Король Крыс - Виктор Доценко

Да так, ни о чем. — Савелий понял, что ляпнул не к месту: человек идет под нож, а он: «Вызывай, если что». — Я в том смысле, если помощь нужна будет, — попытался исправить неловкую ситуацию он и снова попал не туда. — Короче, ты понимаешь, о чем я, — смущенно добавил он.

Пытаюсь понять. — Андрей покачал головой, потом махнул рукой. — Ладно, счастливо вам отдохнуть, — Воронов с чувством пожал руку друга и, кивнув его спутнице, печально вздохнул: — Поехал бы и я с вами, да сами видите… Звоните, не забывайте меня. Надеюсь, что в Ялте вам не встретится ни Рассказов, ни Красавчик–Стив, ни другая нечисть…

Сплюнь! — хмыкнул Савелий.

Позже он будет удивляться: и как это Андрей предчувствовал их будущую встречу?

7

Белые начинают и выигрывают

Современный мужчина привык к уюту, современный мужчина изнежен комфортом, современный мужчина давно уже позабыл собственное предназначение.

А потому зачастую перестает быть собственно мужчиной.

Жизнь в огромных мегаполисах, где любую еду можно купить в любое время суток, где отсутствие горячей воды — драма, а отключенный телефон — трагедия, постепенно выхолащивает выработанные предыдущими поколениями рефлексы, главный из которых — инстинкт охотника.

Выслеживание жертвы, азарт погони, смертельная схватка, кровь и агония побежденного, а главное — древний как мир закон, по которому выживает сильнейший, — сегодня об этом можно узнать разве что из фильмов да книг. Но, может быть, именно поэтому современные люди так слабы, нежизнеспособны и подвержены пессимизму?!

Все это прекрасно понимали советские лидеры, начиная от Ленина и кончая Брежневым. И наверное, именно поэтому охота, это истинно мужское занятие, поддерживающее агрессивные рефлексы в первоначальной форме, стала их излюбленным развлечением.

Этот небольшой охотничий домик, расположенный в часе езды от Москвы, помнил и Мао Цзэдуна, и Фиделя Кастро, и Ким Ир Сена, и Тодора Живкова, и прочих «пламенных» друзей Советского Союза. Вряд ли все высокие зарубежные гости разбирались в тонкостях егерского искусства, вряд ли большинство из них даже умели как следует стрелять, но ведь кремлевская охота в Подмосковье носила прежде всего культовый характер!

Теперь охота в Кремле не в чести; все больше в чести другое увлечение, которое любимо новым вождем России, — большой теннис. И в специальные охотничьи хозяйства, некогда подчиненные Управлению делами ЦК КПСС, наведываются, как правило, лишь те, кто бывал тут еще в далекие семидесятые. Походить по осеннему лесу с зауэровским ружьишком, пострелять, отведать полёванной дичи, заодно и водочки попить. Какая же охота без спиртного?! Алкоголь, как известно, и есть главная особенность нашей национальной охоты.

Вот и теперь в небольшом зальчике егерского домика шумело людское многоголосье. В прокопченном жерле камина трещали сосновые дрова, распространяя аромат хвои, и прозрачные смолистые капли мелким бисером выступали на золотистых поленьях.

За длинным столом сидело человек пятнадцать. Тут были и высокопоставленные чиновники из Администрации Президента, и генералы ФСБ, ФАПСИ и МВД, и важные чины Генеральной прокуратуры.

Детальное обсуждение подробностей отстрела кабана то и дело перебивалось пьяными восклицаниями и веселым звоном рюмок. Согласно традиции, высокопоставленные егеря потребляли спиртное в классических русских дозах и потому позволяли себе несколько больше вольностей, чем обычно.

Да разве это охота! — сокрушался высокий лысый мужчина, и кожа на его голове двигалась в такт словам. — Был я лет десять назад на Севере. Вот в тундре охота так охота!

Ладно, Саша, будет тебе про охоту. — Его сосед, пожилой, седовласый, с лицом, багровым от каминного жара и выпитой водки, взял со стола «Абсолют» и, неловко стукнув бутылочным горлышком о стакан, классически обобщил: — Давай лучше сначала выпьем, а потом и поговорим!

Да обожди ты, Паша, дай расскажу сначала, — горячился лысый. — Так вот, северного оленя, как правило, бьют на переправе через речку. Берешь, значит, лодку с подвесным мотором, ружье, патронов, сколько в лодку вместится, и катишь по реке. А когда табун втягивается в воду…

Удивительно, но в коллективной пьянке не принимали участие лишь двое. Усевшись в сторонке, они увлеченно играли в шахматы.

Белыми играл высокий, спортивно–стройный мужчина в старомодных очках с тонкой золотой оправой. Заметно было, что собравшихся несколько сковывало его присутствие: во всяком случае, когда обладатель золотых очков оборачивался к сидевшим за столом даже вполоборота, те невольно понижали голос, а ненормативные оценки и нескромные пожелания застревали у них в горле.

Почти никто из собравшихся не знал настоящего имени этого человека. Известно было лишь то, что он возглавляет какую‑то глубоко законспирированную кремлевскую спецслужбу, да еще его довольно устрашающий псевдоним — Прокурор.

Тот, кто играл черными, наоборот, не скрывал ни своего имени, ни фамилии, ни места службы, ни должности. Звали его Константин Иванович Богомолов, и на Большой Лубянке, в Главном управлении ФСБ, этот генерал издавна пользовался заслуженным авторитетом. Впрочем, не только там.

Шах! — объявил Прокурор, ставя коня в гущу вражеских пешек.

Богомолов искоса взглянул на партнера и, с минуту подумав, передвинул короля назад.

А вы зря рассчитываете на ничью, Константин Иванович, — произнес игравший белыми Прокурор и переставил ладью на королевский фланг. — Вечного шаха не выйдет.

Посмотрим, посмотрим, — прищурился Богомолов, объявляя гарде вражескому ферзю.

Простая задачка из шахматного учебника, — как ни в чем не бывало, продолжал руководитель совсекретной службы КР, двигая вперед пешку. — Миттельшпиль, мат в два хода.

Ваш ферзь под боем, — осторожно напомнил партнер.

Спасибо, я вижу. Ферзь силен не сам по себе, а лишь в том случае, если стоит в нужное время в нужном месте.

Значит, жертвуете? — Константин Иванович, не чувствуя подвоха, забрал ферзя.

Зато выигрываю темп. В шахматах главное — красота и нестандартность мышления. Без потерь, к сожалению, не достичь ни того, ни другого. Жертвы требуют тончайшего искусства, — философски завершил Прокурор и, забрав ладьей черного слона, объявил: — Шах! Кстати говоря, он же и мат.

Да, действительно… — растерянно произнес соперник, оценивая позицию.

Я же говорил — типичная двухходовка.

Белые начинают и выигрывают. Кстати, никогда не задумывались, почему почти во всех шахматных задачках выигрывают именно белые? Всегда, испокон веков, ни в одной шахматной задаче черные не добиваются успеха.

Генерал ФСБ откинулся на спинку кресла.

Да нет, не задумывался. Кстати, не выпить ли нам? — предложил он.

С удовольствием. Но мне совсем чуть- чуть, — кивнул выигравший. — Да, вот столько… Спасибо. Так вот, черные почти всегда в проигрыше, и белые почти всегда ставят им мат. В этой закономерности есть нечто мистическое. Эдакий вечный символ победы добра над злом, не согласны, Константин Иванович?

Богомолов не отвечал, и не потому, что не было чем ответить. Так уж получилось, что и о недавнем партнере по шахматной партии, и о его загадочной силовой структуре Константин Иванович не знал ничего или почти ничего. Поэтому настороженность лубянского генерала к собеседнику выглядела вполне оправданной…

Ну что, за победу добра над злом! — предложил Богомолов, поднимая стопочку со спиртным.

За справедливость, порядок и законность! За победу белых, — с любезной полуулыбкой добавил Прокурор и, едва пригубив водку, поставил стопочку на место.

Выпив, Константин Иванович отставил свою стопочку в сторону и взглянул на собеседника исподлобья, так, словно хотел у него что‑то спросить, но по каким‑то причинам не решался. И неудивительно: с руководителем секретной спецслужбы он встречался пятый или шестой раз в жизни. Конечно, у генерала ФСБ была масса вопросов к этому загадочному человеку, но задать, естественно, он мог далеко не все.

Впрочем, если вопросы нельзя задавать в лоб, напрямую, можно прибегнуть к иносказанию, тем более что недавний соперник сам дал для этого повод.

В истории шахматных чемпионатов есть немало красивых партий, где выигрывают именно черные, — осторожно напомнил Богомолов.

Безусловно. — Собеседник согласно наклонил голову. — Но чемпионаты — это реальность, а шахматные задачки — моделирование реальности.

Однако мне кажется, что в нашей с вами реальности перевес куда чаще на стороне черных, — парировал Константин Иванович.

Прокурор закурил. Он‑то прекрасно понимал подтекст последней фразы. Теперь надо было или плавно съехать с темы, или конкретизировать беседу. По глазам фээсбэшного генерала было заметно, что у него накопилось немало вопросов, и потому, поднявшись со своего места, руководитель совсекретной структуры КР коротко кивнул в сторону двери.