Праздник саранчи - Алексей Саморядов

Андрее на секунду увидел его внимательные ясные глаза:

— Ладно, — он встал. — Спасибо. Я должен вам…

— Бросьте, — Егор тоже встал. — Вы мой друг, — он развел руками. — По-видимому, есть сюжеты невозможные.

— Нет таких сюжетов. — Андрей оглядел комнату. — Просто меня гнать надо, за профнепригодность, — он потрогал ружья, гамак, висевший на стене, засмеялся. — Гамак у вас хороший.

— Возьмите, я дарю вам. Возьмите, или обидите. — Егор ловко свернул гамак. — И приходите, пофилософствуем. Может быть, я вам еще понадоблюсь, — он протянул сверток. — На память.

Когда Виктор зашел в комнату, гамак уже был натянут от оконной рамы до стены. Андрей, как был в пальто и сапогах, висел в нем раскачиваясь, придерживая на груди папку, лепил что-то из пластилина.

Витя потрогал гамак, шнуры крепления, склонился над пластилиновыми фигурками:

— Это что, гуси?

— Нет, кони. Всадники. Я вылепил их целый эскадрон. Они входят в город по Калужскому шоссе.

— А дальше?

— Дальше я пока не знаю.

Витя сел.

— А я сцену придумал. После боя под станицей Романовской все атаманы на дальний хутор съехались, на совет. Ну и к ночи подгуляли. А утром вошла в хутор регулярная рота. Делать нечего. Атаманы оружие попрятали, вышли с хлебом солью, как мирные, а капитан мобилизовал их всех, простыми солдатами в роту зачислил. И вот учит их маршировать, атаманы с похмелья печатают шаг, а у каждого из них в соседних станицах полки стоят. Ждут своих атаманов…

Андрей свернул с проспекта, там, где в переулке висела красная стрелка. Еще одна стрелка по углу дома.

Во дворе неожиданно огромный подъезд, милицейский пост. Доска: «Приемная Верховного суда СССР», Андрей остановился вдруг, развернувшись, снова вышел на улицу, огляделся, сел на турникет. Мимо спешили прохожие.

— Я пришел к вам просить, — заговорил он тихо, глядя прямо перед собой, чуть раскачиваясь. Люди с любопытством поглядывали на него, но он не видел их. — Я пришел к вам просить, но не как простой проситель. Вот, что я вам скажу. Вы стоите на краю, вы не видите этого и все еще молчат, а вам кажется, дела ваши идут в гору. Вы ошибаетесь, потому что не видите себя со стороны. У меня нет ваших ценностей, я беспристрастен, я могу помочь вам. Я могу придумывать, я могу делать такое, что будут любить, такое, от чего будут слезы. Я могу сделать так, что люди снова будут петь ваши песни. Отпустите за это из тюрьмы одного человека, девушку. На ней нет крови, она не враг вам. Я прошу вас, вы уже столько сделали, что вам это ничего не стоит. А я еще молод, и отслужу вам ее срок…

Андрей встал, пошел к приемной.

В приемной было человек десять, почти все что-то писали. Кто-то запечатывал конверт.

— Ваше прошение передадут сотрудникам, те в свою очередь решат… — Какая-то женщина объясняла старухе.

Вошел какой-то мужчина в очках. Иссушенное серое лицо. Он скользнул тускло по Андрею.

Андрей огляделся еще раз, усмехнувшись, вышел из приемной. На улице рассмеялся.

— Пощады! Пощады, и я все расскажу, все, все, все!

Они поднимались по лестнице, Андрей и Витя, с толстой книжкой под мышкой. Был перерыв, лестница, коридоры были заполнены людьми, некоторые здоровались с ними, с некоторыми здоровались они.

— Что это за книга? — спросил кто-то Витю.

— Это Мой роман. Я несу его, чтобы экранизировать, — он останавливался — раскрывал с гордостью. — Эта книга о любви.

Студенты заглядывали в книгу. Рисунки, фотографии блюд, рыба, мясо, колбасы…

— Это «Книга о вкусной и здоровой пище», 1962 года. Я экранизирую ее и это будет самый кассовый фильм. Открываем наугад… У раков сочное нежное мясо, которое особенно ценится любителями пива, а! Я объявляю эту книгу — Мисс СССР-90.

Андрей поздоровался с красивой стройной девушкой, пошел дальше, вдруг встал, сбежал вниз:

— Подожди, — остановил ее за руку. — Какая красивая цепочка, это из золота?

— Из золота, — ответила девушка насторожившись, ожидая подвоха.

— Я тоже вдруг полюбил золото. — Андрей улыбнулся просто. — Сколько это стоит?

— Восемьдесят с чем-то.

— Такая маленькая и так дорого, — удивился Андрей. — Я посмотрю? — и он осторожно дотронулся до цепочки, лежавшей на джемпере между ее грудей.

— Это польское золото, — сказала девушка, растерявшись.

— Да-да, — ответил Андрей, — конечно. Очень красивая. Наверное, не больше фасолины, если собрать, — он собрал щепотью пальцы.

Витя стоял у деканата, разговаривал с парнем:

— Иногда ты меня поражаешь тупостью, герои у тебя редкостные идиоты и суки, и даже алкоголики разговаривают по-газетному! Ты сам напейся хотя бы раз! Напейся!

Андрей уже подходил к ним, парень уже оборачивался к нему. Андрей вдруг шагнул в сторону и быстро сделал оставшиеся три шага, схватил парня за шею со спины. Тот дернулся судорожно, но Андрей отпустил уже его. Витя смотрел на него удивленно.

— Ты чего? — испуганно спросил парень, отступая, у него были курчавые волосы и красные мокрые губы.

— Ничего, я тебя поймал в шутку. — Андрей хотел обнять его, но парень отшатнулся. — Ну, извини, я пошутил. Просто в шутку поймал…

Оглядываясь, парень ушел…

Андрей сидел в своей комнате за столом, писал на листах, зачеркивая снова писал.

В другой комнате за столом сидел Витя, тоже писал, иногда он вдруг тихо про себя смеялся.

— Ну, как у тебя? — крикнул он.

— Нормально. А у тебя? — крикнул Андрей.

— Заканчиваю седьмую сцену…

В дверь стукнули условно, Андрей и Витя замолчали. Витя встал.

— Не открывай, — шепнул Андрей, но Витя уже открыл.

Улыбаясь, вошли двое парней, поздоровавшись, сразу прошли к Вите в комнату, заговорили, засмеялись там. Андрей встал, постоял, начал одеваться. Одевшись прислушался.

— …У тебя разом выпадут все зубы и все волосы. И ты женишься на горбатой женщине из Кемерово, с двумя детьми…

Он тихо вышел…

В маленьком грязном ресторане шумно играл ансамбль, за столами пили, кричали. Андрей, не раздеваясь, стоял у входа в зал, разглядывал публику. Какой-то парень прошел мимо, толкнул его нарочно, но он отодвинулся.

Спустился вниз, внимательно оглядел холл, прошел в грязный туалет. У писуара, спиной к нему стоял армянин. Андрей подошел к нему сзади, тот обернулся.

— У вас сигареты не будет?

— Подожди, видишь! — обиделся армянин.

Андрей вышел. У гардероба стоял швейцар и молодой безусый сержант-милиционер. Он глянул на Андрея весело, вышел на улицу.

Андрей закурил, вернулся в туалет. Здесь стоял пьяный, его повело, он наткнулся на Андрея. Андрей быстро схватил его за плечо, придерживая, заглянул в бесцветные-бессмысленные глаза, не выпуская его, затянулся быстро, бросил сигарету. Пьяный засмеялся. Андрей толкнул его к выходу, открыл кран. Увидев, что руки его дрожат, усмехнулся, открыл одну горячую.

Он медленно пошел к выходу, в дверях, на пороге, лицом к лицу столкнулся с человеком. Высокий, худощавый, со смуглым лицом, он поглядел на Андрея внимательно раскосыми, чуть азиатскими глазами. Держась трезво, прошел мимо него, на ходу отирая локоть на зеленом велюровом костюме.

Андрей, усмехаясь, вышел в холл, глянул на лестницу, постоял так немного, правой рукой приглаживая волосы, и медленно пошел наверх. Пройдя пролет, еще один, он уже почти вошел в зал, но вдруг резко обернулся, сбежал вниз, прошел в туалет, прикрыв за собой обе двери.

Человек стоял у стены, спиной к нему. Андрей, сразу от двери, на носках, тихо пошел к нему, выставляя вперед руки, сощурившись, открыв рот. Он поймал, схватил судорожно черноволосую голову и рванувшись вперед, мыча, двинул изо всех сил эту голову в стену. Что-то хрустнуло. Оба замерли не дыша… Прошло несколько секунд.

Не меняя позы, человек медленно оседал на пол. Андрей подхватил его под мышки, озираясь на дверь, потащил его в кабину. Здесь, еще раз, ударил его о стену. Человек завалился на пол, за унитаз.

Послышались голоса. Опомнившись, он закрыл дверцу на крючок, ногами отодвинул его ноги от щели под дверью, нагнувшись, зажал ему рот, стараясь не глядеть на лицо…

В туалете переговаривались люди, кто-то засмеялся. Андрей стоял, не двигаясь, боясь разогнуться. Люди долго возились, смеялись, мыли руки. Андрей шмыгнул носом, вытер его ладонью, снова шмыгнул, но из носа все текло. Не разгибаясь, не отпуская его рта, он достал из кармана платок, высморкался тихо, глядя на щель под дверью.

Наконец, все стихло. Андрей разогнулся, рука его была б крови. У человека был разбит нос. Андрей осмотрел руки, осторожно, платком поднял крышку бачка и медленно, аккуратно вымыл руки в бачке, затем, не сводя глаз с человека, так же аккуратно, насухо вытер их платком и о подкладку своего пиджака.

Склонившись, осторожно, стараясь не испачкаться больше, он поднял его, с трудом усадил на унитаз, взял за подбородок, поглядел в закатившийся глаз. Кровь шла у него из носа и разбитой брови. Андрей прислушался. Прислонив его головой к стене, осторожно ощупал карманы костюма. Достал из внутреннего бумажник, выбрал все бумажки, не глядя спрятал себе в карман, бумажник засунул назад. Поискав, нашел еще деньги, тоже положил в карман. На безымянном пальце он увидел золотой перстень, попробовал стянуть его. Перстень не шел.