Вторжение - Кирилл Манаков

– Неплохо, – с нескрываемой завистью сказал подъехавший Штильман, ревниво оглядев красующегося в седле всадника, – ты гарцуешь, как прирожденный джигит.

Сам он ездил на гнедой кобыле, служившей нескончаемым источником насмешек. Предпочитая кабинетную науку, прирожденный аналитик так и не смог в совершенстве освоить верховую езду. Однако, успехи в овладении боевыми искусствами, особенно в фехтовании на шпагах – заслуга Сабира – и стрельбе из арбалета были более впечатляющими, так что остряки были вынуждены сдерживать свои остроте языки, памятуя об остроте лезвия клинка, болтающегося у него на поясе. Легкую шпагу он предпочитал тяжелому боевому орденскому мечу, эффективному в условиях боя, но запрещенному в дуэльных поединках, где обычно использовались шпаги с острым лезвием, но затупленным острием. Смертельные исходы были редки, а вот ушибы и порезы встречались весьма часто, так что шрамы, украшающие кавалеров, грациозно выступающих на орденских балах, отнюдь не всегда имели благородное боевое происхождение. И немалая доля этих отметин была оставлена этим неуклюжим на вид бывшим аналитиком ФСБ капитаном Штильманом.

– Стараюсь, – коротко ответил Сергей, – не отрываясь от бинокля. Посмотри, мне что-то не нравиться вон та щель справа, над лощиной, – он протянул бинокль Штильману.

– Да, – согласился тот, присмотревшись, – если бы я хотел устроить засаду, то сделал бы это именно там. Единственный вопрос, кто собирается на нас нападать? Если я не ошибаюсь, это свободный торговый путь.

– Точно. Просто есть какое-то странное чувство… Словом, лучше лишний раз подстраховаться. Ладно, возвращаемся.

Они развернули коней и поскакали вниз с холма, сопровождаемые не отстающей ни на шаг огромной лохматой белой собакой.

В лагере их встретил внимательный караульный и Мастер Ричард – новоиспеченный выпускник Академии, племянник Виктора Александровича. Сергей знал его с самого детства, внимательно следил за его обучением, и не мог отказать юноше в настоятельной просьбе взять его в экспедицию, организованную сложившим полномочия Канцлером. Всего вместе с ними отправились восемь Рыцарей во главе с Магистром Штольцем.

– Прошу вас, Канцлер, – Ричард подхватил коня под уздцы, косившего на него недобрым глазом и искавшего удобного момента куснуть за руку.

Сергей ловко соскочил с седла.

– Я просил не называть меня больше Канцлером. Просто Сергей.

– Прошу прощения, – смутился юноша, и на щеках его появился легкий румянец, – привычка. Могу ли я вас называть хотя бы Магистром?

– Нет, – покачал головой Сергей, – я не Рыцарь, и, тем более, не Магистр. Эти звания надо заслужить, а я потратил время на несколько другие занятия.

Штильман достаточно умело спешился, и они направились к палатке. Там, на раскладном столике были разложены карты с многочисленными пометками.

– И, все-таки, я не понимаю, – что может нам здесь угрожать, – аналитик мельком взглянул на исчерченное рукой Сергея изображение Горной гряды, – инфильтрации Чужих не зафиксировано, окрестности патрулируют усиленные специально подготовленные части, даже мелкие банды предпочли убраться ближе к пустыне.

– Понимаешь, Иосиф, – Сергей уселся за стол, налил воды в оловянную кружку и залпом выпил, – это все на уровне ощущений. Я знаю, что вокруг нас что-то происходит… какое-то движение. Я и отправился в экспедицию только потому, что чувствовал что-то… что-то очень необычное.

– Это вроде твоей связи с Великим Магистром?

– По ощущениям нет, но природа явления, скорее всего, та же.

Штильман глубоко вздохнул. Все его существо протестовало против такого неубедительного с научной точки зрения мотива.

– Ну, что же, остается довериться твоему чутью. До сих пор, оно тебя не подводило.

– Мне тоже хотелось бы на это надеяться. И еще мое чутье говорит, что наша экспедиция – единственный шанс Эдема на выживание.

– Ты действительно думаешь, что сейчас все настолько серьезно?

– Да. Боюсь, наши расчеты на то, что вялотекущее противостояние с Врагом может продолжаться десятки и сотни лет не оправдались.

В палатку вошел Штольц с коротким докладом о готовности к выходу. Сергей особо не вникал в его сообщения, несмотря на молодость, Штольц имел огромный опыт дальних походов, и, в части организации, не нуждался ни в чьих указаниях. Тем не менее, с врожденной педантичностью, он в строго определенное время являлся с докладом.

Приняв доклад, Сергей дал указание готовиться к выступлению на следующее утро.

Вечером отряд, за исключением двоих караульных, расположился вокруг костра. Молодой рыцарь, недавно произведенный в это звание, маркиз Ренье Оже, перебирал струны гитары и негромко напевал старинную грустную песню, известные с детства слова которой подхватывали остальные. Он пел о том, о чем всегда поют путешественники, надолго покидающие свой дом – о любви, разлуке, ожидании, и о том, как девушка не дождалась возвращения любимого. Маркиз виртуозно владел инструментом и обладал неплохим голосом, так что Сергей невольно поддался очарованию незамысловатой мелодии…

…Сергей почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине, за секунду до появления незнакомца. Он не сдвинулся с места, только сознание, расслабленное музыкой, созерцанием красот природы, ночного неба и веселого пламени костра, вернулось в обычное состояние сосредоточенности и готовности к бою.

Незнакомец был высоким широкоплечим человеком, одетым в длинную кожаную куртку, цвет которой был трудно различим в мерцающем свете костра, кожаные штаны и высокие ботфорты. Одним словом – бродячий торговец из тех, кто на своих двоих истоптал все тропы между Замком и предгоряьми, доставляя в поселки пустынников изделия из железа, тонкие ткани, украшения и разнообразную мелочь. И, при этом, наверняка не брезгуя контрабандой алкоголя, что безжалостно преследовалась Орденом и племенными вождями пустынников. Так что, длинная шпага на боку смотрелась совсем не лишней.

Штильман, с головой погрузившийся в расчеты, вздрогнул, выронил тетрадь, в которой он только что делал торопливые записи и сунул руку в стоявший рядом заплечный мешок. Сергей успел перехватить его руку – скорострельный арбалет Штильмана выпускает с убийственной точностью десять стрел за пять секунд, поэтому незваный гость имел отличный шанс быть утыканным стрелами как горный дикобраз иголками. Рыцари среагировали вполне предсказуемо – их клинки были направлены в грудь незнакомца. Тот широко улыбнулся и поднял руки, всем своим видом показывая миролюбие и покорность. Интересно, почему не среагировали караульные? Сергей беспокойно оглянулся, но увидев двоих выступивших их темноты Рыцарей, немного успокоился.