Порочный Принц (ЛП) - Кент Рина

Все еще сидя на кровати, он опирается на кулак, но не выпускает книгу.

— Расскажи мне подробности.

Черт, да.

Я подтаскиваю его стул к столу, разворачиваю и сажусь так, чтобы мои руки были сверху.

— Итак, вот в чем все дело: мой друг собирался мне сделать минет, но одна девушка прервала меня — я имею в виду его, а не меня. Как ты знаешь, у меня нет проблем с сексом. Он лузер.

— Какие еще друзья у тебя есть, кроме нас?

— Просто кое-кто. Кроме того, у меня есть Ларс.

— Ларс на тридцать лет старше тебя. Уверен, что хочешь считать его другом?

— Я считаю его другом, и ты мудак, капитан. Я рассказываю Ларсу, а он сноб, который держит обиды и пишет о них в своей маленькой черной книжечке, так что никакого чая для тебя, а он не одолжит тебе романы из библиотеки отца.

— Тогда, может, мне не стоит помогать с твоей.. Я имею в виду, проблемой твоего друга.

— Я шучу, капитан. Просто шучу. — я одариваю его своей лучшей улыбкой. — Так на чем мы остановились? Верно, мой друг и девушка, которая его обломала.

Выражение его лица не меняется.

— Твой друг-неудачник позволил обломать минет?

— Почему мы называем его неудачником?

— Ты назвал — я просто подыгрываю. — его губы кривятся в ухмылке. — В конце концов, он твой друг, верно?

Ублюдок.

— Да, он позволил ей.

— Он, по крайней мере, использовал ее рот вместо этого?

— Нет.

И не потому, что я не хотел; это потому, что она убежала. Какого хрена я позволил ей сбежать?

— Мы должны назвать твоего друга киской, а не неудачником.

Я притворно ухмыляюсь.

— Это все, что ты можешь посоветовать?

— Она, наверное, ревновала.

— Верно? Я так и знал.

— Или она играет в какую-то игру.

Черт.

— Откуда ты знаешь, кто есть кто?

— Это вопрос, который задают все философы.

— И каков ответ?

— Нет ответа, Ронан. Тебе придется смириться с тем фактом, что ты не поймешь, как работают женские мозги.

— Так как он должен реагировать?

Он приподнимает бровь.

— Не быть слабаком. Если у тебя появится шанс, воспользуйся им. Я имею в виду, твой друг-неудачник должен схватить его.

Я хватаю ручку со стола позади и бросаю в него, чтобы стереть его ухмылку, но он ловит ее над головой.

Его ухмылка превращается в широкую ухмылку.

— В конце концов, моя информация помогла. — он крутит ручку между указательным и средним пальцами. — Тебе не кажется, что ты мне должен?

Теперь моя очередь ухмыляться.

— Тебе не кажется, что ты должен мне больше? Представь, если бы я не рассказал тебе о том, как она вела себя перед твоим тайным поклонником.

— В следующий раз, когда ты мне что-то скажешь, не делай этого, когда Эйден рядом.

— Почему? Думаешь, он передумает?

— Как будто, черт возьми, он бы передумал.

Раздается стук в дверь, прежде чем она открывается, Сильвер заглядывает внутрь. Она отличается от школы. Дома она в розовом мини-платье, которое облегает ее изгибы и подчеркивает ее сиськи, которые мы с Ксаном обманом заставляли ее показывать нам с тех пор, как были еще подростками.

Такие девушки, как Сильвер, в моем вкусе: блондинки, сложенные, горячие, как грех, и с моим социальным положением.

Теперь, похоже, никто не в моем вкусе.

Поправка — Рон Астор Второй думает, что только одна из них в его вкусе, и я ничего не могу сделать, чтобы изменить его мнение.

— Ужин готов. — она едва встречается взглядом с Коулом, прежде чем снова сосредоточиться на мне. — Привет, Ронан. Присоединяйся к нам.

Лицо Коула остается обычным — скучающим, как будто он покончит с собой из-за того, насколько скучен мир, — но он перестает вертеть ручку.

— Ронан как раз собирался уходить, — говорит он.

— Богохульство. Я бы ни за что на свете не пропустил стряпню твоей мамы.

Она автор бестселлеров и все же находит время для готовки лучших блюд. Мама Сильвер горячее, но мама Коула более домашняя, мягкая и мамина подруга. Если бы я был отцом Сильвер, у меня было бы и то, и другое. Просто говорю.

Я вскакиваю и обнимаю Сильвер за плечи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Это только, мне кажется, или ты выглядишь сексуально даже в домашней одежде?

Она улыбается и откидывает назад свои золотистые волосы.

— Что могу сказать? Это мой дефолт.

Я украдкой бросаю взгляд на Коула, и он одними губами говорит:

— Уходи.

Я притворяюсь, что не вижу его, когда иду с его сводной сестрой по коридору. Он догоняет нас и шепчет так, чтобы услышал только я.

— Уходи, пока я не сломал тебе руку.

— Сильвер, ты слышала, как кто-то разговаривал?

— Не думаю. — она ухмыляется, и я ухмыляюсь в ответ.

Я начинаю чувствовать, как Эйден вел себя все эти годы. Это чувство власти над Коулом вызывает эйфорию.

Мой телефон вибрирует. Сообщение из дома.

Ларс: У нас возникла ситуация.

Поцеловав мать Коула в щеку и в последний раз разозлив ее сына, я покидаю их особняк.

Я приезжаю домой в рекордно короткое время. Я позвонил Ларсу по дороге, но он не взял трубку, а это значит, что он занят, черт возьми, и у него нет времени на телефонный разговор.

Лучше бы это было не то, что я думаю.

В тот момент, когда я вхожу в дом, я чувствую это — изменение в воздухе, изменение в атмосфере. Даже обычный аромат жасмина, который так любит мама, кажется тусклым, поглощенным другим типом запаха.

Что-то мощное и все же незаметное.

Ларс появляется у входа и кивает в сторону папиного кабинета. Мне не нужно повторять дважды, и я делаю два шага за раз, останавливая себя только потому, что сотрудники не должны видеть, как бежит сын графа.

Почти уверен, что они также не должны помогать ему устраивать вечеринки или прятать его заначку с травкой, но семантика.

Я нахожусь рядом с кабинетном, когда он открывается, и появляются двое мужчин. Один мой отец, а другой его младший брат, дядя Эдуард.

В отличие от отца, Эдуард энергичный мужчина под сорок. Он работает в отделе импорта и экспорта бизнеса отца. По сути, он правая рука отца, не считая того, что он его самый любимый брат.

Он одевается в эксцентричные яркие костюмы — его способ привлечь внимание. Сегодня на нем темно-фиолетовая рубашка с принтом мозаики на груди. В то время как отец высокий и широкоплечий, Эдуард худощав и узкоплеч. Его внешность в лучшем случае средняя: круглый нос и слегка выпученные зеленые глаза, будто они не вмещаются в глазницы. Генетическая разница между ним и отцом заметна. Один из них выглядит настоящим аристократом, в то время как другой выглядит как благотворительный фонд, которым он был в какой-то момент, будучи пасынком семьи Астор.

Когда он видит меня, Эдуард оставляет отца и заключает меня в объятия. Я на мгновение замираю, встречаясь взглядом с папой, а затем обнимаю дядю, похлопывая его по плечу, как «люди с титулами не обнимаются». Даже мой отец качает головой в ответ на это. Ему так и не удалось заставить Эдуарда бросить эту привычку.

Он никогда не бросит.

— Взгляни на себя, племянник. — Эдуард отстраняется, оглядывая меня с ног до головы. — Ты вырос.

Я ухмыляюсь.

— Ты все тот же.

Он смеется, звук похож на песню, которая заиграла не так, прежде чем завершиться на сокрушительной ноте.

— Это я, племянник.

— Для меня сюрприз увидеть тебя здесь.

Я перевожу взгляд с него на отца, надеясь, что один из них объяснит его внезапное возвращение с другого конца света. Я думал, что он отвечает за австралийский филиал и больше не вернется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Эдрик перезвонил. — Эдуард сжимает мое плечо. — Разве не чудесно?

— Действительно.

Я фокусирую свое внимание на отце.

— Я занят, так что с этого момента твой дядя будет заботиться о лондонском филиале.