Соловей и кукушка (СИ) - Разумовская Анастасия

— Нет, — тихо сказал принц и взял меня за руку.

А ещё он наклонился — клянусь, мне не показалось! — к моему лицу, вглядываясь в глаза…

— Ваше высочество? Сеньорита? Добрый вечерочек.

Ненавистный мерзкий голос! Что он вообще тут делает?

Ролдао вздрогнул и резко обернулся. Капитан Диаманто стоял совсем рядом с соснами, окружающими мой особняк и, чуть зевая, чертил круги своей тросточкой по мраморной крошке.

— Что вы здесь делаете? — холодно поинтересовался принц.

Вот-вот, и у меня тот же вопрос.

— Жду сеньориту, — невозмутимо ответил нахал. — Но если вы меня спросите о причинах, то я вряд ли смогу ответить на этот вопрос. Обычно это трупы меня ждут, а не наоборот.

Намёк был красноречив, и я покраснела.

— Что вы имеете ввиду? — ледяным голосом поинтересовался Ролдао, а я крепче взялась за его руку.

С одной стороны, мне было приятно, что мой принц защищает меня, с другой… Это очень сильно ограничивало меня в возможности высказать мерзавцу то, что я о нём думаю.

— Ну как же? — Диаманто уставился на него невинным взглядом. — По городу разгуливает маньяк, а сеньорита прётся в ночь, в поисках приключений. И, между прочим, тем самым не даёт спать мне. А спать я люблю, чтобы вы знали.

— Вы что, следите за мной? — прошипела я.

— Конечно, — спокойно ответил капитан. — Вы — невеста принца Криштиана. Вы же помните об этом, не так ли?

— Она гуляла со мной, — высокомерно бросил наследник.

— С самого начала прогулки?

Диаманто что, вообще ничего боится?

— Как вы смеете задавать этот вопрос мне?

Ого, Ролдао мог бы убивать словом…

— Я спрашиваю вашу спутницу, Ваше высочество.

— Её вы тоже не смеете допрашивать.

Я торжествующе глянула на наглеца, но сеньор капитан не смутился. Шагнул к нам и прищурился.

— Хоть самого короля, — жёстким, властным голосом ответил он. — Если мне понадобится допросить Его величество, я сделаю это, не моргнув и глазом, любезный принц. В этом и состоит мой долг перед Богом и короной. А между мной и исполнением моего долга…

— Если вы продолжите забываться, — отчеканил принц (таким голосом, наверное, посылают армии на смерть), — то скоро у вас не будет этого долга.

Диаманто рассмеялся.

— Я бы сказал «кишка тонка», — весёлым голосом продолжил бессмертный капитан, — но так не говорят царственным особам. А потому выражусь более расплывчато: это не в ваших силах, сеньор наследник. Я не принадлежу вашему ведомству. Вы это знаете. А на просьбу к королю снять одного из обидевших его ребёнка сыщиков, я бы посмотрел. Вы можете написать прошение об этом на имя моего начальства, или на имя вашего отца, но последний всё равно спустит его вниз. Я непременно сделаю копию и присоединю её к моей коллекции подобных прошений и жалоб. Обещаю, она займёт там почётное место.

Я поняла, что ещё немного, и принц вызовет Диаманто на дуэль.

— Ваше высочество, простите сеньора Лианора, думаю, он просто беспокоился за меня. Я сама виновата, что нарушила просьбу поберечься. Дон Диаманто, обещаю, впредь буду осторожнее. А сейчас: доброй ночи, господа!

Я отпустила руку моего спутника и проскользнула на веранду, а затем в холл. Замерла.

Он меня чуть не поцеловал!

Я не могла ошибиться в этом. Ролдао действительно нагнулся, чтобы меня поцеловать!

Сердце билось как бешенное.

Глава 9

Голубой домик с химерами

На следующее утро я проснулась не в духе. Предстояло решить несколько неприятных дел. Во-первых, помириться с Марсиком, на которую я вчера, едва рассталась с принцем, наорала. И так-то я была права: зачем матушка повела гостей в мою мастерскую? Я разве разрешала? Но то, что я вышла из себя, было до крайности некрасиво и больше напоминало глупую женскую истерику. Досталось и Доменике, которой я сообщила, что она в двух шагах от причёски принцессы Алессандры, и, если продолжит приставать к моему жениху, то я, пожалуй, не только постригу её роскошные волосы, но и побрею их. Или правильнее сказать, её? Признаюсь, я вчера не сильно владела лузитанским языком. Гнев, ярость и разочарование вскружили мне голову.

Ролдао едва меня не поцеловал!

До свадьбы оставалось не более двух дней. Если мой герой меня поцелует, то, как благородный человек (а в том, что принц — человек благородный, я не сомневалась) женится на мне? Не то, чтобы я хотела стать королевой — упаси Бог! — но старший сын короля Алехандро нравился мне намного больше младшего, будем откровенны. С ним рядом я чувствовала себя всё тем же девятилетним восхищённым ребёнком, и одновременно — женщиной в полном расцвете красоты…

Это надо было как-то прояснить. Но не напишешь же мужчине записку: «Приходите сегодня в сад», верно? А Ролдао… Мой мужественный герой сам не постесняется ли написать? Может, он не понял, что тоже мне симпатичен? Или всё-таки взять и написать самой? В конце концов, мы — современные женщина и современный мужчина, а не…

Написать?

Я вырвала лист из блокнота и схватила карандаш. А потом застыла, хмурясь.

Ну и как будет проходить наше свидание под пристальным контролем шавок Диаманто? Вчера капитан признался, что следит за мной. Наверняка, не сам. Судя по всему, вчера его сыщики упустили меня, не думали, что я способна выскочить ночью, когда в особняке такие гости. Но сегодня… Наверняка будут охранять пуще глаза.

И ещё… Я была честна с самой собой. Несмотря на крайнюю отвратительность поступков и в целом поведения дона Диаманто, он мне тоже был симпатичен. На каком-то древнем, инстинктивном уровне, видимо. На том низменном зверином уровне, который особенно развит у самок животных, с восторгом глядящих на весеннюю драку самцов, отстаивающих своё право на любовь. Вчера капитан едва не подрался с сыном короля! Это, безусловно, повышало его ставки в моих глазах…

И это смущало меня. Потому что хотелось, как в песнях и легендах, чтобы сердце принадлежало лишь одному избранному мужчине, чтобы даже не смотреть в сторону других. И я решила по возможности избегать наших пикировок с обаятельным доном Лианором. Вот вообще не буду смотреть в его сторону! А если пересечёмся, то просто кивком отвечу на его приветствие и пройду мимо.

Решено. Моё сердце отныне принадлежит одному Ролдао…

Вот только надо сначала убедить капитана, что ему нужно непременно снять наблюдение за моей особой. Для этого, конечно, понадобится серьёзный разговор. Последний между нами. Приняв это важное решение, я повеселела, надела фисташковый брючный костюм и спустилась вниз. Платья с их утонченными юбками, мешающими каждому шагу, определённо не подходили сегодняшнему решающему дню.

На веранде сидела матушка и читала какую-то книжку. Меня вновь укусили муки раскаяния и воспоминания о том, как мерзко я вчера орала. Хорошо хоть посуду не била…

— Доброе утро, — буркнула я, сгорая от стыда.

Донья Марселия оторвала взгляд от книги и посмотрела на меня.

— Кофе? Есть поджаренные хлебцы с сыром, а есть бутерброды.

Я покосилась на неё. Синие глаза матушки смотрели всё с той же теплотой, как обычно. Как будто ничего не случилось вчера, как будто она совсем на меня не обиделась.

— Я… вчера…

В горло будто песка насыпали.

— Пустое, Ирэн, к чему вспоминать. Ты была на нервах. Я всё понимаю, — мягко сказала она. — Тебе налить кофе, или сама? Вон тут сливки.

У меня самая лучшая мачеха на свете! Но смотреть ей в глаза всё равно было неудобно.

— Я, пожалуй, прогуляюсь, — промямлила я.

— Да, конечно, — отозвалась она и снова уткнулась в книгу. — Только учти: в четыре часа у тебя примерка платья.

Я ухватила бутерброд и отправилась в парк, лихорадочно размышляя, с чего бы начать.

Итак, задачи на сегодня: во-первых, поговорить с Ролдао. В конце концов, надо же что-то решать, ведь времени осталось безумно мало. Во-вторых, убедить капитана снять слежку. В-третьих, помириться с Алессандрой. Принцесса мне нравилась и ссориться с ней было ни к чему.