Игромания Bet - Дима Федоров

— Эй, ты где?

Но окрестности хранили скорбное молчание. Ванечка у дороги не обнаруживался. Ездили редкие машины с загулявшими личностями и их верными на одну ночь подругами. А в целом — пустыня. Я набрал Ванечкин номер. Not available now! Из ума, что ли, выступил? Или испугался и к семье дернул? Клипин мобильник, впрочем, ответил. И ответил страшно!

— Старшина Носовский. Представьтесь, пожалуйста. Ваш абонент только что задержан.

Фрагмент 34. От фараонов до мормонов.

Я бежал… Бежал быстро. Мне мешали кофры, но я их не чувствовал за плечами. В руке сжимал листки, добытые из сейфа. Почему-то сначала пришла мысль их съесть. Но как только увидел «купер», мозги вправились на привычное место. Засунул кофры в багажник, бросил туда же бумажки, и тут зазвонил телефон. Определителем высветилась фамилия Клипы. Нет, старшина, меня так просто не возьмешь. Надо выключить мо-билу, а то они по сигналу запеленгуют, где я нахожусь. Или лучше вообще выкинуть. Хоть и совсем новая — жалко, но надо.

Когда съезжал с Каменного моста, кинул трубку подальше. И в отель! Домой нельзя. Там уже ждут. Наверняка! Надо в центр. В центре проще затеряться. С Охотного Ряда ушел на Большую Дмитровку и с нее вырулил к «Мариотту». Мне везло — сплошной зеленый коридор. Должен уйти от погони. Швейцар услужливо указал свободное парковочное место. Плохо — лишний свидетель. Настучит фараонам… За два и семь — настучит. По лицу видно. Вылитый фээсбэшник. Следит за иностранцами. А тут я — весь расхристанный. Кофры нельзя брать. Заметут в номере — не отмажешься. А если вскроют багажник, скажу, что подкинули. Раза три переписывал бумаги на reception.

— Да вы не волнуйтесь, — ласково советовала девушка за стойкой.

— Устал на производстве, — в ответ сморозил я какую-то хрень.

Меня засекли! Даже девушка заметила, что нервничаю. Позвонит в ментуру и сдаст. Со всеми паспортными данными. Бли-и-и-н!.. Нет, это даже не бли-и-и-н. Это бля-а-а-а-а-а-а…

Номер в «Мариотте» оказался вполне респектабельным, но меня это совсем не грело. Наоборот, меня трясло. Я принял душ из кипятка и пара, который не произвел ни малейшего эффекта. Тогда закутался в одеяло и понял, что не могу уснуть. Включил телевизор — без звука, чтобы никого не разбудить. А там либо наши менты всех колошматят, либо американские полицейские со здоровенными пушками носятся. На всех каналах. Полный улет — смотреть нечего. А где ментов нет, там реалити-шоу со всякими плачущими тинейджерками и их бойфрендами. Или психологические фильмы с болтовней. На «Спорте» катали бильярд. Охренеть! Сдохнуть можно! Ночью — полный пипец. Мне даже некуда спрятаться от тревоги. Озвереть!

Полез по ящикам тумбочки. Нашел «Книгу Мормона». Заинтересовался, что это за пое…нь, и уже хотел было приступить к чтению, но тут ангел-хранитель, сочувствуя моим душевным страданиям, спланировал на белоснежные перины и погрузил дрожащее тело своего подопечного в скоропостижный сон.

Фрагмент 35. Упасть с перил Кузнецкого моста.

Я проснулся то ли от классической утренней эрекции, то ли от идиотского сна… На Кузнецком мосту идет дуэль за право пользоваться моим мобильным. Дуэль на шпагах. Прямо на перилах моста. Чтобы малейшее ранение привело к падению и смерти.

Путин в красном наряде гвардейца кардинала против разодетого в мушкетерский плащ Ходорковского. И оба с перьями на шляпах. Путин между уколами покуривал гигантскую сигару. С ее помощью он поддерживал равновесие на не приспособленных для поединка перилах. Точно так же шест необходим даже весьма ловкому канатоходцу.

Ходорковский злился и хаотично размахивал своим блестящим инструментом, путаясь в складках обширного плаща и от этого еще более раздражаясь.

Путин, элегантно сбросив пепел с сигары, выбрал наиболее патетический момент и, как и полагается по протоколу, проткнул тело Ходорковского.

И тут я открыл глаза. Без телефона. И понял, каким был идиотом. Похерил очередную модную и дорогую трубку.

Больше хорошие телефоны покупать не буду. Куплю простой. Без камеры, полифонии и всяческих прибабахов. Главное, чтобы с кнопками. Остальное — без надобности. Все равно какой-нибудь Навуходоносор отберет. Не знаю, кто он и что он, но фамилия у него такая, что он запросто может заграбастать мобилу у первого встречного, если тот забредет в его историческую эпоху.

А ведь самое обидное, я выбросил телефон без принуждения — просто из-за слепого страха. С чего взял, что меня станут отслеживать по мобиле? И вообще, чем я виноват? Что мне могла сделать ментура?

С другой стороны, если старшина, словивший Клипу, зачем-то мне звонил, то значит, у него на меня тоже что-то имелось. Короче, надо сматываться отсюда и придумывать, как жить дальше. Домой ехать нельзя — там засада. В «Вертепе» тоже наверняка ждут. Надо, наверное, переждать в «Метле». А если в «Вертепе» устроят из-за меня шмон, то в «Метле» народ обязательно об этом узнает. Сообщат. Там же пипл может знать что-нибудь о судьбе Клипы и Ванечки. У Клипы в «Метле» полно дружков. Он рассматривал «Метлу» как равноценного партнера, не делая окончательного выбора в пользу «Вертепа». Все-таки Клипа и в обычной жизни, и в шпилевой не моногамен.

Фрагмент 36. В «Метле» не замели.

Вокруг «купера» ничего подозрительного не происходило. Швейцар сменился. Движение машин было оживленным, как и положено ему быть в одиннадцать часов дня, когда приличные люди вовсю занимаются общественно полезными делами.

Через легкие пробочки добрался до Нового Арбата. Хотел оставить тачку у «Метлы», но понял, что там ее легко заприметить, и проехал дальше. Припарковался во дворике рядом с магазином «Интим». Напротив «Жигулей». Здесь не найдут!

Прошелся до «Метлы» с большой пользой для дела. А польза заключалась в том, чтобы определить, нет ли хвоста. Следаки оказались умелыми — себя не обнаруживали. Или их не было вообще. Мне хотелось второго, но более вероятным представлялось первое.

По лестнице я спустился в игровой зал и сразу хотел убежать. Клипа и Ванечка сидели у навесного экрана — пялились в него и завтракали. Типичная подсадка! Впрочем, они так обрадовались моему появлению, что я мгновенно исключил коварство с их стороны. Догадки и страхи безумной ночи в «Мариотте» следовало забыть и просто послушать друзей.

— Чего телефон вырубил? — в прежнем развязном стиле, без «здрасте» и прочих условностей, выступил Клипа. — Как нас нашел? Охренеть можно!

— А вы здесь откуда? И куда ночью подевались?

— Мы из ментуры, — похвастал Клипа.

— Уроды! Просто уроды! — тонким честным голосом возмущался Ванечка.

Все оказалось совсем не так, как я думал. Хотя окончательную картинку из противоречивых сообщений пострадавшей парочки составить было трудно. Они перебивали друг друга, старались показаться героями, сохранившими тайну нашего похода на Болотную. Из всего этого я, зная не первый год повадки и привычки действующих лиц, вывел такую историю…

Фрагмент 37. Хулиганы-гуманисты и менты-садисты.

Ванечка стоял и дрожал. Потому что не мог не дрожать. За один и семь — дрожал. Дрожал так, что привлекал внимание прохожих. Дрожал так, что спровоцировал праздношатающуюся молодежь. Так бы они, наверное, прошли мимо и ни о чем плохом не подумали. Купили бы пива и сели на скамеечку в ближайшем сквере поругаться матом для удовольствия. Но Ванечка своей трясучкой привлек их внимание.

Парни не драматурги: они попросили традиционную сигаретку. Если бы Ванечка послал их хотя бы на три буквы, то они с легким сердцем двинули бы дальше. Но Ванечка назидательно указал им на то, что курить вредно. А это уже хамство. Санкционированное Минздравом, но все-таки хамство! И парни терпеть не стали. Причем они выбрали самый гуманный способ наказания. Не посягая на чистоту и симметричность лица, они отобрали у Ванечки телефон, который он, словно дразня их, держал в скрюченных пальцах. И убежали…

Ванечка попробовал докричаться до нас, но мы прокладывали путь к металлическому сейфу и не отреагировали. Тогда Ванечка, набравшись смелости, сам хотел пуститься в погоню. И тут его остановили подъехавшие на тачке менты.

Ванечка попал в переплет. Ведь нас он не мог предупредить об опасности. Тогда Ванечка решил заложить парней. Менты внимательно выслушивали показания Ванечки. И как только он сказал, что злоумышленники скрылись в кустах, оттуда, из зарослей, послышался хруст, и менты приступили к исполнению служебных обязанностей.

Но в кустах были обнаружены не обидчики Ивана, а разочарованный в писаниях Фоминго Клипа. Он уже почти вышел на набережную и тут увидел Ванечку в окружении ментов. Клипа попытался избавиться от главной улики — металлоискателя. И слишком резко швырнул его в сторону. Именно этот швырк и привлек внимание мусоров. Когда они побежали в его сторону,