Хозяин - Ольга Дашкова

– То, что ты не белоручка, я вижу.

Это был укол в адрес моих разношенные грязных кроссовок, которые я так и не помыла, а еще растрепанных волос, заплаканного лица. Мне кажется, что этот день никогда уже не кончится. Он начался еще вчера. Нет, еще позавчера. А скорее тогда, когда я родилась. Сплошная черная, как смола, полоса пропитанная ядом ненависти других людей.

Решение позвонить по оставленному соседкой номеру пришло спонтанно. Если уезжать в никуда, то придется искать работу, дешевое жилье, надо на что-то жить. А если возьмут в дом горничной, дадут угол, а еще и заплатят, можно поработать пару месяцев, а еще подумать, как вообще жить дальше. Оставаться в одной квартире с собственным отцом, пусть даже кающимся, у меня не было сил.

Меня не стали ни о чем расспрашивать, женщина лишь спросила, куда за мной приехать, сказала, что через час там будет машина. Я сменила футболку, покидала в спортивную сумку необходимые вещи, мамино фото, блокнот с карандашом, зарядник для телефона, больше брать было нечего.

Вышла, не задерживаясь больше ни на минуту в квартире, не заглянув к отцу и не простившись. Путь он топит свое горе и совесть в алкоголе, пусть живет со всем этим и помнит мои последние слова.

Через лес до трассы нельзя было идти, да и страшно, встретить там можно кого угодно от Гены Чалого до Понкратова. Сказала, что буду ждать машину у школы, ее найти нетрудно, да и сейчас каникулы, народу там мало. Пешком добралась за двадцать минут, постоянно оглядываясь, желудок сводило от голода, у остановки купила два пирожка, в ларьке – воды, съела, не чувствуя вкуса.

Но ждать пришлось не один час, уже стемнело, я устала бродить вокруг школы, села прямо газон под цветущую сирень у забора, чтоб меня не видно было охраннику.

Голова раскалывалась от боли, слез больше не было, слишком много всего навалилось. Думала, что потеря девственности с тем пугающим мужчиной станет шоком, но я ошибалась. Все, что со мной произошло за эти сутки, было адом. Но, я еще не знала, что ад мне только предстоит познать, и я сама, добровольно на него согласилась.

Задремала, но проснулась как от толчка, свет фар ослепил, прикрыла глаза ладонью. Черная иномарка остановилась недалеко от ворот, фары погасли, я выбралась из своего укрытия, сжимая лямку сумки, неуверенно пошла вперед. Но не успела дойти, как стекло опустилось, а водитель, назвав мое имя, кивнул, чтоб села.

Ехали около часа, я не могла понять, в какую сторону и когда свернула машина, водитель молчал, я ничего не спрашивала, сердце лихорадочно билось в груди, а я кусала губы.

Высокий забор, несколько мужчин, они заставили выйти и молча осмотрели сумку, ощупав на мне одежду. Интересно, чего или кого боится хозяин, что у него такая охрана?

Так и не смогла толком ничего разглядеть, когда меня проводили до небольшого крыльца. Лишь подняла голову, рассматривая огромный дом, окруженный вековыми соснами, этакий замок на фоне полной оранжевой луны.

И вот сейчас, после всех моих злосчастных приключений, эта женщина говорит, что я не подхожу им.

– Извините за неопрятный вид, день тяжелый.

Я смотрела ей в глаза, но как только она снова сжала губы, опустила их в пол.

– В этом доме любят покорность. Послушание и беспрекословное выполнение приказов. А еще тишину. Разговаривать с хозяином можно, если он сам обратится к тебе, но лучше вообще не попадаться ему на глаза.

Странный, но в данный момент идеальный для меня вариант. Ни с кем не разговаривать и никому не попадаться на глаза. Быть незаметной, как я умею.

– Хорошо.

– Я не спрашивала твое мнение, – Луиза Азизовна сказала строго и тихо, я прикусила язык и вновь опустила голову.

– Иди за мной, испытательный срок в пять дней начинается с утра, я покажу твою комнату. Да, и еще, ни с кем не заводить романы, в этом доме разврата я не потерплю.

А вот это легко.

Темный коридор, мы свернули несколько раз, достав из кармана платья связку ключей, женщина открыла дверь, зашла первая, включая свет.

– Соблюдать порядок и тишину, я зайду в шесть утра. Телефон.

– Что?

– Телефон и паспорт. У всех работников дома нет никаких средств связи, это одно из условий, паспорт для проверки. На кухне вечером, если нет работы, два часа можно посмотреть телевизор.

Странно все, конечно. Ничего не стала спрашивать, чтоб не нарываться на замечания. Отдала свой старенький смартфон, паспорт, мне все равно звонить некому, и звонков я не жду.

Женщина вышла, закрыв замок на два оборота с той стороны, оставив меня в одиночестве в комнате, где помещалась только полуторная кровать, тумбочка, узкий шкаф и полка. Черно-белые тона, на окне нет штор. Если убрать мебель, то вполне сойдет за камеру. Но от усталости мне было до такой степени все равно, я валилась с ног, хотелось умыться, принять душ, лечь спать.

Узкая душевая кабина, полотенце, халат, тапочки, все чистое, есть мыло, шампунь, зубная паста и даже щетка. Вполне комфортабельные условия для горничной, хотя мне не с чем сравнивать. Вода смыла усталость и нервозность дня, голова соображала плохо, мозг нуждался в отдыхе, как и тело.

Добралась до кровати, выключив свет, прямо в халате легла под одеяло, из окна сквозь решетку на меня смотрела оранжевая луна. Но стоило лишь закрыть глаза, как огромный дракон, такой же, как на груди того мужчины, летел над пропастью, размахивая крыльями, и извергал огонь, обжигая меня.

Вздрогнула, снова открыла глаза, было нехорошее предчувствие, но его можно было списать на усталость. Хозяин, хозяин… то, как называла владельца дома Луиза, нехорошо поскребло по нервам. Да мало ли кто кого и как называет. Но…

Хозяин… хозяин…

Это он. Тот мужчина. Я в его доме.

Нервы, которые до этого были на пределе, давно сдали, я просто смотрела в одну точку, мыслей никаких. Прикрыла веки, яркие вспышки, снова темно, я стою на коленях, плачу навзрыд, собирая окровавленными руками зеленые