Кузница души - Маргарет Уэйс

Антимодес задержался в дверях. Двенадцать красных, измазанных, встревоженных лиц поднялись от работы и смотрели на него с надеждой. Спаситель, говорили их глаза. Ты тот, кто освободит нас от нашего тяжкого труда. Тринадцатое лицо оторвалось от работы, но не так быстро, как остальные. Этот, судя по всему, тщательно выполнял свою работу и только когда она была закончена, поднял голову, чтобы посмотреть на посетителя.

Антимодес был рад, очень рад видеть, что на этом лице почти не было чернильных пятен, не считая одного возле левой брови, и что это лицо выражало не облегчение, а скорее неудовольствие, как если бы не одобряло того, что его работу прервали. Недовольство быстро исчезло, тем не менее, как только обладатель лица узнал Антимодеса.

Мастер Теобальд поспешно поднялся из кресла, умудряясь выглядеть одновременно услужливо, внушительно, сердито и взволнованно. Он недолюбливал Антимодеса, потому что подозревал — и не без оснований — что Антимодес возражал против назначения Теобальда главой школы и голосовал против него на собрании Конклава. Антимодес оказался в меньшинстве, так как сам Пар–Салиан привел очень веские доводы в пользу Теобальда. Тот был единственным кандидатом. Что еще они могли с ним сделать?

Даже его друзья соглашались с тем, что Теобальд никогда не продвинется дальше статуса посредственного мага. Многие, и среди них первым был Антимодес, задавались вопросом, а как, собственно, Теобальду удалось пройти Тест. Пар–Салиан всегда уклонялся от ответа, когда Антимодес заговаривал об этом, так что ему пришлось остаться при своих догадках. Антимодес считал наиболее вероятным, что Теобальду помогли пройти при условии, что он возьмет на себя обучение детей, работу, которую никто больше не хотел.

Это было наилучшим объяснением. Он сам, если бы ему пришлось выбирать, предпочел бы отправиться на гору Небеспокойсь, чтобы учить гномов пиротехнике, нежели преподавать основы магии сопливым человеческим детям. Тот же выбор сделал бы любой другой уважающий себя маг.

Антимодес был вынужден признать, что Пар–Салиан и другие члены Конклава были правы. Теобальд не был выдающимся учителем, но он следил за тем, чтобы мальчики — у девочек была своя школа в Палантасе, которой управляла лишь немного более способная волшебница — изучили основы, а это было всем, что от него требовалось. Он никогда не зажег бы огня таланта и интереса в обычном ученике — но там, где огонь уже горел, Мастер Теобальд поддерживал его.

Два мага разыгрывали дружелюбную встречу перед учениками.

— Приветствую вас, добрый сэр.

— И я несказанно рад приветствовать вас, мой дорогой сэр.

Антимодес был убийственно вежлив, приветствуя Теобальда, и щедро расточал похвалы классной комнате, хотя для себя определил ее как невыносимо жаркое, душное и грязное помещение.

Мастер Теобальд, в свою очередь, также не скупился на лесть и проявления дружелюбия, так как был уверен, что Антимодес подослан Пар–Салианом для проверки школы. Он был страшно оскорблен тем фактом, что Антимодес был беспечно облачен в роскошную накидку с капюшоном из лучшей овечьей шерсти, цена которой была намного больше годового дохода самого Теобальда.

— Ну что же, отлично, господин архимаг. Дороги все еще покрыты снегом?

— Нет, нет, Мастер. Уже расчищены. Даже на севере.

— Ах, так вы прибыли с севера, не так ли, господин архимаг?

— Из Лемиша, — невозмутимо сказал Антимодес. Вообще–то он путешествовал гораздо дальше на север, чем до этого живописного тенистого городка, но он не был намерен обсуждать свои поездки с Теобальдом.

Теобальд не одобрял путешествия куда бы то ни было. Он осуждающе поднял брови, отвернулся от Антимодеса и поспешил закончить беседу.

— Мальчики, на мою долю выпала честь представить вам господина Антимодеса, архимага ордена Белых Одежд.

Мальчики с энтузиазмом проорали слова приветствия.

— Мы практиковались в письме, — сказал Теобальд. — И уже почти закончили на сегодня. Возможно, вы хотите взглянуть на наши работы, господин архимаг?

На самом деле Антимодеса интересовала работа только одного ученика, но он торжественно походил между рядами и с притворным интересом просмотрел буквы, которые были написаны как угодно, только не правильно, и даже слегка развеселился при виде игры в крестики–нолики на пергаменте одного из учеников, который безуспешно пытался скрыть следы игры, перевернув чернильницу и размазывая ее содержимое по бумаге.

— Неплохо, — сказал Антимодес, — неплохо. Весьма… э… творческий подход. — Он подошел к парте Рейстлина — своей истинной цели. Тут он задержался и с искренностью сказал:

— Прекрасно сделано.

Мальчик, сидевший за Рейстлином, издал неприличный звук.

Антимодес резко повернулся.

— Простите, сэр. У нас была капуста на обед.

Антимодес отлично знал, что причиной звука была не капуста. Он также знал, что означал это звук, и тут же понял свою ошибку. Он помнил, как ведут себя дети — он и сам был немного хулиганом в юности. Ему не следовало хвалить Рейстлина. Другие мальчики были завистливыми и мстительными, и Рейстлину придется заплатить за эту похвалу.

Пытаясь найти способ исправить свою ошибку, готовый выискать какой–то недостаток — в конце концов, совершенства не существует — Антимодес обернулся к Рейстлину.

На тонких губах Рейстлина играла довольная улыбка. Правильнее было бы даже назвать ее усмешкой.

Антимодес проглотил готовые вырваться слова, из–за чего чуть не подавился ими. Он прокашлялся, прочистил горло и прошел дальше. Он ничего не видел. Он был так погружен в свои мысли, что осознал, что все еще находится в классе, только когда очутился нос к носу с Мастером Теобальдом.

Он остановился как вкопанный и поискал слова для начала:

— Гм… Э… Очень, очень хорошие работы у ваших учеников, Мастер Теобальд. Очень хорошие. Если вы не возражаете, я бы хотел перемолвиться с вами словом наедине.

— Думаю, мне не стоит покидать класс…

— Всего на минуту! Я уверен, что эти прекрасные молодые люди, — Антимодес одарил их улыбкой, — способны позаниматься немного сами в ваше отсутствие.

Он хорошо понимал — гораздо более вероятно, что эти прекрасные молодые люди займутся игрой в шарики, рисованием неприличных картинок на пергаментах и поливанием друг друга чернилами.

— Всего минуту вашего драгоценного времени, Мастер Теобальд, — пропел Антимодес со всем возможным почтением.

Хмурясь, Мастер Теобальд вышел из класса и провел Антимодеса в свои личные покои. Затем он захлопнул дверь и повернулся к Антимодесу.