Черная роза - Наталья Солнцева

Горский никак не мог смириться с мыслью, что в доме никого нет. Кто же, в таком случае, зажег черную свечу? Что за голубоватый свет мелькал в окне второго этажа? Если второе могло ему привидеться, то свечу он держал в руке, и она была вполне твердой и реальной. Кроме того, Сергей понял, что ошибся, думая о запертых комнатах. Многие оказались открыты и пусты; на каменных стенах висели рамы от картин, темные пыльные драпировки, бронзовые канделябры.

– Бедняжке Мари жилось тут не весело! – подумал Горский. – Ничего удивительного, что и Лили не понравился подобный интерьер. Тут кто угодно впадет в черную меланхолию!

Сам он страха не испытывал, – только досаду на то, что так глупо влип. Теперь придется бродить по всему зданию из конца в конец, в поисках выхода. Впрочем, он не сомневался, что выход есть, и он его непременно найдет!

В таком доме обязательно должен быть большой подвал. Может, удастся вылезти наружу через подвальное окошко, если оно без решетки. как на чердаке? Горский решил спускаться по лестницам вниз, в подвал, и искать там окно, а если повезет, то и дверь.

Это заняло не так уж много времени. Очутившись в подвале, среди пустых винных бочек, старого хлама и сложенных у стены дров, Сергей задумался. Ни окон, ни дверей здесь не оказалось, – только люк посреди усыпанного известкой и стружками пола. Видимо, в подвале держали стройматериалы для ремонта. Куда может вести этот люк? Под такими постройками часто сооружали подземные переходы и выходы наружу на случай осады, нападения или иной опасности. Чем черт не шутит? А вдруг, именно таким способом удастся выбраться из проклятого дома?

Горский не стал долго размышлять, – он открыл тяжелый люк и увидел крутую узкую лестницу, ведущую вниз. Показалось, что из глубины раздается слабый, еле слышный шум воды. Сергей осторожно преодолел несколько ступенек вниз, держась руками за края люка. Свеча все еще горела, и ее могло хватить надолго. Черный воск плавился очень медленно, и скупой огонек был как раз то, что надо.

Незадачливый путешественник по чужим жилищам сделал еще пару шагов вниз, как ступенька под его ногой треснула, он потерял равновесие и упал вниз. Кажется, от удара он потерял сознание, а когда пришел в себя, его окружала тяжелая, непроницаемая тьма, полная сырости и падающих сверху капель воды… Свеча откатилась в сторону и погасла. Горский приподнялся, пытаясь рассмотреть люк вверху, но ничего не увидел. На какой-то миг ему показалось, что люк, так же, как и входная дверь, сам по себе захлопнулся. Он прогнал от себя эту нехорошую мысль и впал в странное и тревожное забытье.

Время от времени его сознание прояснялось, и он понимал, что попал в ужасное положение, из которого ему самому не спастись. Почему он не сказал в редакции, куда направляется? Почему не предупредил родителей, или хотя бы Лили? Ему хотелось сохранить все в тайне, и теперь ни одна живая душа не знает, где он находится. Теперь ему неоткуда ждать помощи. Никто не придет сюда искать его. Никто не знает, что он здесь. Никто…

Горский застонал, то ли от досады на самого себя, то ли от боли в затылке. Как получилось, что он оказался совершенно один в пустом чужом доме? Как глупо! Глупо! Дурацкие тайны! Вот чем все это кончается! Любитель острых ощущений имеет все шансы испытать желаемые ощущения в полной мере и даже сверх того! Браво! Никто не искал его, не пытался убить или ограбить… Он сам залез в брошенный хозяевами дом, захлопнул дверь, провалился в подземелье! Все сам! Обошелся без помощников! Здорово, ничего не скажешь! Умный мужчина всегда сумеет обеспечить себе интересное времяпрепровождение.

Сергей снова провалился в спасительное беспамятство…

ГЛАВА 7

Баба Надя вышла в сарай за дровами. За ночь опять намело снега, так что ей пришлось откапывать дверь. Бледноватый рассвет серебрил крышу дома, заснеженные ели, между которыми мелькала чья-то фигурка.

Женщина поправила платок и прищурилась, пытаясь рассмотреть, кто же это к ним в лесной дом пожаловал.

– Петька, ты, что ли? – крикнула она, когда маленький лыжник вынырнул из леса, направляясь во двор. – Стряслось что?

Мальчик раскраснелся от быстрого бега. Пушок на его лице покрылся инеем. Это и в самом деле оказался Петька, тринадцатилетний сын соседей бабы Нади, который нередко лазал к ней в сад воровать груши и яблоки.

– И чего ты, Петька, по ночам в саду шастаешь? – стыдила парубка баба Надя, обнаружив следы его набегов. – Приди по хорошему, я тебе и груш, и яблок, и слив дам, сколько захочешь! Ну, чего тебе по заборам штаны рвать? Мать-то, небось, ругает?

– Ругает… – соглашался Петька, шмыгал носом, извинялся, и…снова принимался за свое.

Ночью в саду было страшно и интересно, а яблок и груш у Петькиных родителей самих было навалом, так зачем просить у бабы Нади? Она просто не понимает, что дело не в яблоках, а в интересе.

Баба Надя с тревогой смотрела на задохнувшегося Петьку, который с пыхтением отстегивал крепления лыж.

– Да говори же, окаянный! – не выдержала она. – А то зараз поленом приласкаю, будешь знать!

– Не кричите, баба Надя, – степенно ответил парубок. – Отдышаться дайте! Не видите, человек дух перевести не может?

– Человек! – возмущенно завопила баба Надя. – Тебе еще до человека шагать да шагать! Сопли подотри сначала! Бери вот!

Она вручила Петьке, который то и дело шмыгал носом, часть дров и заспешила в дом. Печка уже горела вовсю, пахло дрожжами и горячим молоком.

– Садись, нехристь, – беззлобно сказала хозяйка. – Молока налью, а то вон посинел весь. Ну, сказывай, что случилось?

– А где дядька Иван? Куды он подевался? – спросил Петька, громко потягивая молоко из чашки. – Вот вы на меня кричите, а дядька Иван как пошел в лес, так и загулял. Вы ему скажите!

– Молод ты еще, меня да дядьку Ивана учить, – ворчала баба Надя, доставая из шкафчика блюдо с печеньем. – Раз пошел, значит, надо ему! Может, хвороста набрать на растопку… Или корм зверью разбросать.

– Ничего себе… хвороста набрать! – возмутился Петька, с трудом пережевывая несколько печений, которые он одновременно засунул в рот. – Скотина третий день ревет, некормленая. Куры кудахчут… Собака ваша воет! Батяня мой не выдержал, ходил давать еды кроликам и корове! Это ж не дело, чтобы всему селу покоя не было!

Баба Надя так и села на лавку, потому что ноги у нее подкосились. Чуяло ее сердце недоброе, а она гнала от себя страшные мысли. Больше всего ей не понравилось, что собака воет. Дурной знак…

– К-как это третий день? – не поверила она своим ушам. – Неужто Вани так долго нету? Куды ж это он подевался?

– Так вот и я говорю, куды? Затем и пришел! Думаете, мне делать нечего, кроме как без толку по лесам бегать? Хорошо, что у меня лыжи новые. Батяня их смазал как следует…

– Постой! – перебила его баба Надя, чувствуя нарастающее беспокойство. – Иван дом и скотину бросил, и третий день не показывается?

– Ага! – кивнул головой для пущей важности Петька и почесал вихрастый затылок. – Может, он на рыбалку пошел, да поскользнулся на льду, ногу подвернул…или еще чего…

Петька отвел глаза и принялся рассматривать носки своих валенок. Тесто, которое баба Надя поставила на оладьи, приподняло крышку и медленно начало выползать из-под нее. Но хозяйке было не до теста. Вспомнилось предупреждение Марфы во сне… Сердце бабы Нади учащенно забилось, руки задрожали. Мысли, одна страшнее другой, запрыгали в голове, как сумасшедшие.

Ах, беда какая! Беда! Дурак он и есть дурак! Мог Иван с дури-то пойти на озеро, – то ли на рыбалку, то ли за кладом своим проклятым… В пустую голову глупые мысли сами лезут, как грибы после дождя! Стоило бабе Наде дурака без присмотра оставить, как на тебе… хлебай лихо полными ложками! Надо идти на озеро, искать Ивана!

– Лидка! Илья! Вставайте! – заголосила она на весь дом, забыв и про Петьку, и про всякие приличия и достоинство. – Иван пропал!

Элина уже не спала и сразу начала одеваться: валенки, полушубок, теплый платок. На улице было студено, дул ветер, кидал в лицо колкий снежок. Илья с Лидой вышли попозже, догнали бабу Надю с Элиной уже у самого леса.

– А я дядю Ваню дня три назад видела, – рассказывала Элина. – Воду из колодца брала, гляжу – он идет вдалеке, за елками, и вроде бы как не в себе: сам в своем уме разговаривает.

– И откуда это ты все знаешь? – недовольно ворчала баба Надя. – Кто что думает? Кто что сказать собирается?

Элина смутилась и пожала плечами. Она не считала это чем-то удивительным.

– Почему ты его не окликнула? – спросила Лида. – В дом не позвала?

– Так он не пошел бы… Он на озеро направился.

– Откуда ты все знаешь, девка? – проскрипел дед Илья, едва поспевая за женщинами по глубокому снегу.

– Не могу ответить, дедушка, – задумчиво произнесла Элина. – Знаю, и все! Это очень даже просто.